Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли

– О, счастье мое!.. – простонал Андре, прижимаясь щекой к ее волосам. – Али, пожалуйста, держись!

Но на его страдальческие мольбы не было ответа. Правда, она время от времени все же ненадолго приходила в сознание, но затем снова на часы погружалась в беспамятство, причем каждый раз пребывала в нем немного дольше.

– Счастье мое, – шептал Андре, – ты ведь обещала не оставлять меня больше. Помнишь? Ты поклялась. Дважды поклялась.

Ресницы Али затрепетали, и глаза ее приоткрылись.

– Я всегда держу слово, – едва слышно произнесла она.

– Али… О слава богу, слава богу! Али, пожалуйста, не уходи. Осталось совсем немного. Мы почти у Бейнака.

– Ммм… да, хорошо, – прошептала она.

– Мой отец очень хороший доктор, – продолжал Андре. – Он быстро поставит тебя на ноги.

– Знаю, – шепнула Али. – Ты тоже должен в это поверить.

К горлу его подкатил комок, и он с усилием пробормотал:

– Да, обязательно.

– Но ты на самом деле должен поверить. Я не хочу умирать, Андре. Обещаю. А твой отец… Он сделает для меня чудо. Я знаю, он сможет.

Боль словно кинжалом полоснула его при этих словах жены. И он на несколько мгновений зажмурился, чтобы сдержать внезапно подступившие слезы.

– Али, а кто тебе рассказал об этом?

– Жо-Жан. Чтобы я согласилась поехать. Андре, что бы ни случилось со мной, ты должен помириться с ним. Пожалуйста…

– Милая, ты не понимаешь, о чем просишь.

– Нет, понимаю. – Она прижалась щекой к его груди. – Он не сделал чуда для Женевьевы, и в этом все дело. Так ведь?

Андре провел ладонью по волосам. Эта тема была для него… как раскаленный кирпич в руках. Но тут он вдруг подумал, что подобный разговор поможет ему подготовиться к встрече с отцом.

– Да, милая, ты отчасти права. Но тебе следует знать, что и отец, и мать были против моего намерения жениться на ней. Конечно, они так не говорили, но я это чувствовал.

– Как же так?.. – прошептала Али.

– Родители мне всегда говорили, что все люди равны, но на деле оказались отъявленными лицемерами. Они считали Женевьеву недостаточно высокородной для меня.

Андре посмотрел в окно, с горечью вспомнив, как ошеломила его их реакция. Он объявил о своем намерении жениться, а они… Вежливо закивали, но не более того.

– Естественно, я стал настаивать. А потом Женевьева заболела. Но отец пальцем не пошевелил, чтобы спасти ее. – Он вздохнул. – Единственным чудом в той ситуации было то, что я его не убил.

Али с неожиданной силой сжала его руку.

– Ты должен выяснить правду, – сказала она. – Ты должен!

– Правду? Либо Бог есть, и тогда Он с моим отцом – оба отъявленные лжецы. Либо Бога нет, и тогда отец остается один, но он все равно лжец и мошенник, так как заставляет людей верить в то, что он держит Бога за бороду. – Андре посмотрел на жену. – Что хуже? Я не знаю.

Али со вздохом покачал головой:

– Нет, Андре, что-то в этой истории не складывается. В ней есть что-то… неправдоподобное.

– Это Жо-Жан так заморочил тебе голову? – Андре посмотрел на друга; тот сидел напротив, глядя в окно. – Видишь ли, милая, все дело в том, что Жо-Жан верит в легенду, ходившую по деревне. И мне кажется, его ничем не переубедить.

– Андре, ты должен поверить. Ты должен поверить ради меня. – Тут глаза Али закрылись, и она опять впала в забытье.

Карета с грохотом катила по дороге, и местность вокруг становилась все более знакомой. Знакомой до боли! Они подъезжали к деревне Сен-Симон. А Али – по-прежнему без сознания – лежала на сиденье, укрытая одеялами. В лице же ни кровинки. И ее колотил озноб – следствие высокой температуры.

Андре всю дорогу сидел на полу, поддерживая голову жены. Мучения, которые он испытывал, разрывали его сердце. Напротив молча сидел Жо-Жан, и Андре знал: друг тоже прекрасно понимал, что Али умирает. И было трудно представить, что кто-либо сможет ей теперь помочь.

Карета сделала очередной поворот, его взгляд невольно привлекли башни и наклонные крыши замка, стоявшего на склоне горы. Сердце подпрыгнуло в груди. Девять лет! Девять бесконечных лет – вот как давно он не видел свой любимый дом. И сейчас возвращается в него таким же, каким и уезжал. Возвращается в скорби.

Карета поднялась по склону, проехала по подъемному мосту и, наконец, остановилась на замковом дворе.

Подхватив жену на руки, Андре прижал ее к себе, а Джозеф-Жан открыл перед ними дверцу. Ему показалось, что Али стала еще легче, стала неправдоподобно хрупкой…

– Мы приехали, счастье мое, – прошептал он, прижавшись губами к ее щеке. – Мы дома.

Андре двинулся через двор, пытаясь сообразить, как быстрее найти отца. Приближалось время сбора урожая, так что тот наверняка был где-нибудь на виноградниках. Или же внизу, в подвалах, – готовил к запуску винный завод.

Невероятно, но тяжеленная передняя дверь была открыта. И недалеко от двери стоял отец, беседовавший с каким-то человеком. Андре же молча смотрел на него – не мог вымолвить ни слова.

Тут отец поднял голову и замер, но только на мгновение.

– Андре! – воскликнул он. – Господи, Али! Что случилось?

– Она умирает, папа. – У него перехватило горло, и он с трудом говорил. – Пожалуйста, помоги ей.

Отец кивнул и тут же распорядился:

– Быстрее неси ее в операционную. Я буду через минуту.

Андре никак не мог понять, откуда отец узнал, что он держит на руках именно Али. И все же он почувствовал несказанное облегчение – ведь отец не колебался ни минуты. Осторожно уложив Али на длинный стол, Андре укрыл ее одеялами и проговорил:

– Теперь все будет хорошо, счастье мое. Все будет хорошо. – Ему очень хотелось в это поверить.

– Я отправил Джозеф-Жана на винный завод за твоей матушкой, – сказал Паскаль, входя в комнату. – Он мне все рассказал. – Наклонившись к Али, герцог приподнял ее рубашку и положил руки ей на живот. На лице же его было выражение полной сосредоточенности.

Тут Али пошевелилась и застонала.

– Андре, прикажи подать горячей воды и принести стерильные простыни. – Герцог поднял глаза на сына. – Я оперирую ее прямо сейчас. Нет времени дожидаться Лили. Обычно она ассистировала мне, но в данном случае надо поторопиться.

Андре судорожно сглотнул.

– Ты хочешь, чтобы я вместо…

– Нет, от тебя не будет пользы, – перебил отец. – Ради бога, быстрее принеси все, что я сказал.

Андре выскочил из хирургической, чтобы отдать приказ встревоженным слугам. Вернувшись назад, он увидел, что отец тщательно моет руки до самых локтей. Когда же герцог разложил на столе инструменты, Андре стало плохо от одной мысли, что эта сталь вот-вот начнет кромсать его Али.