Кей Дач - Сергей Лукьяненко

– Курс, – коротко сказал Томми, откидываясь в кресле. Дач вывел информацию на свой экран.

Да, действительно, курс. Не тот недостижимый идеал (время достижения – ноль, износ двигателя – ноль), о котором на каждой планете сложен десяток однотипных баек. Но более чем приличный, достойный самого опытного пилота показатель. Случайность, конечно, но достойная похвалы.

– Пойдет, хотя бывают решения и получше, – прокомментировал Дач. Потом связался с алкарисами и коротко сообщил, что они готовы к прыжку. Гиперсеть-генератор, которым они выдернули истребитель алкарисов в реальный космос, был давно отключен, и чужие исчезли из пространства почти мгновенно. С расчетом курса у них никогда не было особых проблем.

– Искать дальше? – искоса поглядывая на Кея, спросил Томми.

– Стартуй.

Во всполохах вторичного излучения корабль провалился в гиперпространство. И случайная точка в межзвездном вакууме, с момента Большого Взрыва не знавшая тел крупнее молекулы водорода, вновь опустела.

Еще на одну вечность. Для пустоты времени не существует.

Рашель и Гафур целовались в кабине флаера. Достаточно долго, чтобы юноше наскучил этот неизменный элемент программы. Увы, трехлетняя дружба дала ему понять, что на большее рассчитывать не приходится. Девушка высвободилась из его рук так ловко, что пытаться удерживать ее он даже не стал.

– Спасибо, что подбросил. – Рашель откинула полупрозрачный обтекатель кабины, спрыгнула на траву. Был вечер, неизменно тихий таурийский вечер, лишь на горизонте сгущались сизые тучи обещанного ночного дождя. Слишком плотные, правда. Гафур молча смотрел на девушку.

Рашель отступила на шаг, сорвала с одного из деревьев, окружавших флаерную полянку, нежно-розовый, мягкий, как масло, плод. Отличный в этом году урожай, такой большой, что вызовет падение цен и миллионные убытки… Ей пришлось подпрыгнуть, дерево было уже порядком ободрано, и юбка из серебряной парчи плеснула по ногам.

– Держи. – Она бросила плод Гафуру. Стандартный жест таурийского гостеприимства. Юноша поймал фрукт, ухитрившись не раздавить его при этом. – В школе увидимся.

– Пока, – хмуро сказал Гафур. Задвинул колпак и начал подъем, одновременно откидывая второе кресло. Встроенный холодильник под креслом был почти полон, некоторые плоды уже начали подгнивать. Он клятвенно пообещал себе утром вытряхнуть фрукты на помойку. Потом проглядел на автоответчике список звонков.

Приглашение на вечеринку «с пивом, родителями в отъезде и комнатами для желающих» показалось юноше вполне отвечающим моменту. Описав круг над домом Рашель – та помахала ему рукой с веранды, – он включил автопилот.

– Веселых развлечений, – сказала девушка, глядя на растворяющийся в небе флаер. Гафур был хорошим другом, очень славным парнем из именитой семьи. Но что она могла поделать, если абсолютно его не любила? Не морочить голову – тогда скучно будет жить…

И в конце концов, она ведь однажды честно ответила на его вопрос, что надо сделать, чтобы ей понравиться.

Убить булрати голыми руками, потрепать ее по щеке и исчезнуть навсегда. Но не забыть обещанный мимоходом подарок.

Она взглянула на простенькое серебряное колечко. Если распрямить тонкую пластинку серебра, из которого оно сделано, та будет похожа по форме на человеческое ухо.

Ее врач был очень удивлен, когда вполне сформировавшийся невроз – страх перед механистами, меклонцами и техникой умнее пылесоса – бесследно исчез. Он приписал его успеху психоанализа, а девочка только улыбалась, крутя на пальце не по размеру большое колечко. Лишь сейчас кольцо стало впору.

Наверное, она показалась Кею взрослее, чем на самом деле. Так ведь?

Когда-то Тэ-Ка 84 был очень перспективным миром. Внесенный в реестр колониального управления Империи, он ждал лишь корабля с первой партией поселенцев, чтобы вспыхнуть на звездной карте цветами человеческой расы.

Потом на маленькой планете Хааран вспыхнул мятеж против Императора Грея. Лидеры повстанцев предприняли попытку, в своем роде даже изящную, – они заявили о выходе из Империи и переходе под патронаж Ветви Алкарисов. Еще не сложился Тройственный Альянс, а человеческая раса была ослаблена столетием Смутной Войны. Огромный флот птицеподобной расы двинулся к Хаарану. Закрепиться, построить ракетные базы, пользуясь поддержкой планетарного правительства, и утереть нос подоспевшему Имперскому флоту…

Опередив алкарисов, к Хаарану вышли корабли ополчения с соседних планет. Они не имели тяжелого оружия, лишь разъяренные добровольцы в десантных трюмах. У них было две недели до подхода вражеского флота – двигатели тех лет не отличались скоростью.

Когда эскадра алкарисов вышла из гиперпространства, она обнаружила мертвый мир и уходящие корабли людей. Через неделю подоспел Имперский флот, и алкарисы попытались уйти без боя.

Их настигли на орбите Тэ-Ка 84. Все было поставлено на карту, и схватка шла почти неделю. Тысячи кораблей в поле притяжения планеты, легкие и маневренные истребители алкарисов против гигантских крейсеров людей. Миллионы тонн металла, пластика, изотопов и химикатов, кружащиеся на орбите. Крошечные, похожие на шестилапых обезьянок звери поднимали ночами головы, всматриваясь в пылающее небо. Потом, подобрав спасательные капсулы с разбитых кораблей, остатки человеческого флота – победоносные остатки, – ушли к Терре. Но небо продолжало гореть.

– Дешевле найти новую планету, чем очищать этот мир, – сказал Кей. Корабль снижался над странным плато – целая горная долина была залита стеклянистой, искрящейся массой. Глубоко под ней детекторы улавливали металл. Очень много металла.

– Что это было? – спросил Томми. Дач вел посадку сам, но казался не слишком занятым пилотированием, чтобы не ответить на вопрос.

– «Харон». Линейный корабль планетарного подавления. Не стоило его бросать в эту мясорубку – он никогда не предназначался для боя с истребителями. Но командование решило отвлечь алкарисов. Корабль держался долго – хорошие защитные поля и противоракеты. И даже огрызался, чем мог. Наконец, его торпедировали и спихнули с орбиты, как мусор. Он сделал три витка, а мезонные бомбы вываливались из пробитых трюмов. Потом… вот.

Больше спрашивать Томми не стал. Они сделали один виток, прежде чем обнаружили истребитель алкарисов, застывший на стеклянном поле. Птички их, конечно, опередили. За этот час Томми составил о Тэ-Ка 84 вполне достаточное представление.

– Я выйду, ты поднимешь корабль и выведешь на стационарную орбиту, – продолжил Кей: – Стандартных суток нам для разговора хватит.

Корабль опустился в полукилометре от истребителя алкарисов. Кей продолжал сидеть, словно ожидая чего-то. Томми поинтересовался:

– Ты же дрался с алкарисами на Хааране?

– Не с ними. С людьми, пытавшимися перейти под власть чужих. Это куда хуже.

– Кей, лингвенсор перевел часть разговора, когда ты был в истребителе. Ту, где вы обходились звуками.