Порочная королева. Роман о Екатерине Говард - Элисон Уэйр

Заслышав приближающиеся шаги, девочка обернулась, и Екатерина испугалась, увидев, какое старое у Елизаветы лицо. В манере этой малышки ощущалась царственная настороженность, что неудивительно, учитывая ее статус незаконнорожденной и судьбу матери. Елизавета сделала изящный реверанс, склонив голову. Екатерина собиралась взять девочку на руки и разыграть роль доброй мачехи, но инстинкт подсказал, что тискать и ласкать этого ребенка, полного собственного достоинства, не нужно. Поэтому она наклонилась с приветливой улыбкой и легонько чмокнула Елизавету в обе щеки.

К вечеру Екатерина поняла, что между ними лежит непреодолимая пропасть. Елизавета была развита не по годам и не по-детски мудра. Она обладала значительными познаниями о разных вещах. Екатерина не могла состязаться с ней в учености. Роднило их одно лишь тщеславие, а разговоры о моде не будешь вести вечно. О женщине, кровь которой текла в жилах у них обеих, по понятным причинам, не упоминалось. Кроме того, Елизавета проявляла норов. Она хотела ехать в Уолтхэм, где их ждал Генрих с принцем Эдуардом. Было вполне очевидно, что отец – ее герой, и на мачеху у нее мало времени. Екатерина попыталась сблизиться с Елизаветой, но это оказалось нелегко. Она напомнила себе, что у девочки уже были две мачехи, и ни одна не продержалась долго. Можно ли винить малышку за то, что она не желала отдавать свое сердце еще одной? «Ирония в том, – подумала Екатерина, – что я-то, вероятно, останусь ее мачехой надолго».

На следующий день они поехали в Далленс, королевское поместье в Эссексе, неподалеку от аббатства Уолтхэм. Там в холле их ожидал Генрих с леди Марией, державшей за руку принца Эдуарда. Генрих раскрыл объятия для Елизаветы, и та, забыв сделать реверанс, бросилась в них.

– Кэтрин, моя дорогая, приветствую вас! – воскликнул король, обнимая ее. От неловкости, разделявшей их прежде, не осталось и следа. Она поняла, что прощена. – Как же я скучал по вам! – сказал Генрих, отпустил Екатерину и легонько подтолкнул сына в ее сторону. – Позвольте представить вам принца Уэльского.

Екатерина зачарованно следила, как трехлетний крепыш протопал к ней и совершил удачную попытку изящно поклониться, затем, так как он был наследником Англии, она сделала ему маленький реверанс, отчего малыш гордо хохотнул.

– Какой вы милый мальчик, ваша милость! – воскликнула Екатерина. – Я привезла вам подарок. – Она вынула из кармана серебряную лошадку и всадника, уместившихся на ее ладони.

Генрих одобрительно улыбался.

– Что вы скажете, сэр?

– Благодавю вас, коволева Кефевин, – проговорил Эдуард. Его прелестное личико, похожее формой на сердечко, с пухлыми щечками и острым подбородком порозовело от удовольствия. Он показал игрушки своей сводной сестре Елизавете. – Смотви Бесс, пвавда квасивые?

Та вместо ответа крепко обняла брата и спросила у отца:

– Можно мы пойдем играть, сир?

– Идите. Миссис Эстли, отведите их в сад.

Няня подошла и взяла детей за руки. Несмотря на дорогие одежды и слуг, эти два ребенка, лишившиеся матерей, выглядели такими уязвимыми.

– Они неразлучны, – заметила Мария. – Трогательно видеть, как они любят друг друга.

– Какие чудесные дети! – воскликнула Екатерина. – И так похожи на вас, сир. У них ваша расцветка.

Ей хотелось бы быть матерью такого же.

Генрих надулся от гордости и сказал:

– К тому же они хорошие дети. Что ж, вы, наверное, проголодались после долгой дороги. Пойдемте к столу.

Они втроем обедали в личных покоях короля; прислуживали им Калпепер и еще один джентльмен. Екатерина осторожничала – не позволяла себе коситься на Тома, тем более открыто смотреть на него.

– Ваша милость выглядит очень хорошо, – сказала Мария, обращаясь к Екатерине.

– Благодарю вас. Надеюсь, вы сами здоровы?

– Я чувствую себя неплохо. Осень для меня – худшее время. Я почему-то всегда в это время подхватываю разные болезни.

– Я говорил вам, чтобы вы не прекращали принимать капли, которые я для вас приготовил, – сказал Генрих.

Он любил составлять лекарства и, казалось, был знатоком в этом деле. У него имелось наготове средство от любых недугов.

Король повернулся к Екатерине:

– Дорогая, я решил дать Марии разрешение на пребывание при дворе в любое время по ее желанию.

– Конечно, – милостиво согласилась Екатерина. – Мы будем компаньонками.

Мария исполнилась благодарности.

– По моему приказу для нее обустраивают новые апартаменты в Хэмптон-Корте, – продолжил Генрих. – Надеюсь, дочь моя, вскоре мы будем иметь удовольствие пользоваться вашим обществом, и летом вы отправитесь с нами объезжать страну. Тур будет величайший, потому что мы отправимся в Линкольн и Йорк. Я намерен привести своих подданных в этих краях к покорности после недавнего восстания.

Екатерина слышала про Благодатное паломничество, потому что ее дядя Норфолк участвовал в подавлении этого бунта. Четыре года назад так называемые паломники совершили марш в отчаянной надежде остановить начатые королем религиозные реформы и роспуск монастырей, но это народное выступление было безжалостно пресечено. На память приходили рассказы о массовых казнях, расставленных повсюду виселицах. Только бы им не пришлось ехать по враждебным территориям.

– И еще я хочу повидаться со своим племянником, королем шотландцев, – продолжил Генрих. – Он согласился приехать на юг, в Йорк.

– Я с удовольствием составлю компанию вашим милостям, – сказала Мария.

– Значит, решено. Я собираюсь отправиться в путь в конце июня. Лишь бы погода нам благоприятствовала. Поездка будет долгая.

1541 ГОД

Король с королевой вернулись в Гринвич готовиться к туру по стране. Он протянется несколько недель, и Екатерина занялась тщательным продумыванием своего гардероба. Ей понадобятся дюжины новых платьев, киртлов и капоров: список казался бесконечным.

Изабель помогала ей, но, казалось, была озабочена чем-то другим.

– Что-нибудь случилось? – спросила Екатерина.

Изабель улыбнулась ей:

– Я заметила, что ты стала проводить много времени с леди Рочфорд. Думаю, тебе стоит остерегаться этой женщины. У нее дурная репутация.

Екатерина обмерла, и ей понадобилось мгновение, чтобы собраться с мыслями.

– Ты имеешь в виду, что она выдвинула обвинения против своего мужа?

– Да, это, и еще невоздержанность в отношениях с мужчинами. В молодости она была печально известна своей распущенностью.

– Я ничего об этом не знаю, – твердо заявила Екатерина. – Значит, не так уж известна ее распущенность. Сейчас она не раздает милостей по своей прихоти.

– Что ж, просто будь осмотрительной. Есть в ней что-то неприятное.