Знак змеи - Елена Афанасьева

Храм богини Артемиды, а не купеческий дом! И в честь закладки первого камня прием званый на открытом воздухе делает. Но и в мою честь, конечно! Истинный бал. Ага, вот и костюм. Не флорентийского портного, однако. Но до утра, пока модные лавки откроются, и фрак из костюмерной театра сойдет. Едем! Волчара уже прислал за мной.

* * *

Забытая около черного хода Варька, устав ждать, начинает вышагивать вокруг театра.

- Ничего-ничего! Теперь Ванечка-благородие выйдет, меня внутрю театры позовет. А там ахтер энтот незваный денежек ему даст, и в Рим ихний телеграфию отбить, и мне за заботы обещанный червонец. Теперь выйдет, теперь выйдет. Спектакля ишо, поди, не кончилась. Народ не валит.

Когда народ из театра стал валить, искать Ванечку было поздно. Зажатая между истерически вопящих поклонниц трагика, Варька увидела лишь, как из распахнутой двери театра появляется манерно наряженный Ванечка, вместе с трагиком садится в авто.

- На Пушкинскую, угол Малого переулка. К Парамонову! - командует трагик, и ликующая толпа бежит следом за фыркающим чем-то вонючим самодвижущимся экипажем.

В криках «Незванский, браво!» тонет слабый Варькин крик: «Туточки я, Ванечка, туточки!» Укатившее вниз по Таганрогскому прошпекту авто скрывается за углом Пушкинской улицы-бульвара. Отставшая от автомобиля ликующая толпа остывает, расходится. А сбитая с ног, забытая всеми Варька остается сидеть на земле. И плакать.

Самое время поплакать, посетовать на судьбинушку горькую, на бесчестность людскую. Толечко, кажись, добрый человек встренулся, и тот про обещание денежек дать запамятовал. И про должок за одежку из «двора хрустального» запамятовал. И Варьку, живого человека, посреди дороги бросил.

Так и плакала бы Варька, если бы вопли истеричных почитательниц не стихли и в случившейся тишине девочка не расслышала разговор, доносившийся из окна, под которым она сидела.

- Аншлаг! Совершенный аншлаг! Барышня, двенадцать-сорок восемь!

- Аншлаг, аншлаг, господин Волкенштейн.

- Вот им всем, кто не верил, что Волкенштейн театром управлять сумеет! Прежде такой аншлаг только по приезде Шаляпина в третьем году случился. Блоха-ха-ха! Вот тебе и блоха! Алё, барышня! Алё! Черт знает что такое! Деньгу за телефонный аппарат шальную берут, а дозвониться даже начальнику полиции невозможно!

- Так ведь как плату телефонную до семидесяти пяти рублей в год понизили, так, говорят, целых две тысячи телефонов на один Ростов образовалось. Куда там телефонным барышням успеть всех соединять! Я скорее пешочком в участок сбегаю, все что нужно, передам. Вы записочку полицмейстеру отпишите, я и передам, только в почтовую контору, как велено, забегу, и сразу передам.

- Про почтовую контору ты это забудь. Это Незванский для мальчишки соловьем заливался - телеграмма в Рим, телеграмма в Рим...

- Так ведь, сказывали, мальчишка тот граф.

- Такой же граф, как ты мильонщик Парамонов! Преступник этот мальчишка, международный аферист! Незванский его в Риме видел и теперь его аферы вычислил. Видом своим юным пользуется. Достойных богатых господ на «гут-морген» обирает.

- Как это на «гут-морген»?

- Не твоего ума дело. Ты не богатый, лишних вопросов и не задавай. Бегом, как велено, в полицию. Доложишь, что аферист, чьи приметы в, сегодняшней «Донской речи» опубликованы, теперь на балу у Парамонова. Работает под юношу. На вид не более шестнадцати лет. Одет в театральный костюм Чацкого. На лацкане с внутренней стороны метка театра значится, могут проверить. И пусть побыстрее арестовывают! Незванский говорил, что хитер этот юнец, ох как хитер, честного человека на балу без штанов оставит.

Во время каникул Его Высочество путешествовал инкогнито. А это значило, что свою свиту, сокращенную до каникулярного минимума в шестьдесят восемь человек, и «легкий багаж» - четырнадцать чемоданов, восемь коробок и передвижную гардеробную с тринадцатью отглаженными костюмами на вешалке, он оставил в самолете, отогнанном на почетную стоянку около депутатского зала местного аэропорта. А сам, загрузившись и загрузив нас во «всего лишь» новехонький BMW, заказанный с борта самолета по спутниковой связи - на какие неудобства только не пойдешь ради отдыха! - приказал распоряжаться нам.

По нашей в очередной раз перерытой улице достойный Шейха автомобиль проехать не смог. Пришлось Высочеству для пущего инкогнито вместе с нами вылезать из машины и как простому Далли идти пешком. Сопровождающим слугам, оставшимся при особе королевской крови в абсолютно неприличном даже для каникул минимуме из трех человек, Шейх приказал без особого его распоряжения менее чем на триста метров к нему не приближаться. Сопровождение и не приближалось. Но не успел Далли, наслаждаясь тянущим с реки ветром и видом падающих с дерева каштанов, сделать и нескольких шагов навстречу нашим «трущобам», как возникший будто из-под земли милицейский патруль потребовал у «лица кавказской национальности» документы.

- Эх, делать вам, мальчики, что ли, нечего! - заворчала Алина, пока мы обе доставали паспорта.

- С вами, девушки, все ясно! - козырнул сержант. Хоть «девушками» в нашем возрасте обозвал, и то дело. - А этого чечена регистрация где?

- Какой же он чечен?! Он арабский ше... - возмутилась Алина. Чувствуя, как я сзади бью ее по спине, «вторая моего первого» замолкла. Но сказанного хватило.

- Так. Еще и арабский террорист! Связи с «Аль-Кайдой»! - заметил сержант.

- Какая «Аль-Кайда! - с ужасом заорала я.

Еще не хватало, чтобы радужно улыбающееся всем своим каникулярным приключениям Высочество и пока все еще не приближающееся его сопровождение сообразило, в чем упрекают правителя!

Только что по ходу полета Шейх промывал наши зашоренные западные мозги, объясняя элементарную истину - мусульманин мусульманину рознь! Мусульманин и террорист не есть одно и то же! Шейх рассказывал, как направлял помощь пострадавшим от взрыва дискотеки «Пади» и ночного клуба «Сари» на острове Бали, как выделял финансовые средства для поиска преступников. Страшно гордился тем, что всего за полгода все террористы были пойманы и теперь в Индонезии уже идет суд над ними. Это только у нас никого никогда не могут поймать! Что будет, если Шейх поймет, что теперь приняли за террориста его самого?!

- Вы майора Платонова знаете?! Михаську, Михал Карпыча? Сейчас он вам покажет «Аль-Кайду»! - пригрозила я, набирая номер на мобильном.

- Так, еще и связь с оргпреступностью! Это вам майор Платонов все, что хочешь, покажет. Про операцию «Оборотни в погонах» слышали?! Не слышали. Был ваш майор, да весь сплыл! Арестован за взятки и связи с бандитскими группировками.

Тьфу ты! Ну почему у нас благие дела творятся всегда не ко времени! Нам сейчас только этой грызловской предвыборной кампании с «оборотнями в погонах» не хватало!