Дитя ярости - Клэр Легран

– А как насчет леди Риэль? Видя, как она проходит испытания, вы ведь не можете отрицать, что ее сила совершенно удивительна.

– Он прав, – тихо сказал Тал. – Я работал с Риэль много лет, и Пророчество…

– Магистр Белоуннон, – раздраженно прервал его король Бастьен, – пока я не спрошу вашего мнения, вы будете хранить молчание в моем присутствии.

Тал встретил взгляд короля с едва заметным вызовом, но и этого было достаточно, чтобы сердце Риэль преисполнилось любовью к учителю.

– Да, мой король, – ответил Тал.

– Ведь даже не существует, – продолжал король, оглядывая всех присутствующих, – сколь-либо убедительных толкований Пророчества. Сколько имеется официальных переводов слов Ариавы? Двадцать? Двадцать пять?

– Тридцать четыре, – сразу же ответил Архонт, – хотя различия между некоторыми совсем незначительны.

– Достаточно одного неверно истолкованного слова, и Пророчество, – король бросил мрачный взгляд на Одрика, – превращается всего лишь в занимательную историю, которую ни один ученый не воспринимает всерьез.

Брови магистра Дюваля поползли вверх.

– Ваше величество, довольно смело с вашей стороны заявлять такое перед всем Советом и самим Архонтом.

– Позволю себе напомнить вам, что все они подчиняются мне. – Бастьен отошел к окну и стал смотреть на заходящее солнце. Когда он, наконец, обернулся, лицо его казалось усталым, но решительным. – Прошу прощения за свою несдержанность, Ваше Преосвященство. Я вовсе не думаю, что Пророчество – это всего лишь сказка, и не подвергаю сомнению ум и знания вас и ваших магистров.

Архонт склонил голову.

– Вы очень добры, мой король.

– Я больше не желаю говорить об этом сегодня. – Король направился к двери. – Арман?

Отец Риэль поднялся со стула и последовал за королем. В дверях он оглянулся на Риэль, и та заметила тревогу, промелькнувшую в его серых глазах.

Его взгляд напугал ее.

С тех пор как начались испытания, когда жизнь Риэль каждую неделю подвергалась смертельной опасности, ее отец держался от нее в стороне даже больше, чем обычно. Она видела его только по утрам на полосе препятствий, а иногда и в залах Бейнгарда. Окруженная стражниками, она вежливо здоровалась с ним, а он отвечал простым кивком.

Поэтому даже малейшая перемена в выражении его сурового лица была ей хорошо заметна.

Что-то в послании с Севера и реакции короля сильно встревожило неустрашимого лорда-командующего Дарденна.

Когда все члены Совета поднялись со своих мест, шурша шелками и перешептываясь, Одрик повернулся к Риэль, бросив взгляд на Людивин.

– Мы должны поговорить наедине, – тихо сказал он. – Прямо сейчас.

– Одрик, мой милый. – Королева протянула ему руку. Ее парчовое серое платье отражало малиновый свет заходящего солнца и отбрасывало странные резкие линии на ее лицо. – Идем со мной. Мы с твоим дядей решили попить вместе чаю и немного поболтать.

– То есть ты снова будешь распекать меня и говорить гадости о леди Риэль? – Одрик произнес это достаточно громко, чтобы все в зале могли его услышать. – У меня есть занятие получше на сегодняшний вечер.

Одарив мать сердитым взглядом, он быстро вышел из зала. Риэль чуть не расхохоталась, увидев оскорблено-обиженное выражение лица королевы Женевьевы, но прежде чем она успела совершить такую непростительную ошибку, Людивин крепко взяла ее за локоть и потащила за собой из зала.

И только в тишине с детства знакомых комнат Одрика нервный смех Риэль, сдерживаемый всю дорогу из зала Совета, наконец вырвался наружу. Она рухнула на свою любимую кушетку у окна – старую, потертую и настолько уютную, что когда-то она даже запретила Одрику менять ее на новую.

Людивин опустился в свое любимое кресло у камина.

– Не вижу здесь ничего смешного, Риэль, – с укоризной заметила она.

– А что же тут не смешно? Тот факт, что Одрик оскорбил свою мать перед всем Советом? Или что твой отец выглядел так, будто пытался заставить меня упасть замертво, испепелив одной силой своего взгляда?

Или то, что даже когда король бранил меня, – подумала она с безумным ликованием, – я разговаривала с ангелом в моей голове?

– Пожалуйста, не относись беспечно к гневу моего отца, – сказала Людивин. – Это может очень дорого стоить нам всем.

– Или тот факт, – продолжала Риэль, – что мы с Одриком чуть не… – Она покраснела, теряя самообладание. – И, несмотря на все это, мы ведем себя так, будто ничего не случилось!

Было видно, что от этих слов Одрик напрягся.

– Риэль, пожалуйста, давай не будем сейчас об этом. Я знаю, что ты и Людивин обсуждали наши отношения, но ты ведь понимаешь, что если соглашение между нашими семьями будет нарушено, это может вызвать весьма серьезные политические последствия.

– Нет. – Риэль упрямо сжала челюсти. – Я настаиваю, чтобы мы поговорили об этом прямо сейчас. Если мы этого не сделаем, это будет несправедливо по отношению ко всем нам.

В наступившей тишине голос Людивин прозвучал особенно нежно:

– Она права, Одрик.

Принц тяжело облокотился на стол, за которым сидел.

– Если бы только я мог отказаться от короны и моего долга, – сказал он тоскливо, – уехать отсюда и остаться только с тобой вдвоем… – Он посмотрел на Риэль. Мука на его лице болью отозвалась в ее сердце. – Я сделал бы это не раздумывая, с благословения Лю, конечно.

– Отказаться от своего права на трон, данного тебе по рождению? Оставить страну без наследника? – Риэль презрительно усмехнулась, в глазах ее стояли горячие слезы. – Ты никогда не посмеешь этого сделать.

– Ты ошибаешься! – Он вскочил и, подойдя к окну, повернулся к девушкам спиной, глядя в темнеющее вечернее небо и загорающиеся на нем звезды. Плечи его были высоко подняты и напряжены. – Я бы сделал это ради тебя. Иногда я думаю, что предал бы все, что мне дорого, ради возможности… – Голос его дрогнул, и он замолчал.

Риэль отвернулась от него, скрестив руки на груди. Слуги Одрика развели огонь в камине на ночь. Тихое потрескивание и шипение пожираемого пламенем дерева были единственными звуками в комнате в течение нескольких долгих минут.

Потом Людивин откашлялась:

– Вы же знаете, не нужно ни от чего отказываться, – мягко произнесла она. – Ни от короны, ни друг от друга. Вам просто нужно быть немного более осмотрительными. – Она аккуратно разгладила складки на юбках. – Я могу помочь вам, если это понадобится.

Риэль молча уставилась на нее. Да, Людивин отвезла ее к Гарверу Рэнделлу за снадобьем, что немало шокировало девушку, но сейчас, услышав ее откровенное предложение прикрыть их, словно они всего лишь обсуждали, как стащить пирожные из кухни, потрясенная Риэль буквально лишилась дара речи.