Вирус "Reamde" - Нил Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
– Остальные тоже. Наверху. Спецназ.
Зула впервые услышала слово «спецназ» два дня назад, но теперь оно было ей знакомо. Она кивнула.
– И еще было трое других. – Джонс поднял правую руку, потянув за ней скованную руку Зулы, и отогнул большой палец. – Ты. – Указательный палец. – Тот, кого толстый русский убил на лестнице. Как я понял, американец. – Средний палец. – И тот в подвале, который пытался тебя защитить.
– Не просто пытался – защитил.
– Он тоже, возможно, русский – но не такой, как остальные.
– Венгр.
– Толстяк – организованная преступность?
– Скорее неорганизованная, – ответила Зула. – Мы думаем, он сбежал от своей организации. Где-то по-крупному прокололся. Пытался исправить. Или замести следы.
– Ты сказала «мы». Кто «мы»?
Зула развернула свободную руку и повторила его жест с отгибанием пальцев.
– Вы трое, – сказал Джонс.
Он на какое-то время задумался, затем повеселел, хотя по-прежнему смотрел настороженно.
– Если верить твоим словам, все не так, как я себе представлял.
– А что ты представлял?
– Замаскированный рейд боевой группы, конечно.
Фраза была смутно знакомой – она мелькала во множестве газетных статей и анонсов к фильмам, – однако Джонс произнес ее с выражением, какого Зула прежде не слышала. Так мог говорить человек, знающий о боевых рейдах не понаслышке, человек, у которого в таких рейдах на глазах гибли друзья.
– Если ты говоришь правду… – Он заморгал и потряс головой, словно прогоняя действие снотворного. – Нет, ерунда. Бред. Типичная боевая группа. Маски-шоу.
– Маски-шоу?
– Вечеринка в карнавальных костюмах, – бросил Джонс, мастерски пародируя среднезападный акцент. – Чтобы потом отвертеться. – Теперь он снова говорил с каким-то странным британским акцентом; Зула никак не могла сообразить, какой части Англии это акцент. – Заслать боевую группу в Китай – значит нарваться на дипломатический скандал. А так можно объявить: это не мы, это бешеная русская мафия, мы с ней ничего поделать не можем.
Речь была настолько убедительна, что Зула сама начала в нее верить.
– Какой была твоя роль? – спросил Джонс.
Зула рассмеялась.
Джонс поднял брови, потом тоже рассмеялся.
– Трое, – произнес он, вновь выставляя три пальца. – Зачем замаскированной русской группе «мы трое»? Зачем приковывать их к трубе и стрелять в голову?
При напоминании, что Питер погиб, Зуле стало стыдно и тошно: да как она могла смеяться минуту назад? Некоторое время они ехали в молчании.
– Так вы писали вирусы? – спросила она наконец.
Теперь Зула узнала, как выглядит Джонс, когда совершенно ошарашен. Она могла бы себя поздравить, если бы не растерялась так же сильно.
– Русские, – объяснила она. – Это из-за чего они… мы… были в том здании. Они искали людей, которые запустили вирус.
– Компьютерный вирус, – уточнил Джонс тоном полувопроса-полуутверждения.
Зула кивнула. У нее осталось неуютное чувство, что группа Джонса могла заниматься какими-то другими вирусами.
– Мы никак не связаны с компьютерными вирусами, – продолжил Джонс. – Хотя, если подумать, дело стоящее. – Тут его осенило. – Квартира под нами! Ребята с компьютерами. Я-то все гадал, чем они занимаются.
Зула проглотила комок в горле и надолго умолкла. В памяти мелькнула монетка со звездочкой и полумесяцем. Кто-то – возможно, сам Джонс – вставил в гнездо от пробки «жучок», когда самовольно занял пустующую квартиру. В том, что случилось, виновата она. Что будет, когда Джонс об этом узнает?
– Толстый русский… – начал Джонс.
– Иванов.
– У него на тех ребят был зуб.
– Можно сказать и так.
– А ты в этой истории при чем?
– Долго объяснять.
Джонс уронил голову на грудь и рассмеялся.
– Посмотри на меня. Из-за твоего Иванова мне пришлось отменить некоторые договоренности. Пересмотреть планы. В итоге если у меня чего и предостаточно, так это времени. У тебя, если не сильно ошибаюсь, его еще больше. Так отчего же мне не выслушать длинную историю?
Зула смотрела в окно.
– Деваться тебе все равно некуда, – сказал Джонс. – А так, глядишь…
У нее защипало в носу. Не потому, что все так ужасно. Все было ужасно уже давно. И хуже, чем с Ивановым, точно не будет. Слезы наворачивались оттого, что, рассказывая историю, надо было упомянуть Питера.
Она несколько раз глубоко вдохнула, приводя себя в чувство. Если удастся произнести его имя и не разреветься, дальше все пойдет гладко.
– Питер… – начала Зула, и голос подпрыгнул, словно машина на «лежачем полицейском», а глаза немного увлажнились. – Который на лестнице…
Она смотрела на Джонса, пока тот не понял.
– Твой молодой человек?
– Уже нет.
– Сочувствую, – сказал Джонс. Он не сочувствовал – просто соблюдал вежливость.
– Нет, я хочу сказать, не потому что его убили. – Вот. Она это сказала. – Не потому, что Питера убили, – пробуя слово, будто тонкий лед на пруду айовской фермы, проверяя, сколько удастся пройти, прежде чем под ногами начнет открываться трещина. – Мы недавно расстались. В тот самый день, когда начался этот дурдом.
– Тогда, наверное, рассказ будет информативнее, если ты вернешься к тому, когда начался дурдом, поскольку день, как я понимаю, был интересный.
– Мы отправились кататься на сноуборде.
– Ты живешь в горах?
– В Сиэтле. А были мы в нескольких часах езды от Сиэтла, в Британской Колумбии.
– Где девушка с Африканского Рога научилась кататься на сноуборде?
То, что она из восточной Африки, было для Джонса написано у нее на лице.
– Я и не умею. Поехала за компанию.
– Твой молчел потащил тебя в горы, чтобы ты скучала, пока он катается?
– Я не скучала. Мне было чем заняться.
– И чем же? Шопингом?
Зула мотнула головой.
– Нет, у меня другие интересы. – Вопрос так и остался неотвеченным. – Там живет мой дядя, мы с ним общались. И я взяла с собой ноутбук, так что могла работать.
– Твой дядя живет на горнолыжном курорте?
– Часть времени.
– И много у тебя родни в Британской Колумбии?
– В Айове. Он вроде как белая ворона.
– Зато ты черная. В белой стае.
Зула невольно улыбнулась. Самую чуточку.
Джонс явно очень обрадовался.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!