Клятва смерти - Нора Робертс

— Разве это может сказаться на вашей работе? — спросила Мира. — Разве это как-то влияет на ваши поступки, на ваше отношение?

— На первый вопрос ответ «нет». На второй… я не уверена. Не буду спорить: взять ее — для меня дело личное. Потому что она коп. И еще из-за Рикера. Из-за Морриса и из-за Колтрейн. Это личное дело по всем пунктам.

— Но работать гораздо легче, проще делать все нужные шаги, когда личного момента нет. Когда дело хотя бы не настолько личное.

Ева твердо встретила взгляд Миры.

— Я хочу сделать ей больно, пустить в ход руки, пусть на них будет ее кровь. Я этого хочу по всем указанным причинам. И я хочу этого только для себя.

— Но вы этого не сделаете.

Ева пожала плечами:

— Посмотрим.

— Вы не поставите под удар дело ради собственного удовлетворения, как бы вам ни хотелось отвести душу. Уже в этом содержится ответ на один из ваших вопросов, Ева. Наследственность оставляет на нас свою печать, от этого не уйти. Но это лишь фундамент, на котором мы строим свою личность. В конце концов вы сделаете все, что нужно сделать, по всем тем причинам, которые вы тут перечислили. Но по сути вы сделаете все, что нужно сделать, ради Амариллис Колтрейн. В глубине души вы это знаете.

— Я ведь не дала ей шанса, вы это знаете?

— В каком смысле? — удивилась Мира.

Ева вздохнула, привычным жестом растрепала волосы.

— Пока она была жива, пока она была с Моррисом, я не дала ей шанса. Сама не знаю почему, но меня злило, что он так на ней зациклился. Глупо.

— На самом деле вовсе даже не глупо. Вы ее совсем не знали, и вы были очень привязаны к Моррису.

— Не в том смысле.

Мира улыбнулась.

— Да, не в том смысле. Но вы не из тех, кто доверяет людям легко и быстро. Вы так и не научились ей доверять.

— Она мне снилась, и не раз. Во сне мы с ней вели разговоры. Ужасно странно. Я же знаю, что во сне разговариваю с ней и за себя, и за нее, но… Мне пришла в голову одна мысль во время этой вечеринки… с подарками. С приданым. Эта мысль, наверно, и родилась из-за всех этих странных разговоров во сне. Я подумала, что она бы мне вполне понравилась, если б я дала ей шанс, когда еще было время. Я подумала, что если бы эта вечеринка с подарками для невесты состоялась где-то через полгода, она обязательно была бы приглашена.

— От этой мысли становится еще тяжелее, — вздохнула Мира.

— Как ножом режет, — кивнула Ева.

Пибоди просунула голову в дверь:

— Даллас. Извините, доктор Мира. Алекс Рикер на подходе.

— Отлично. Готовься к допросу.

«Вот и конец ожиданию», — мысленно добавила Ева.

Алекс и его свита сидели молча, пока Ева и Пибоди готовились к допросу, пока Ева, включив запись, зачитывала права. Она уже зачитывала ему права раньше, но для протокола сделала это еще раз.

— Вопросы? — любезно осведомилась она. — Замечания? Колкости? Шпильки?

Как она и ожидала, Главный Костюм ударился в заранее подготовленную речь о том, что мистер Рикер явился добровольно и готов к сотрудничеству, после чего привел примеры его сотрудничества в прошлом. Ева терпеливо выслушала и кивнула.

— Это все? Вы закончили? Или хотите привести примеры доброго отношения мистера Рикера к бедным сиротам и маленьким собачкам?

Генри Проктор взглянул на нее с глубоким неодобрением.

— Я особо отмечу ваш сарказм и невежливую манеру.

— Моя напарница все это фиксирует на диске.

— Могу сделать вам копию, — любезно предложила Пибоди.

— Я тоже кое-что отмечу особо, — продолжала Ева. — Благонамеренный и готовый к сотрудничеству мистер Рикер является на беседу не с одним, не с двумя, но — пересчитываю: раз, два, три! — с тремя адвокатами. У меня сразу возникает вопрос: что вас так беспокоит, Алекс?

— Я просто считаю, что всегда надо быть готовым, особенно когда речь идет о полиции.

— Да уж, держу пари. Но — бог свидетель! — это выглядит странно, когда бизнесмен вашего калибра ведать не ведает, как вы сами утверждаете, о махинациях… Правда, шикарное слово, Пибоди?

— Оно у меня в горячей десятке самых любимых, — подтвердила Пибоди.

— Давай повторим его еще раз: о махинациях своего личного помощника и давнего друга Рода Сэнди. Странно, что вы пребывали в блаженном неведении, пока Сэнди и ваш отец плели заговоры против вас. Это выставляет вас в идиотском свете, не правда ли?

Лицо Алекса вспыхнуло краской негодования, но голос остался ровным:

— Я доверял Роду. Это моя ошибка.

— Да уж, ошибочка вышла. Это ведь тянулось годами, Алекс. Ваш приятель прятал в носок денежки, которые платил ему ваш папаша, чтобы он шпионил за вами и передавал информацию. Возможно, вам удастся вспомнить какую-нибудь сделку, которая сорвалась, и спросить себя: может, это потому, что ваш старик получил инсайдерскую информацию и решил вам подгадить?

— Я здесь для того, чтобы признать, что друг, которому я доверял, использовал меня для собственной выгоды, а моему отцу нравится осложнять мне жизнь? Признаю. Безоговорочно. Это все?

— Ну что вы, мы еще даже не начали. Но это должно было вас разозлить.

— И опять-таки признаю безоговорочно.

— На вашем месте я бы захотела поквитаться. — Ева бросила задумчивый взгляд на Пибоди. — Вот если бы моя напарница предала меня подобным образом, а я бы узнала?.. Ей не удалось бы от меня скрыться, как бы быстро и далеко она ни бежала.

— А я таки умею быстро бегать, особенно если это необходимо, — подхватила Пибоди.

— Я бы заставила ее заплатить. Как ты думаешь, я бы заставила тебя заплатить, а, Пибоди.

— Самым болезненным и унизительным для меня способом.

— Вот видите, как хорошо мы друг друга знаем? А разница между вами и мной, знаете, в чем? Я бы ее не убила. Я бы хотела, чтобы она страдала и еще долго-долго боялась меня. Но у всех у нас разные представления о веселье, играх и развлечениях. Вам весело было убивать Сэнди, Алекс?

— Данное обвинение…

Алекс вскинул руку и заставил своего адвоката замолчать.

— Род убит? Как?

Ева держала эту новость в секрете от прессы, и теперь увидела, насколько была права в своем решении. Он не знал, подумала она. Его люди не нашли Сэнди, а может, и не искали. Может, и приказа такого не получали.

— Здесь я задаю вопросы. Он предал вас, выставил дураком, а теперь он мертв. Здесь, в нашей лавочке, это та ситуация, когда один плюс один равняется двум. Если, конечно, предположить, что вы козел. — Ева откинулась и покачалась на задних ножках стула. — Мы могли бы предположить, что вы с Сэнди сговорились и вместе дурачите вашего отца. Берете его денежки, и Сэнди скармливает ему туфту по договоренности с вами. Вам бы хватило ума это провернуть.