Великий уравнитель - Вальтер Шайдель

Крах римских сверхбогачей, пожалуй, впечатляет даже больше, чем падение аристократии династии Тан; основное различие здесь только в степени откровенного насилия – хотя в случае с Римом без него тоже не обошлось: именно насилие сыграло центральную роль в распаде империи. Исчезновение высшего слоя западноримского общества должно было привести к уменьшению неравенства. Процесс затронул и нижние слои класса собственников, а в большинстве бывших регионов Западной Римской империи «исчезли даже региональные и субрегиональные элиты». И хотя в результате этих потрясений возникли новые военные элиты, уровень концентрации богатства, хоть сколько-нибудь напоминающий позднеримский, для них оставался недосягаемым. Увеличившаяся – по крайней мере в некоторых регионах – автономия крестьянства еще более сдерживала изъятие ресурсов даже на местном уровне[357].

Последний факт заставляет задуматься над тем, было ли выравнивание обусловлено не только упадком наверху, но и ростом благосостояния внизу. Один из типов данных, который можно назвать косвенным свидетельством материального благосостояния, – скелетные останки – согласуется с таким предположением, но слишком неоднозначен, чтобы прочно подтвердить его. Индикаторы физического благополучия, такие как рост и степень повреждений костей и зубов, и в самом деле улучшаются с падением Западной Римской империи. Можно предположить, что обычные люди находились в лучшей форме, чем при империи. К сожалению, мы не можем однозначно установить основную причину таких изменений: хотя уменьшившаяся численность населения и последовавшая за политическим распадом деурбанизация и могли сократить паразитическую нагрузку, увеличить реальные доходы и улучшить диету, подобный эффект могла дать и совпавшая с этими процессами – но не связанная с ними – пандемия бубонной чумы (о которой пойдет речь в следующей главе)[358].

Другая категория археологических материалов кажется гораздо более многообещающей, поскольку позволяет измерить неравенство ресурсов более непосредственным образом. В недавней стэнфордской диссертации Роберт Стефан исследовал изменения размеров домов в различных частях римского мира до римского владычества, во время него и после. Размеры домов служат допустимым показателем душевого экономического благосостояния: доходы домохозяйства и размеры жилого дома в большой степени соответствуют друг другу в разных культурах; жилой дом в общем случае также служит показателем статуса. Особенно полезны в нашем случае данные о древней эпохе и о Средневековье в Британии. Значимые данные широко распределены во времени и пространстве, уровень современной науки высок, и, что, пожалуй, самое главное, падение Римской империи в этом регионе было наиболее ярко выраженным. После ухода римлян в начале V века н. э. тут на протяжении нескольких веков не существовало централизованного государства и наблюдались лишь мелкие политические образования. Римские структуры тут стерлись сильнее, чем во многих других частях бывшей империи: остров испытал скорее настоящий крах системы, чем просто распад государства[359].

Этот процесс глубоко повлиял на медианный размер жилых строений и на степень вариации домов по размеру – оба эти показателя сильно уменьшились по сравнению с имперским периодом. Это сжатие зеркально отражает предыдущее увеличение обоих показателей, ассоциируемое с римским завоеванием I века н. э., увеличившим объем производства и стратификацию (рис. 9.1–3)[360].

Эти находки заставляют лишний раз пожалеть о том, что подобные выборки данных о других частях римского мира, которые исследовались аналогичным образом, сопряжены с различными недостатками, такими как слишком малое количество участков или недостаток данных для определенного периода, и, следовательно, не поддерживают должным образом дальнейшие предположения об изменениях в неравенстве домов. Но даже сейчас археология позволяет нам получить представление о связи имперского правления с экономическим ростом и неравенством.

Рис. 9.1. Медианные размеры домов в Британии с железного века до раннего Средневековья

Рис. 9.2. Квартили размеров домов в Британии с железного века до раннего Средневековья

Рис. 9.3. Коэффициенты Джини размеров домов в Британии от железного века до раннего Средневековья

Несмотря на свою географическую ограниченность, эти данные показывают, что деконцентрация богатства в постимперский период – это довольно последовательный процесс, затрагивающий не только тех, кто находился на самой вершине. Хотя мы и не можем измерить общую степень выравнивания после падения империи, влияние распада государства на среду, в которой богатые правили на протяжении многих столетий, и в самом деле должно было быть значительным. Последствия распада сильно отличались от последствий завоевания, сохранившего масштаб и характеристики более ранних государственных структур: если норманнское завоевание Англии сохранило или даже на короткий период увеличило неравенство богатства, то фрагментация ранее весьма широкой сферы, которой пользовался малочисленный центральный правящий класс, имело совершенно противоположный эффект[361].

«Многие города того периода кажутся нам сегодня не особенно впечатляющими»: крах системы позднего бронзового века в Средиземноморье и в доколумбовой Америке

К XIII веку до н. э. восточное Средиземноморье превратилось в систему мощных государств, связанных между собой дипломатией, войной и торговлей: Египет рамессидов и Хеттская империя в Анатолии боролись за превосходство на Ближнем Востоке, в Месопотамии набирала силу Среднеассирийская держава, в Леванте процветали финикийские города-государства, а на островах Эгейского моря и в материковой Греции выросли обширные дворцы, центры производства и распределения.