Профи из «Вымпела» - Сергей Москвин

По его закаменевшему лицу и слегка подергивающимся уголкам плотно сжатых губ хорошо знающий Углова Овчинников определил, что генерал сильно волнуется. Но на этот раз командир «Вымпела» не просто волновался, он находился во взбешенном состоянии.

* * *

После того как директор ФСБ был срочно вызван на заседание Совета безопасности, на совещании оперативного штаба, проходящем в зале коллегии, председательствовал его первый заместитель. Посильную помощь шефу оказывал личный адъютант генерал-полковника, отвечающий на все звонки, поступающие в оперативный штаб по линиям спецсвязи. Он сидел за отдельным письменным столом в зале коллегии, куда, по распоряжению первого заместителя директора Службы, связисты перенесли из приемной многоканальный аппарат ВЧ.

Помимо председателя и отвечающего на звонки адъютанта, в совещании участвовали начальник антитеррористического департамента со своими заместителями, а также руководители всех главных управлений, и в их числе начальник управления военной контрразведки генерал-лейтенант Ерохин. Из всех присутствующих он чувствовал себя наиболее неуютно. Хотя перевозку и охрану сорока тонн окислителя ракетного топлива осуществляло Министерство обороны, вина за то, что эта взрывоопасная смесь попала в руки террористов, ложилась и на военную контрразведку. Правда, конкретный виновник определен – начальник отдела безопасности военных перевозок подполковник Жигалов. Но если террористы все-таки взорвут захваченную цистерну на вокзале, станции, железнодорожном переезде или в любом другом людном месте, то головы одного подполковника окажется недостаточно. Всевозможным комиссиям, которые, конечно же, будут созданы для расследования причин произошедшей трагедии, понадобятся новые жертвы. И тогда следующим на очереди окажется уже начальник управления контрразведки как отвечающий за все происходящее в своем ведомстве. Поэтому, сидя на совещании и слушая выступления и комментарии своих коллег, Ерохин старался не встречаться взглядом с председателем совещания, отличающимся куда более крутым нравом, чем его шеф.

Неожиданно дверь зала коллегии распахнулась и на пороге возник дежурный офицер приемопередающего центра в сопровождении одного из секретарей-адъютантов председательствующего на совещании первого заместителя директора ФСБ.

– Товарищ генерал-полковник, – обратился вестовой к председателю совещания. – Срочная шифротелеграмма на имя начальника управления военной контрразведки.

Ерохина прошиб озноб: что еще свалилось на его голову? После сообщения о захвате террористами сорока тонн жидкой взрывчатки он уже не ждал никаких положительных вестей.

Председатель повернул к нему свою крупную, грубо вытесанную голову и, придавив тяжелым взглядом из-под сведенных к переносице густых бровей, коротко приказал:

– Получите.

Ерохин с трудом поднялся с кресла. Вестовой офицер, понятия не имеющий о терзающих его переживаниях, мгновенно оказался рядом и передал из рук в руки папку с вложенным в нее телеграфным бланком. Сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, когда он еще занимался плаванием, Ерохин раскрыл папку и уставился на заполненный телеграфный бланк. Строчки прыгали у него перед глазами, но постепенно смысл отпечатанного на бланке текста стал доходить до начальника управления. Тревога оказалась ложной. Просто особист с литерного поезда, перевозящего термоядерные боеголовки, выражал свою обеспокоенность большим скоплением пассажиров на нижегородском вокзале, что, по его мнению, могло привести к расшифровке истинного назначения специального поезда и цели спецперевозки. Паникер! Как это скопление пассажиров может привести к расшифровке? Не начнут же они, простого любопытства ради, взламывать закамуфлированные под рефрижераторы бронированные вагоны.

Ерохин позволил себе расслабиться и, встретившись глазами с вопросительным взглядом первого заместителя директора Службы, поспешил объяснить:

– Телеграмма от оперуполномоченного с литерного поезда, осуществляющего перевозку специальных боевых частей межконтинентальных стратегических ракет на предприятие-изготовитель для плановой инструментальной проверки. Разрешите дать ответ?

Первый зам молча кивнул. Ерохин торопливо выбрался из-за стола и еще более поспешно вышел из зала коллегии. После грозовой атмосферы совещания успокаивающая тишина приемной и полупустых коридоров показалась ему долгожданной передышкой во время затянувшейся бури.

Быстро написав ответ на телеграмму майора Макарского и передав его шифровальщику, Ерохин забежал в буфет, где залпом выпил бутылку нарзана. Точно такие же бутылки стояли и на столе для совещаний в зале коллегии. Но председательствующий на совещании первый заместитель директора ФСБ не прикасался к минеральной воде, и по устоявшейся традиции никто из участников совещания не решался сделать это раньше начальника. Утолив давно мучающую его жажду, Ерохин почувствовал себя не только бодрее, но и увереннее и уже почти безбоязненно вернулся в зал коллегии.

– Все в порядке? – обратился к нему ведущий совещание первый заместитель директора.

– Так точно, товарищ генерал-полковник! – отчеканил Ерохин. По слухам, которые, как известно, вернее самой достоверной информации, слывший ярым сторонником субординации первый зам отдавал предпочтение именно такому, официальному, обращению. – По соображениям безопасности, до окончания контртеррористической операции литерный поезд задержан до особого распоряжения на станции в Нижнем Новгороде. Предусмотренные инструкцией охранные мероприятия, разворачиваемые в случае длительной стоянки поезда, проводятся в полном объеме.

Председатель совещания удовлетворенно кивнул, дав понять, что этот вопрос исчерпан, и произнес:

– Продолжим.

Но продолжить совещание не удалось. Со своего места стремительно поднялся адъютант председателя и, сорвав с головы телефонные наушники, воскликнул:

– Генерал Углов со срочным сообщением для начальника департамента!

Сообщение непосредственного руководителя антитеррористической операции, да еще отмеченное им как срочное, являлось безусловным поводом, чтобы прервать совещание.

Получив молчаливое одобрение председателя, начальник антитеррористического департамента стремительно прошел к столу с аппаратом ВЧ и взял в руки телефонную трубку. Несколько секунд он слушал молча, потом энергично замахал рукой, указывая на телефонный аппарат. По его знаку адъютант генерал-полковника включил на аппарате громкую связь. И в зал коллегии ворвался усиленный динамиками голос командира «Вымпела»:

– ...В Арзамасе террористы отцепили от состава цистерну с окислителем и в сцепке с захваченным ими на станции маневровым тепловозом отправили по северной ветке на новый объект! Вероятнее всего, мишенью террористов стал железнодорожный вокзал Нижнего Новгорода!

Услышав последние слова командира «Вымпела», так и не успевший добраться до своего места генерал Ерохин покачнулся на подогнувшихся ногах и, чтобы сохранить равновесие, грузно оперся на широкую столешницу. Столешница прогнулась, отчего одна из бутылок с минеральной водой упала и покатилась по столу, еще больше добавив раздражения мрачнеющему на глазах председателю совещания.