Черная Луна - Дэвид Геммел

Тарантио вздрогнул и проснулся.

— Дейс! — позвал он. Ответа не было. Мириак сонно шевельнулась.

— Ты звал меня? — прошептала она.

Тарантио замер с ужасом ощущая, как зияет в его душе непоправимая пустота… Дейс ушел.

Собравшиеся в Зале Совета угрюмо слушали сообщение Вента.

Дароты уже вынули из туннеля горы земли. К утру они приблизятся к стенам; к завтрашнему вечеру они будут уже под городом. Герцог Альбрек слушал молча, но в то же время испытующе оглядывал остальных. Советник Пурис был мрачен и растерян. Карис сидела, опустив глаза, и не проронила ни слова. Рыжебородый великан Форин слушал Вента вполуха; он все время украдкой поглядывал на Карис, и во взгляде его читалась неподдельная тревога. Ниро, тощий черноволосый писец, подался вперед, не сводя внимательных глаз с рассказчика. Ни Озобар, ни Тарантио покуда не появились.

— Я не знаю, — заключил Вент, — чем мы можем помешать осуществлению этого нового плана. Если б мы воевали с людьми, я бы предложил прорыть встречный туннель и перехватить их. Но дароты? Они нас в минуту на куски изрежут.

После этих слов он сел, и в зале воцарилось зловещее молчание.

Герцог Альбрек переждал с минуту, затем сделал глубокий вдох.

— Благодарим тебя, Вент. Твой доклад был ясен и точен. Кто желает что-нибудь сказать?

Ответом ему была тишина.

— Генерал, тебе есть что добавить?

Карис покачала головой, так и не подняв глаз. Тогда герцог заговорил снова. Он тщательно подбирал слова, и в его речи не было и тени укора.

— Друзья мои, мы долго и тяжко трудились над тем, как организовать оборону города и уберечь от гибели тысячи оставшихся в Кордуине горожан. Было бы малодушно счесть себя побежденными уже сейчас, до того, как враг ворвался в пределы города. Из этого положения наверняка есть выход.

Герцог вопросительно взглянул на Пуриса. Маленький советник вытер пот с почти облысевшей головы.

— Государь, вам хорошо известно, что я чиновник, а не солдат. Я не знаю, попросту не знаю, что мы можем противопоставить этой новой тактике даротов. В любую минуту они могут появиться в городе, а единственные орудия, которыми их можно остановить, чересчур тяжелы и неповоротливы, чтобы их можно было таскать по всему Кордуину. Дароты не взяли город в кольцо; путь на юг пока еще открыт. Сдается мне, что нам следовало бы вывести всех людей из Кордуина и уходить на юг.

— И далеко бы мы ушли? — осведомился Форин. — Такая колонна пройдет за день в лучшем случае восемь миль. Часа не пройдет, как нас нагонит даротская конница.

Дверь распахнулась, и в зал широким шагом вошел Озобар, неся под мышкой солидную охапку свитков. Он небрежно поклонился герцогу и, плюхнувшись в ближайшее кресло, осведомился:

— Я что-нибудь упустил?

— Да так, самую малость, — язвительно отозвался герцог. — Ты забыл извиниться за то, что опоздал.

— Что? А-а, ясно. Мы, стало быть, все еще соблюдаем условности. Что ж, это недурно. Мы висим на самом краю пропасти и, однако же, помним о хороших манерах.

— Именно так, сударь, — отрезал герцог.

— Что ж, государь, тогда я извиняюсь за опоздание. — Озобар привстал, поклонился и снова сел. — Мне, видите ли, нужно было забрать из Большой Библиотеки вот эти свитки. Какой-то дурень, зовущий себя писцом, заявил мне, что библиотека закрыта до завтрашнего утра. Он, видите ли, тоже соблюдал условности. — Светлые глаза Озобара гневно сверкнули. — Это, разумеется, значит, что мне пришлось пробежаться до кузницы, взять самый увесистый молот и вышибить им дверь библиотеки. Впрочем, все это к делу почти не относится. Думаю, я нашел способ разбить даротов.

Герцог Альбрек изо всех сил постарался сдержать раздражение.

— Может быть, просветишь и нас, дорогой мой Озобар?

— Само собой, государь, — кивнул тот и передал герцогу один из принесенных свитков. Герцог развернул свиток и сразу его узнал.

— Это же твой план городской канализации! Помнится, ты представлял его мне в прошлом году.

— Совершенно верно. Изучив этот план, вы, государь, передали его на рассмотрение в городской совет. Оттуда, как я полагаю, план отправили в казначейство, затем в канцелярию общественных работ и так далее, и так далее. В конце концов мой несчастный план оказался в крохотной клетушке на задах Библиотеки и там, вероятно, ждал, пока его прочтут и оценят грядущие поколения. Я немало времени затратил на то, чтобы найти его, и вот — нашел.

— Что ж, замысел ясен, — сухо заметил Вент. — Мы скоренько построим канализацию, дароты провалятся в нее, и их смоет. Блестящая идея!

— Дурак! — огрызнулся Озобар, передавая собравшимся за столом остальные свитки. — Я говорю в первую очередь о том, почему моя система канализации оказалась такой уязвимой.

— Катакомбы, — вдруг сказал герцог, и голос его дрогнул от затаенного волнения.

— Именно, государь! Катакомбы. Они тянутся под всем городом. Я полагаю, что дароты, копая свой ход, выйдут в один из туннелей, который проходит под старыми казармами. Если только они хоть что-нибудь соображают, то сразу бросят копать и пойдут по туннелям к одному из семнадцати выходов в город.

— А нам-то какая с этого радость? — презрительно хмыкнул Вент, все еще бледный от гнева.

Озобар смерил его взглядом.

— Что ж, — процедил он, — постараюсь говорить помедленней. Быть может, тогда твой примитивный умишко поспеет за нашими выводами.

Вент уже с трудом сдерживался.

— Полегче, толстяк! — прошипел он. — Не то как бы тебе жизни не лишиться!

— Так же, как ты лишился своих мозгов? — любезно осведомился Озобар. Вент яростно вскочил.

— Довольно, вы, оба! — не повышая голоса, распорядился герцог. — Озобар, какой у тебя план?

— Я военными планами не занимаюсь. Это дело Карис. Я только хотел сказать, что в катакомбах много камер. Я ходил там, так что знаю.

Карис подняла глаза.

— Прежде чем я начну говорить, — сказала она, — Вент и Форин должны уйти.

— Почему? — спросил Форин.

— Потому что оба вы будете сражаться с даротами. Не задавайте вопросов. Ответы слишком очевидны.

— Это верно, Карис, — согласился Вент. Потом круто повернулся к Озобару и ровно, холодно проговорил:

— Храбрый ты человек, толстяк, — этого у тебя не отнимешь. И поскольку ты сделал важное открытие, я не убью тебя за непомерную дерзость.

— Ах, как мило! — огрызнулся Озобар.

Воины вышли из зала. Тогда Карис встала, и герцог Альбрек с радостью увидел в ее глазах прежний блеск.

— Мы можем заманить даротов к самому подходящему для нас выходу, — сказала она. — Нам нужно отправить под землю воинов. Они ввяжутся в бой с даротами, потом отступят. Дароты погонятся за ними. Если наши люди сумеют отступать с боем, а не просто бежать, мы успеем собрать наверху баллисты, арбалетчиков и катапульты. Главная трудность — как помешать даротам вызнать наши планы. Если наши люди будут отступать к заранее намеченному выходу, дароты могут заподозрить неладное.