Единственный истинный король - Соман Чайнани

Гиневра в тёмном плаще входит в комнату, где спит маленький Тедрос… целует его на прощание… замечает, что мальчик вот-вот проснётся, и… поспешно уходит, плотно закрыв за собою дверь.

Гиневра на берегу озера Авалон. Она получила посланное в бутылке письмо Тедроса… читает его, но тут же сминает и прикрывает букетом только что сорванных полевых цветов, увидев направляющегося в её сторону Ланселота.

Много лет спустя Гиневра видит, как ставший юношей Тедрос прибывает со своими друзьями на вересковые пустоши Авалона… и её лицо омрачается при этом…

Тедрос оторвался от зеркала, прекратил подсматривать секреты своей матери.

– Что случилось? – сказала Гиневра, неподвижно стоявшая всё это время словно изваяние. – Что ты там видишь?

– Тебе никогда не хотелось, чтобы я нашёл тебя, верно? – спросил её сын. – Ну, после того, как ты сбежала с Ланселотом. Ты была бы счастлива, никогда больше не увидев меня рядом с собой.

Разом вспыхнувшие щёки матери лучше всяких слов дали Тедросу ответ на его вопрос.

Это зеркало говорило правду.

Неприятную, зачастую очень стыдную правду, которая неизбежно хранится на сердце и в памяти каждого человека. Его маленькие грязные тайны.

Что ж, его мать оказалась именно такой, как и думал Тедрос. Её сердце было отдано Ланселоту, и только Ланселоту, независимо от того, жив был этот рыцарь или мёртв. Вот почему Тедрос ощущал такую пустоту, находясь рядом с матерью. Хотя телом она была здесь, душа её витала далеко-далеко отсюда.

Наверху, в пустыне, всё громче грохотали копыта, от их тяжёлого цокота дрожали стены пещеры.

Время было на исходе.

Тедрос вновь сосредоточился на зеркале, стараясь не смотреть на своё отражение в нём. Зеркало… Для чего мог использовать Аладдин это зеркало? Как оно могло помочь ему выбраться из этой пеще?..

Ну, конечно же!

Оборванец, нищеброд, но недаром Аладдин стал легендой… нет, недаром!

Принц засунул зеркало себе за пояс, за спину, а затем перевёл взгляд своих сверкающих синих глаз на джинна.

– Я хочу загадать своё первое желание, – сказал он.

– Готово, – объявил джинн, небрежно взмахнув рукой. – Но продержится не дольше часа. В конце концов, даже моя магия имеет свои пределы.

Тедрос оглядел своё тело. Не изменившееся внешне, внутри оно налилось жаркой кровью – было такое ощущение, что расширились вены, по которым она неслась сейчас, вскипая. Свободнее, эластичнее стала кожа на его костях. Тедрос поднял руку и простым усилием воли заставил её меняться прямо на глазах – стали реже, а затем и вовсе исчезли покрывавшие руку волоски, кожа сделалась бледнее, женственнее… На этом Тедрос прервал трансформацию, и его рука вновь стала жилистой и загорелой.

– Это всё, что мне надо, – сказал Тедрос.

Он взглянул на свою мать, она, судя по всему, тоже считала, что джинн дал её сыну именно то, что нужно. Первое его желание исполнено, но будет ли оно удачно использовано – это только время покажет.

– Твоё второе желание? – спросил джинн.

– Такое же, как первое, только на этот раз для неё, – ответил Тедрос, указывая на свою мать. – Сделай то же самое с нею.

Гиневра прижала свои руки к груди, словно пытаясь сдержать переполнявшие её ощущения. Теперь мать и сын обладали одинаковыми возможностями и одинаковой силой. Но если в Тедроса эти силы вселяли уверенность, то его мать под их влиянием всё больше как-то съёживалась, замыкалась в себе.

«Сможет ли она сделать то, что от неё требуется, когда придёт время? – с тревогой подумал Тедрос. – И не совершил ли я ошибку, выбрав именно её?»

– А третье желание каким будет? – спросил джинн.

Сердце Тедроса забилось сильнее, его стук заглушил все звуки вокруг. Третье желание… Оно было хитрой уловкой, западнёй джинна и последней козырной картой Тедроса. Принц старался держаться как можно спокойнее, чтобы ничем не выдать себя.

У его матери нервы оказались слабее, чем у него. Гиневра принялась жевать свою губу, нервно ломать пальцы, с беспокойством глядя на сына, и это не ускользнуло от внимания джинна.

– Ну, так каким будет твоё третье желание? – повторил джинн, с подозрением косясь на принца и его мать.

– Моё третье желание, – заговорил Тедрос, глядя прямо в глаза джинну. – Я хочу, чтобы у тебя появилась жуткая, смертельная аллергия на божьих коровок.

– Что-о? – хмыкнул джинн.

С потолка пещеры слетела и опустилась ему на плечо большая розовая божья коровка.

В тот же миг джинн покрылся розовой сыпью и начал задыхаться, схватившись за горло. Смахнул с плеча на пол божью коровку, занёс ногу, чтобы раздавить её…

– На твоём месте я не стал бы её давить, поскольку это твоя принцесса, – предупредил его Тедрос.

Джинн растерянно взглянул на него. Затем перевёл взгляд вниз, на розовую божью коровку, смотревшую на него своими прекрасными миндалевидными глазами. Затем она сорвалась с места и принялась летать вокруг джинна, заставляя его ещё сильнее задыхаться и покрываться волдырями. Джинн запаниковал, принялся гонять божью коровку по пещере и гонял до тех пор, пока она не опустилась на руку Тедроса.

– Ты приказал привести к тебе принцессу, но не уточнил, в каком виде она должна прийти, – сказал принц, нежно поглаживая божью коровку. – И как выяснилось, преподавательница Школы и специалист по общению с животными решила явиться, могрифицировав в эту симпатичную божью коровку, находясь рядом с которой ты можешь умереть. Что-то сдаётся мне, что не сложится у вас с ней «долго и счастливо», или я ошибаюсь?

Божья коровка взлетела и что-то прошептала на ухо Тедросу.

– Между прочим, Ума только что сказала, что она, возможно, та, кого ты любишь, но ты-то уж точно не её возлюбленный, – передал он её слова джинну.

Окружавший джинна туман покраснел ещё сильнее – от злости и гнева, надо полагать.

– Но мы же договорились! И ты мне обещал! – взвыл джинн, бешено вращая своими жёлтыми глазищами.

– Да, и исполнил своё обещание, – спокойно подтвердил Тедрос.

– Не надейся, что это сойдёт тебе с рук! – загрохотал джинн. – Ты вор! Ты мошенник!

– И это говорит джинн, всегда обманывавший людей и воровавший их жизни! – парировал принц. – Джинн, который надеется обманом добиться любви. Фу!

Джинн бросился было на Тедроса, но Ума опередила его, взлетела навстречу, и джинн в ужасе попятился назад, пытаясь отмахнуться, но не так-то легко ему было избавиться от увёртливой божьей коровки. Ума хладнокровно, расчётливо теснила джинна к его лампе и в конце концов заставила его втянуться назад в её горлышко, над которым осталось висеть в воздухе только его перекошенное от злобы и боли лицо…