Месть троллей - Кристоф Хардебуш

К счастью, Натиоле сдался и перестал убеждать ее в необходимости борьбы за свободу, теперь они почти не спорили. Поначалу влахак был очень упрям, но она просто отказывалась его слушать.

Флорес, улыбаясь, села на край кровати. Она нащупала кружку, сделала глоток. Холодная вода потекла в горло словно лучшее вино. Девушка брызнула водой себе в лицо, чтобы прогнать сон.

Их вечера воспоминаний всегда заканчивались вином. Натиоле очень любил некоторые сорта, да и Флорес с удовольствием его поддерживала. Но вчера она отказалась пить, хотя и вызвала волну насмешек со стороны друга. Ее ждала работа, поэтому девушка хотела быть свежей и выспавшейся.

В этот момент Натиоле с вздохом повернулся на импровизированной постели. Флорес вгляделась в лицо старого друга, он полностью завернулся в грубое шерстяное одеяло, торчала только голова. Во сне черты его лица расслабились, он казался спокойным, более доверчивым, что ли. На его щеках появилась темная щетина. Лицо было молодое, без морщин. Белый, едва заметный шрам рассекал бровь над левым глазом. Но Флорес знала, что на его худом теле был не один шрам. «Шрамы — это напоминания об ошибках, которые мы совершили, — философски отметила влахака, — чтобы мы не забыли о них и больше не повторяли». Она была благодарна духам за то, что сама, несмотря на свою небезопасную профессию, до сих пор получила лишь два ранения, которые оставили заметные следы. «Вот если бы не делать ошибок…» — усмехнувшись, подумала она, по тут ее мысли прервал стук в дверь.

— Я сейчас! — крикнула она, быстро подскочила, пытаясь по струящемуся в комнату солнечному свету определить, который час. Она-то была уверена, что у нее еще достаточно времени, чтобы собраться.

«Неужели я так долго спала?» — удивилась она, лихорадочно набрасывая на себя одежду.

От стука проснулся Натиоле. Он сонно заморгал, но затем, быстро придя в себя, кое-как собрал свои вещи в кучу и забросил за кровать Флорес. Через миг мятежник замер рядом с дверью так, чтобы та закрыла его от глаз посетителя. Флорес, которая ожидала увидеть рассерженное лицо нанимателя, вместо этого обнаружила за дверью человека в плотном плаще с капюшоном, опущенным до бровей. «Что-то закутанные в плащи посетители зачастили», — сердито подумала она.

— Да, — настороженно сказала девушка. Торговец Хернад, который нанял ее, был пониже, потолще и не такой широкоплечий, как этот неизвестный посетитель. — Чего надо?

— Прекрати спрашивать ерунду и впусти! — ответил незнакомец голосом ее негодного братца.

Флорес с силой захлопнула дверь прямо перед носом близнеца и поплелась назад к кровати. Позади нее Натиоле вновь распахнул дверь и кивнул надутому Стену, чтобы тот заходил.

— Милости прошу и давай праздновать, — рассмеялся Натиоле, тепло обнимая друга. — У нас еще осталось немного красного с южных виноградников.

Стен молча переступил порог и осмотрел комнату.

— Неужели вы живете здесь во грехе? Вот если бы об этом узнал орден Альбус Сунас…

Флорес обернулась, гневно сверкнув глазами.

— У тебя нет ни малейшего права говорить что-либо о моей жизни, Стен! Или, может, это за мной гонятся все собаки страны?

— Теперь уже не гонятся, — смеясь, сказал Стен, откидывая капюшон и подмигивая ей, что еще сильнее вывело ее из равновесия. — В настоящее время враги считают меня мертвым.

— Не только враги, брат, не только они, — мрачно ответила Флорес и с удовлетворением отметила, как угасла улыбка Стена.

Несмотря на лишения, которые, по словам Натиоле, Стен пережил за последнее время, выглядел он исполненным энтузиазма, как, впрочем, и всегда. Его красивое, благородное, с темными глазами лицо, которое так походило на ее собственное, но при этом все же было немного другим, покрывала легкая бледность, но в остальном Стен вовсе не напоминал жертву палачей Цорпада.

— Я знаю. Мне жаль, Флорес. Я пришел так быстро, как только смог. Разве Нати не рассказал тебе?… — начал было он, но Флорес пылко перебила его:

— Ну почему же, рассказал. Он сообщил мне о твоих приключениях и о твоих новых союзниках. А также о том, где и при каких обстоятельствах ему пришлось тебя оставить. Кажется, на тебя устремилось полдюжины всадников Цорпада… Что-то такое… Он рассказал мне все!

Бросив гневный взгляд на Натиоле, который тут же поднял руки, как бы защищаясь, Стен прошипел:

— Наверное, лучше ему было придержать язык. Все было не так уж плохо…

— Вот именно, — поддакнул Натиоле, однако замолчал под пылающим гневом взором Флорес.

— Стен, я уже выпила за твою смерть. Так что теперь она — факт, для меня ты умер!

— Я же сказал: мне жаль, — с мольбой сказал ей брат, но Флорес продолжала бушевать.

— Мне тоже, Стен, мне тоже жаль. Но было бы лучше, если бы ты сейчас ушел. Я жду человека, и тебе лучше с ним не встречаться.

— Флорес… — начал Натиоле, но влахака перебила.

— Сейчас, когда вы вновь объединились, ты можешь пойти с ним, не так ли, Нати? У вас же наверняка есть еще пара важных дел, которые нужно уладить и спасти несколько беззащитных девиц.

Старый друг оскорбленно посмотрел на нее, но затем молча сложил пожитки. Под холодным взглядом Флорес брат молчал, хотя и пытался поймать ее взгляд.

«Если он будет продолжать в том же духе, то погибнет, рано или поздно, — подумала Флорес, — а я не хочу пережить это снова». Она избегала взгляда брата и даже не моргнула, пока Натиоле не собрался и не присоединился к нему.

— Спасибо за гостеприимство, — сказал влахак, с которым она еще накануне вечером шутила и смеялась, и отвернулся.

— Сестра… — начал было Стен, но Флорес накинулась на него.

— Мой брат умер от рук Цорпада. Ты — не мой брат, ты всего лишь мятежник без имени. Лучше держись от меня подальше!

— Если ты изменишь вдруг свое мнение, то ты можешь найти меня на складе в порту, он принадлежит…

— Это меня не интересует! — сердито крикнула она.

Не говоря больше ни слова, оба мужчины вышли. Когда дверь закрылась, ноги Флорес неожиданно подкосились и она села. Горло сжалось в конвульсиях, а на глазах выступили слезы. Все ее напряжение неожиданно разрядилось громкими всхлипами. Она повалилась на кровать и расплакалась. «Возможно, когда-нибудь мой брат вернется, — подумала она, — но этого не случится, пока жив этот народный герой!»

После завтрака она наконец успокоилась, ее пальцы перестали дрожать. Гнев на брата, так неожиданно появившегося, сменился печалью, но затем она вновь почувствовала злобу. «Как он посмел, — зло думала Флорес, — вот так просто прийти ко мне, будто ничего не было! Неужели он никогда не думает о других?»

И хотя тоненький голос внутри нее говорил, что Стен постоянно думает о других и ставит благополучие влахаков выше своего, она отказывалась простить его. Непонятным образом ей почему-то хотелось его ненавидеть. Может, потому, что новость о его смерти очень сильно поразила ее, она очень боялась еще раз пережить такое. Было бы лучше порвать с ним все отношения, тогда будет проще перенести неизбежную новость о том, что его казнили или убили уже на самом деле.