Проклятие крови - Таня Хафф

Впервые она смогла расслышать издаваемые ими странные заунывные звуки.

А затем из сопла брандспойта хлынула, едва не вырвав шланг у нее из рук, мощная струя воды. Вики прилагала отчаянные усилия, чтобы направить бьющую струю и сбить с ног этих жутких марионеток Тауфика.

* * *

Внезапно песнопение прекратилось, и он ощутил воздействие еще какой-то силы. Он чувствовал, как пальцы еще крепче сдавили его горло, а его волю все глубже затягивали в свою бездну агатовые глаза обитателя ночи. Запустить в действие заговор овладения теперь уже не означало просто одержать верх над противником — чтобы не потерять свою бессмертную жизнь, он должен был доказать свое превосходство и поглотить все могущество ка обитателя ночи. Все или ничего. Он истратил остатки собственной силы на этот заговор.

* * *

На возвышении, на дальнем краю танцплощадки, Вики увидела Генри, схлестнувшегося в схватке с высоким темноволосым мужчиной. Тауфик. Это был он. Она почувствовала, как Селуччи отпихнул ее в сторону и перехватил у нее шланг, выкрикнув: «Держись подальше от них». Тогда она, спотыкаясь, заковыляла обратно на площадку. Там, в шкафчике, был еще и пожарный топорик.

— Вики, черт тебя побери, что ты делаешь?

Она не обратила на Майка никакого внимания. Все, на чем были сосредоточены ее усилия, — как пересечь, едва передвигая ноги, танцплощадку; тяжелый топорик она использовала в этот момент как расщепленную на конце трость. Мускулы ног к тому времени, когда она добралась до возвышения, пронизывали резкие судороги, а волосы Тауфика, удивиться чему сил у нее уже не было, из черных стали седыми.

Прикусив нижнюю губу, отчаянно хватая воздух раздутыми ноздрями, женщина прокралась за спину мага-жреца. Только со второй попытки она смогла занести топорик над головой.

Солнце превратилось в обжигающее, совершенно невыносимое бремя, тысяча, сотни тысяч жизней обрушились на него. Запах собственной горящей плоти начал поглощать запах крови. Эбеновые бездны обещали прохладу, избавление, конец этим мукам. Генри позволил еще более увеличиться своему голоду, чтобы наконец до них добраться.

* * *

Топорик, издав чавкающий звук, по самую рукоятку погрузился в спину Тауфика. Вики вложила в этот удар всю оставшуюся у нее энергию. Онемевшие ладони соскользнули с рукоятки, и женщина без сил осела на пол.

Подбородок Тауфика дернулся вверх, губы задвигались, но не издали ни единого звука. Пальцы, сжимавшие шею Генри, разомкнулись; маг-жрец волчком закрутился на месте, потом споткнулся и упад, выгнув спину, тогда как рот его продолжал извергать не слышимые никому слова.

Вампир расправил плечи и оскалил зубы. Теперь он наконец-то сможет насытиться...

— Нет, Генри!

Сбитый с толку, он поднял голову. Смутно сознавая происходящее сквозь голод, он разглядел Вики и повернулся, чтобы увидеть, на что она уставилась с таким ужасом.

Два красных глаза пылали на краю возвышения. Слабый малиновый туман в форме облачка напоминал какое-то странное создание с птичьей головой и туловищем антилопы.

Тауфик протянул руку к своему богу, растопыренные пальцы дрожали, взывая о спасении.

Красные глаза засверкали ярче. Седые волосы мага стали совсем белыми, а затем осыпались, обнажив желтоватый купол черепа. Щеки ввалились, втянулись в скулы. Плоть таяла на глазах, а кожа туго натянулась, а потом и вовсе исчезла. Одна за другой упали, освобожденные молниеносно гниющими связками, мелкие кости вытянутой руки Тауфика.

В несколько мгновений от ожившей мумии остались только одежда да небольшая кучка тончайшей серой пыли.

В этот же момент исчезли и красные глаза.

— Эй, ребята, у вас все в порядке?

Генри дотянулся до Вики через останки и нежно прикоснулся к ее щеке. За прожитые им четыреста пятьдесят с лишним лет он никогда не ощущал столь слабо свой голод. Подруга кивнула ему. И они разом обернулись к Селуччи.

— Можно сказать, что да. А как твое самочувствие?

Селуччи фыркнул.

— Прекрасно. Просто прекрасно. — Он взглянул вниз, на горстку праха. Видно было, что ему с трудом удается сдерживать раздражение, — Учитывая все обстоятельства. Почему... — Пауза наполнилась воспоминанием о горящих красных глазах. — Почему оно не спасло его? Я хотел сказать, почему бы ему не сотворить эту сволочь заново?

Вампир пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, что мы никогда этого не узнаем. Я ощущал жизнь Тауфика до самой последней секунды. Он был в сознании все это время, пока-пока...

— Обращался в прах. Господи Боже! — Это было скорее похоже на богохульство, чем на божбу.

Общие стенания перешли в бормотание на грани истерики, и они снова обратили внимание на танц-пол. Большинство бывших восторженных поклонников Тауфика находились в состоянии шока. Большинство, но не все.

Инспектор Кэнтри, припадая на ногу, обвязанную самодельным жгутом, сделанным из рубашки, вышел, опираясь на плечи двух своих сподвижников, из толпы и в недоумении уставился на стоящую на возвышении троицу.

— Какого черта, — потребовал он ответа, — что здесь происходит?

— Боюсь, отвечать придется тебе, Майк. — Вики в этот момент как раз, склонившись над поручнем, пыталась принять решение, как ей поступить: вытравить прямо здесь всю эту блевотину или лучше разрыдаться, если, конечно, ее сил окажется достаточно для любого из этих поступков.

— Он — твой босс. Расскажи ему...

* * *

Селуччи появился в кондоминиуме Генри примерно за час до рассвета. Он провел пару тревожных часов с Кэнтри, в отделении скорой помощи в госпитале Святого Михаила, и успел рассказать инспектору обо всем, что, как ему казалось, тот захочет услышать.

— Вы понимаете сами, Селуччи, на что это похоже, не так ли?

— Понимаю, конечно.

— Я бы сказал, что вы — величайший в мире лжец, если бы не два обстоятельства. У меня нет оснований для вашего ареста, но все же я могу вспомнить: я действительно отдавал тают приказ, и перед тем, как вы выстрелили в меня, что-то вроде бы повисло у вас над головой... Я увидел пару красных светящихся глаз.

Майк пересек гостиную и бросился на диван, раздраженно потирая лицо.

— Вики, от тебя несет каким-то растиранием. По-моему, тебе самой следовало бы обратиться к врачу.

Глаза его подруги за стеклами очков угрожающе сузились, и он тут же счел за лучшее переменить тему. Можно подумать, он не знает, что его подруга достаточно умна и не уступит любому проявлению мужского шовинизма — она не позволит искалечить себя. — Итак, чем все это закончилось?

Генри отошел от окна. Ночь снова принадлежала ему. Он чуть не утратил ее, и утратил бы, не воспользуйся Вики столь удачно пожарным топориком. При всем том, что он не придал этому должного значения, Тауфик был прав, когда сказал, что никому не следует отправляться в одиночку в путешествие во времени. «Ты был один, — сказал он воспоминанию об эбеновых глазах. — Именно это и привело тебя к гибели. У меня же были спутники. У меня был друг, охранявший мою жизнь. Ты презрел человечество во имя собственного бессмертия. А я только пожертвовал дневным временем». Ужасающие сновидения закончились. Солнце ему больше сниться не будет.