Время великих реформ - Александр II

Люблю тебя, душа моя, и счастлив без памяти, что принадлежу тебе навсегда.

№ 2. Александр II – княжне Екатерине Долгоруковой

Здравствуй, ангел мой, люблю тебя больше жизни и счастлив любить тебя! Вот он, крик сердца, навсегда тебе принадлежащего, думаещего лишь о тебе и дышего тобой одной. С лихорадочным нетерпением жду твоего письма и понять не могу, что означает эта задержка. При этом сознаюсь, что поражен внезапной смертью князя Василия Долгорукого [353]. Мысль о подобной смерти, без возможности даже попрощаться с теми, кто дорог твоему сердцу, ужасно удручает.

К тому же для меня это конец 30 летней дружбы, и, невзирая на твое мнение о нем, я уверен, что он был мне предан, и он мне это доказал, в первую очередь отношением к тебе, так что я искренне о нем печалюсь.

Домой я возвратился совершенно без ума от тебя, мой обожаемый ангел. Ты должна была видеть это в моих глазах, как я увидел то же в твоих. Мы вновь едва сдержались, чтобы не броситься друг другу в объятия. Скажи, что ты сделала со мной? Меня опять тянет к тебе с такой силой, что я не знаю, что делать. Мне доставили твое милое вчерашнее письмо в тот момент, когда я должен был одеваться для церемонии, и я даже опоздал из-за этого к обедне.

Все прошло хорошо, парад прекрасно удался, но меня все время разбирало нетерпение, и я только и думал, как бы не опоздать на Фонтанку, что, в конечном итоге, нам удалось. Но чтобы поспеть вовремя, мне даже пришлось оставить всех, кто у меня обедал, как я уже говорил тебе, и теперь я счастлив, что увидел тебя и даже успел на мгновение пожать твою руку. […]

После ужина с детьми мы отправились в 8 часов на панихиду к Василию Долгорукому, в тот же салон, где танцевали всего 6 дней назад. Я видел там милое лицо твоего брата Михаила [354], как и сегодня утром во дворце, также приятна была мне моя недавняя встреча с Луизой [355]. Значит, именно завтра ты ей передашь мое письмо. Мне кажется, что она должна ощущать симпатию, которую я к ней испытываю, и понимать, что именно Радость дома тому причиной.

Наконец-то, после ужина я завершил эту сокровенную драму [356] и признаюсь, что она произвела на меня весьма грустное впечатление. Любовь Лены описана очень красиво, но ее все же невозможно сравнить с нашей. Никто еще не любил на целом свете, как мы любим друг друга. Остаток вечера я провел в одиночестве за работой, сделав небольшой перерыв, чтобы попить с детьми чаю.

Только что я проехался в санях и вот уже счастлив, что вновь могу приступить к своему излюбленному занятию, еще раз с подлинным наслаждением перечтя твое милое вчерашнее письмо. Я хочу, чтобы ты прежде всего знала, что я рад, что заставил тебя вчера разделить со мной под конец то подлинное наслаждение счастьем, которое ты всегда умеешь давать мне.

Мое письмо должно вновь напомнить тебе, что все наши ощущения совпадают и что вчера нам еще труднее было расстаться и прерывать наше bingerle [357]. Да, конечно, я чувствую, что стал твоей жизнью, я хотел бы только, чтобы ты не забывала, что ты моя, и что у меня везде и всюду лишь одна мысль в голове – ты, мой ангел, моя радость, мое счастье, мое утешение, моя отвага, мое все. Всего остального для меня более не существует.

О! Спасибо тебе за то, что сказала, что жизнь твоя стала дорога тебе лишь из-за меня – ты не могла бы доставить мне большее удовольствие, ибо это доказало мне, что ты чувствуешь, что любима, и что ты стала частью меня. Жизнь без тебя стала бы для меня мучением, и я бы очень скоро последовал за тобой в могилу. Да смилуется над нами Бог и даст однажды нам возможность жить лишь для себя. […]

Завтра нам представится возможность увидеться утром на прогулке и вечером на свадьбе, где наши взгляды выразят все сокровенные чувства. Ведь именно мы бы хотели быть на месте новобрачных. Скажешь ли мне, что собираешься делать в понедельник утром, а вечером? Я надеюсь, мы встретимся в 8 часов в нашем гнездышке. […] Надеясь вдохнуть в тебя немного радости, отправлю это письмо тебе завтра. Не сердись.

Обнимаю тебя, ангел.

№ 3. Александр II – княжне Екатерине Долгоруковой

Здравствуй, мой Ангел, я люблю тебя больше жизни, и все мое существо, принадлежащее тебе, более чем когда-либо переполнено любовью и нежностью к тебе, моя обожаемая шалунья. Вот результат вчерашнего восхитительного вечера, а ночью мне снилось, что наша мечта осуществилась и что мы на верху блаженства. Воплотиться ли действительно она однажды в реальность?

Я начал свой день, отправившись к 9 часам на панихиду на могиле великого князя Михаила [358], это был день его рождения, а я всегда испытывал к нему признательность, ибо он всегда был очень добр ко мне, и обращался со мной, как истинный друг, хотя я был моложе него почти на 20 лет. Вернувшись оттуда, я получил твое вчерашнее восхитительное письмо, и добрые слова его наполнили меня радостью.