Моя прекрасная принцесса - Ванесса Келли

Джиллиан покачала головой. Уж она-то знала, что не жертвует ничем, а приобретает сразу все.

— Какой ты глупый, — прошептала она. — Все и вправду безупречно.

Он прижался лбом к ее лбу.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. А теперь, ваша светлость, помнится, вы обещали мне ванну.

Она вцепилась ему в плечи и захохотала, когда он трусцой припустил к ее спальне.

Лондон

Июль 1816 года

— Не желаете еще бокал шампанского, ваша светлость?

Джиллиан потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что Гриффин обращается к ней. В конце концов, она стала герцогиней Левертон всего несколько недель назад, а этого времени слишком мало, чтобы привыкнуть к своему новому титулу.

— Ты насмехаешься надо мной на свой страх и риск, дорогой братец, — надменно произнесла она. — Герцог будет весьма недоволен, если ты станешь относиться ко мне без должного уважения, какого требует мой благородный статус.

Гриффин драматическим жестом прижал руку к груди.

— Ты хочешь сказать, он прочтет мне суровую проповедь или жестко меня осадит? От ужаса я перестаю соображать.

Джастин хлопнула мужа по руке.

— Веди себя прилично, Гриффин Стил. Это важный вечер для Джиллиан. Не смей ее дразнить.

Он широко улыбнулся жене.

— Ничего не могу с собой поделать. Кто бы мог предположить, что эта плутовка, моя младшая сестричка, выйдет замуж за Безупречного Пенли, самого благовоспитанного человека в Англии?

— Ничего подобного, — немедленно кинулась на защиту мужа Джиллиан. — Он не всегда такой.

Как, например, когда они остаются одни в ее спальне. Там Чарлза можно назвать как угодно, но только не благовоспитанным. Он прокрадывался в ее комнату почти каждую ночь еще до свадьбы. Впрочем, она не пыталась помешать ему, разве что вяло и совершенно неискренне негодовала. Но сейчас, когда они поженились, все, конечно, стало намного проще. Теперь они могут заниматься любовью когда захотят, а это случается очень часто.

— Не хочу занудствовать, но я с самого начала знала, что Джиллиан с Чарлзом идеально подходят друг другу, — заметила Джастин. — И, как обычно, оказалась права.

— Конечно, милая, — отозвался Гриффин. — И к великому моему удивлению, я с тобой согласен. — Он окинул взглядом бальный зал леди Минчестер. Несмотря на то что сезон почти завершился, зал едва не трещал по швам от количества гостей. — Благодаря влиянию Левертона моя сестра вот-вот станет самой популярной дамой Лондона.

— Это вряд ли, — возразила Джиллиан. — Хотя, должна сказать, очень приятно сознавать, что не все собравшиеся ждут затаив дыхание, когда я устрою очередную сцену.

— Не все — только половина, — поддразнил ее брат.

Джиллиан возвела глаза к потолку, а Джастин еще раз хлопнула мужа по руке.

Но Гриффин не совсем ошибался. Несмотря на то что Чарлзу удалось изменить мнение общества о Джиллиан, у нее оставались злопыхатели. Правда, Джиллиан это ни капли не волновало. Ее любил и уважал лучший мужчина на свете, мужчина, принявший ее такой, какая она есть, и не требовавший взамен ничего, кроме ее любви.

— Контесса выглядит сегодня чудесно, — сказала Джастин. — Так приятно видеть ее на людях и в прекрасном настроении.

Джиллиан бросила взгляд на мать, сидевшую у стены и оживленно беседовавшую с группой матрон.

— Да, она счастлива, что вернулась в Лондон, к своим подругам и бабушке. В Фенфилд-Мэноре ей жилось хорошо, но довольно одиноко.

— Она счастлива, потому что вы счастливы, — улыбнулась Джастин. — Это для нее самое важное.

— И еще видеть, что твои — и ее — враги понесли заслуженное наказание, — добавил Гриффин. — Нет ничего приятнее светского отмщения.

— Никому не понять это лучше, чем мне, — согласилась Джиллиан, — но не говорите моему мужу, что я такое сказала. Он придет в ужас от слабости моего характера.

— Да Левертон будет счастлив отомстить любому, кто осмелится оскорбить его жену, — фыркнул Гриффин. — Теперь это совершенно другой человек — и все благодаря тебе.

— Что ж, разве это не чудесно? — весело спросила Джиллиан.

— В какую кровожадную семью я попала, — драматически вздохнула Джастин. — Кстати о вашем муже… Где он? Я не видела его по меньшей мере полчаса. Обычно он стоит рядом с вами как приклеенный.

— В последний раз я видел его в холле, где он беседовал с Домиником Хантером, — сказал Гриффин. — Доминик наверняка поздравлял себя с тем, что ты так удачно вышла замуж за Левертона.

Джиллиан нахмурилась.

— Какое отношение сэр Доминик имеет к моему замужеству?

— Это он предложил разыскать тебя, когда мы с ним отправились на континент, — объяснил Гриффин и ласково подергал ее за кудряшку. — Я бы все равно этим занялся, потому что собирался найти тебя давным-давно.

Джастин кивнула:

— Это чистая правда. Гриффин целую вечность планировал отправиться на Сицилию.

— Тогда почему сэр Доминик хотел, чтобы ты меня разыскал? — спросила Джиллиан.

— Потому что он вечно во все сует свой нос, — ответил Гриффин. — Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз. Кажется, я вижу твоего мужа, пытающегося пробиться к нам через толпу.

— Его трудно не заметить, — улыбнулась Джастин. — Он выше всех в этом зале.

— И красивее, — добавила Джиллиан.

Всякий раз, увидев Чарлза, она слабела в коленках. Просто стыд, как он на нее действует.

— Пока мы ждем, когда герцог Левертон удостоит нас своим августейшим присутствием, — сказал Гриффин, — не принести ли вам, леди, еще по бокалу шампанского?

— Мне не надо, — ответила Джиллиан. — Чарлз хочет танцевать со мной вальс. Если я выпью лишнего, выставлю себя полной дурой. Как ни грустно это признавать, но я не самая грациозная танцорка.

— Как будто он заметит, — хмыкнул Гриффин. — Этот человек нелепейшим образом без ума от тебя.

— И что в этом плохого? — чуть резковато осведомилась Джастин.

Джиллиан прислушивалась к их игривому спору вполуха, глядя, как Чарлз пробирается к ним. Их взгляды встретились, и уголки его рта приподнялись в медленной, искушающей улыбке.

— Привет, любовь моя, — произнес он, подойдя к ним, и взял ее руку в свою. — Надеюсь, этот мошенник, твой брат, как следует присматривал за тобой, пока меня не было?

Джиллиан сердито фыркнула:

— Как будто нужно, чтобы кто-нибудь за мной присматривал, особенно в этом дурацком бальном зале. — Чарлз вскинул бровь, и она добавила: — Кроме тебя, конечно. Это само собой разумеется.