Игра - Бренда Джойс

В глубине души она понимала, что обманывает себя, что ей не годится являться к Джону Хоуку, что это неправильно и даже опасно.

Джулия заставила себя не думать об этом. Хоук был мужем ее лучшей подруги. Когда она видела его в последний раз, он был охвачен яростью из-за похищения Катарины. Горюет ли он сейчас? Получил ли он от нее хоть какую-то весточку? Все эти месяцы Джулия часто думала о Катарине и Хоуке.

Джулия пустила караковую кобылку вниз по склону. Молодая лошадь сразу понеслась галопом. Приближаясь к каменным воротам Хоукхерста, Джулия ощутила нарастающее беспокойство. Ей следует повернуть, уехать, сделать вид, что» она понятия не имеет о его существовании. Цокая копытами, кобылка пронеслась по мощенной булыжником дорожке под арку ворот, и они оказались в круглом дворике.

Джулия натянула поводья, и лошадь остановилась, пританцовывая. Сердце Джулии грохотало. Ей не надо было приезжать. Она должна сейчас же отправиться домой. Ее еще никто не видел, и она вполне могла уехать. Кобылка продолжала пританцовывать, описывая небольшие круги, выделывая пируэты, как будто ее этому учили. Тяжелая, потемневшая от времени дверь открылась, и на пороге появился Хоук.

Их взгляды встретились. Боже, она совсем забыла, до чего он смуглый, до чего привлекательный. Она забыла даже, что слегка боялась его.

Вместо алой униформы на нем были надеты простая туника с поношенным кожаный жилетом и не менее поношенные бриджи и сапоги для верховой езды. Он без улыбки быстро подошел к ней и: схватил поводья. Лошадь сразу успокоилась. Их взгляды снова встретились.

Джулия почувствовала, что краснеет. Она напомнила себе, что ей нечего бояться. Он не мог знать ее потаенные мысли. Не мог знать о бесстыдных снах, которые снятся ей по ночам.

И вряд ли он мог догадаться, как старательно она одевалась для этой встречи. Утром Джулия отбросила несколько платьев, пока не выбрала особенно привлекательное из жатого шелка, темно-зеленый цвет которого подчеркивал контраст ее кремовой кожи и поразительно черных волос. Платье было богато отделано мехом, и к нему надевалась меховая накидка. Джон Хоук как будто не заметил, как все это ей шло. Его синие глаза не отрывались от ее лица.

— Добрый день, леди Стретклайд, какой сюрприз, — коротко сказал он.

Джулия нервно поежилась. Ей не надо было приезжать. Особенно после этих ужасных снов, в которых Джон Хоук, муж ее лучшей подруги, целовал ее самым неподобающим образом.

— Я слышала, что вы приехали, — еле слышно выговорила она.

Хоук молча смотрел на нее.

— Надеюсь, вы не против, что я решила навестить вас, — выдавила она.

Он стиснул челюсти и вовсе не выглядел довольным, что и подтвердил своей фразой:

— Вообще-то я занят.

Она застыла. Он ясно давал понять, что не желает с ней разговаривать. Джулию охватило чувство глубочайшей обиды. Чтобы он не увидел навернувшихся ей на глаза слез, она опустила голову, теребя поводья. И зачем только она приехала?

Он что-то пробормотал про себя, потом его крепкие руки обхватили ее талию, и он снял ее с лошади. От его прикосновения Джулия замерла, не в силах дышать.

Когда он опустил ее на землю, она отступила на шаг и прижалась спиной к лошади, молча глядя на него. Ее сердце готово было выскочить из груди.

— Леди Стретклайд?

Она вдруг осознала всю неприглядную истину. Она здесь не для того, чтобы узнать насчет Катарины. Она приехала, чтобы увидеть Джона, приехала потому, что тайно, греховно желала этого мужчину, мужа своей лучше подруги, хотя и была уже обручена с лордом Саймоном Хантом.

Она сделала глубокий вдох, отлично понимая, что должна немедленно сесть на лошадь и уехать, прежде чем ему станут ясны ее истинные чувства, до того, как она успеет какой-нибудь мелочью предать свою лучшую подругу и своего жениха.

— Я… я нехорошо себя чувствую. Я не привыкла много ездить верхом, — солгала она. — У меня кружится голова.

Он смотрел на нее.

— Вот как? Никогда еще не видел, чтобы женщина сидела на лошади так уверенно, как вы. А эта к тому же еще не приучена к седлу.

Она ощутила необъяснимое удовольствие от его похвалы. Джон Хоук взял ее за руку. Она вздрогнула от неожиданности.

— Зайдемте в дом. Может, бокал вина придаст вам силы.

Джулия не видела возможности отказаться. Она проследовала за ним в дом и позволила усадить себя за стол. Сам он садиться не стал, только приказал принести напитки и продолжал ее разглядывать, не пытаясь завести разговор.

Джулия сделала глубокий вдох.

— Сэр Джон, я приехала к вам, чтобы узнать о Катарине. Я надеялась, что у вас есть какая-то весточка от нее.

Хоук покраснел.

— Нет.

— Совсем ничего? — поразилась Джулия. — Но наверняка к этому времени О'Нил должен был позволить ей связаться с вами.

— Нет. Никаких сообщений не было.

Джулию захлестнула волна отчаяния. Она сидела совершенно неподвижно. Джон устремил невидящий взор в окно на пустошь, с приближением зимы приобретшую серо-багровый оттенок. Она глядела на него, пытаясь угадать, что он чувствует. Она ощущала его гнев — его все еще злило похищение Катарины, — но не могла уловить признаков горя.

Джулия стиснула лежащие на коленях перчатки.

— Я уверена, что с ней ничего не случилось. Он не сделает ей ничего плохого.

Хоук повернулся к ней:

— Да, он не стал бы ее насиловать, и если бы он был ею недоволен, то давным-давно отпустил бы ее.

Джулия ахнула, когда поняла, на что он намекает — Лэм добился любви Катарины, и она всегда готова доставить ему удовольствие.

Щеки Джулии горели. Она не знала, что может сказать в утешение, но ей хотелось как-то его успокоить. Движимая непреодолимым желанием, Джулия встала, подошла к нему и коснулась его ладони, слегка пожав ее. Ярко-синие глаза Хоука встретили ее взгляд. Еще мгновение Джулия растерянно молчала, не в силах отвести глаз.

— Катарина не хотела, чтобы ее похищали, сэр Джон, — мягко промолвила она. — Она хотела выйти за вас замуж, она сама мне это сказала.

Это было правдой. И все же Джулия вспомнила, что тогда она уловила как будто сомнение в глазах подруги. Но об этом она не собиралась сообщать Джону.

Джон смотрел на нее без всякого выражения.

— Если вы что-нибудь услышите о ней, — наконец сказала Джулия, чувствуя себя неловко под его взглядом, — то дадите мне знать?

Джулия чувствовала, что теперь у нее не осталось предлога задерживаться. И все же ей очень не хотелось уходить. Она подумала, что вряд ли они увидятся еще.

— Когда вы возвращаетесь ко двору? — спросила она.

— Сегодня.

Джулия постаралась скрыть разочарование. Она так надеялась, что он пробудет в Корнуэлле еще несколько дней, хотя и понимала, что его немедленный отъезд был наилучшим решением. Со всех точек зрения.