Один из нас - Крейг Дилуи

Его отец поднял руки, призывая всех успокоиться:

– Мой мальчик говорил с нами от чистого сердца. И за это я горжусь им. Но что касается остального – я не знаю, в чем была моя ошибка; как получилось, что я воспитал сына, который не может распознать дьявола, даже когда тот стоит прямо перед ним!

– Аминь! – крикнул кто-то. Другие закивали.

– Мы не ищем путей примирения с дьяволом, когда он убивает нас на улицах нашего города! – продолжал проповедник. – Мы будем держать свой форт. Мы будем держать его до последнего человека!

Он повернулся к своему блудному сыну:

– У тебя есть один последний шанс, чтобы отречься от того, что ты сейчас сказал. – Его голос звучал тихо и угрожающе. – Ты уже мужчина. Ты отвечаешь за свои поступки. Я не стану тебя принуждать.

Джейк покачал головой.

– Последний шанс, чтобы оправдаться перед Господом, – настаивал отец.

– Пап, я не отрекусь.

– Вот как?

Джейк выпятил подбородок:

– Мне не в чем оправдываться перед Господом. Перед ним я прав!

– В таком случае вон из моей церкви!

– Папа, ты великий лидер. Ты можешь прямо сейчас прекратить всю эту ненависть, всю эту вражду. Мы все можем! Прошу, послушай меня!

– Отрекись или убирайся.

Джейк опустил взгляд к полу. Решая все ту же старую задачу на сложение: что к чему надо прибавить, чтобы из человеческой природы получилось что-то справедливое. По его представлениям, отец требовал, чтобы он отвернулся от Бога и от памяти о матери. А теперь еще и от Эми заодно.

Страх или надежда? Ответ мог быть только один.

Джейк вздохнул:

– Ну ладно.

– Что «ладно»?

– Пока, папа, – проговорил Джейк. – Мне очень жаль.

Они с Эми, держась за руки, начали пробираться по проходу обратно к двери.

– Отрекись! – крикнул отец ему вслед.

Ненавидящие взгляды. Потрясенные лица Троя и Мишель.

– Отрекись!

Джейк в последний раз взглянул через плечо на отца.

– Прошу тебя, сын, – сказал проповедник.

– Я люблю тебя, папа, – ответил Джейк.

Дверь за ними закрылась.

Небо уже начинало бледнеть. Рассвет наконец пришел на смену этой бесконечной ночи.

– Ты в порядке? – спросила Эми.

– Даже не знаю, что ответить.

– Может быть, это не важно, но я горжусь, что ты не спасовал перед ним. Чем бы это ни обернулось, ты сделал попытку там, где никто другой не стал бы пытаться.

– Никто не любит, когда им командуют, но на самом деле мы всю жизнь живем по чужой указке, – сказал Джейк. – Но позволять собой командовать – дело не сложное. Гораздо сложнее понять, что пришла пора остановиться и дать отпор.

– Устами младенца, – хмыкнула миссис Грин. – И что теперь?

Джейк взял у нее ружье Арчи и бросил последний тоскливый взгляд в сторону церкви.

– Вернемся домой. Заляжем там и приготовимся бежать, если нас…

Дверь церкви снова приоткрылась.

Однако это был не его отец. Это были мистер Бенсон со своей подругой.

– Куда вы собираетесь идти? – спросил мистер Бенсон.

– Домой, – ответил Джейк. – В смысле, домой к миссис Грин.

– Вы не против, если мы к вам присоединимся?

– Я не против, если миссис Грин согласится. Это ее дом.

– Мистер Бенсон – мой школьный учитель, – объяснила маме Эми. – А эта леди – его подруга.

– Меня зовут Амелия Оливер, – представилась женщина.

– Вы были учительницей у этих чумных, – сказала мама.

– Верно.

– Похоже, они не особо-то жалуют своих учителей.

– Я знаю мальчика, который все это начал. Не думаю, что он захочет причинить мне вред. Я была добра к нему.

Миссис Грин немного подумала.

– Что ж, места у меня достаточно.

– Они мобилизуют Национальную гвардию Сухопутных войск, – сообщил мистер Бенсон. – Нам будет нужно просто тихо пересидеть, пока не появятся военные.

– В таком случае лучше двигаться, – предложил Джейк. – Солнце скоро взойдет.

Они поспешили к своим машинам.

– С тобой точно все в порядке? – спросила Эми.

– Надеюсь, это был не последний раз, когда я сказал папе, что я его люблю, – отозвался Джейк.

– Церковь стоит за пределами города, там с ними ничего не случится. Вот только я надеялась, что по крайней мере Мишель и Трой тоже пойдут с нами.

– У них другие убеждения. Они правильно поступили, что остались со своими семьями.

– Спасибо тебе, Джейк Кумбс.

– За что это?

– За то, что остался со мной.

Джейк улыбнулся:

– Ты же моя девушка! Теперь мы с тобой одно племя.

Чумные дети ждали на опушке, глядя, как рассвет поджигает края ночи. Наблюдая за небольшой группой людей, идущих к своим машинам на переполненной парковке.

– Что будем делать с этими? – спросил Кроха своим рокочущим голосом.

– Пускай идут, – сказал Мозг.

– Ты уже становишься мягким! – упрекнул Кроха.

– Я дал обещание мисс Оливер. А детей нормалов вообще не следует трогать. Они еще послужат нам, когда мир станет нашим.

Машины исчезли за поворотом дороги. Из церкви донеслось торжествующее пение и звуки органа. Гигант мотнул рогатой головой в направлении звуков.

– Дичь покрупнее! – прорычал он.

Обучая чумных детей истории, мисс Оливер упустила сообщить им один простой факт, а именно: никто никогда не вручал другому его права. Эту истину Мозг постиг интуитивно, читая между строк. Если ты хочешь иметь права, ты должен взять их сам. И порой это означает готовность сражаться и умереть за них.

Все это время он верил, что единственная возможность для чумного поколения когда-либо стать свободными – это избавить мир от поколения, которое их породило. Великая война между теми, кому нечего терять, и теми, кому предстоит потерять все. Между старым и новым.

Он получил свою войну. Дети выиграли Битву при Хантсвилле. Завтра или послезавтра, впрочем, им предстоит встретиться с Вооруженными силами Соединенных Штатов. Нормалы никогда не сдадутся просто так. Они будут держаться за свой мир до последней бомбы и пули.

Тем не менее ужасная месть, которую Мозг учинил над Папой Элбодом, потрясла его самого. Если он не способен контролировать собственную ненависть, то как смогут это сделать дети, которых он возглавляет? Да, они сильны, они обладают чудесными способностями, но в конечном счете это всего лишь обиженные дети. Дети, носящие в своей груди целую жизнь страданий и ветхозаветное представление о справедливости.