Наемница из клана Прайд - Екатерина Севастьянова

— Вообще-то шестью пончиками, — поправил он с улыбкой, — и не всю жизнь, а лишь одну неделю. К тому же пончики очень вкусные. С шоколадной крошкой. Попробуй.

— Я, пожалуй, откажусь.

Инари с наигранным разочарованием отстранился, обиженно посмотрел на Райвена и протянул коробку ему.

— А ты хочешь пончик, сладкий?

Охотник оценивающе взглянул на саарга, затем на меня и только потом на аппетитное ассорти пончиков.

— Они что, — саркастично усмехнулся Райвен, — отравлены?

— Нет! — возмутился людоед. — Я просто стараюсь быть милым!

— Тогда давай. — Охотник забрал коробку, вероятно чисто из желания поддержать зачатки эмпатии в пожирателе, потому как есть «пончики примирения» он не стал, просто положил их на стол.

— Ну так что там с Саймоном? — обратился ко мне саарга. Он расстегнул фирменный пиджак и сел рядом с нами, вальяжно закинув ногу на ногу. Я только сейчас обратила внимание насколько дорогой у него костюм. Про часы и запонки я вообще молчу. — Винкель очень хочет, чтобы малыш выжил.

— Малыш? — царапнуло меня слово. — Это просто ласковое обращение или…

— Нет. — Райвен покачал головой. — Саймон ребенок. Ему два года.

Я округлила глаза.

— Что мне делать с двухгодовалым ребенком?!

— Усыновлять его никто не просит, — язвительно заверил меня саарга, — к тому же из краймеров выходят паршивые родители. Просто снимешь печать, а ребенка заберет Эйрион — его дядя. На тебе лишь техническая часть. Освобождаешь Аду, освобождаешь Саймана и на этом все, дальше продолжаешь наслаждаться со мной празднованием дня Сопряжения и считать минуты до взрыва. У тебя ведь нет аллергии на людей? — пожиратель прищурился. — Человеческое мясо, безусловно, будет основным банкетным блюдом, так что готовься.

— Уже начинает тошнить, — сказала я чистую правду, закрывая ладонью рот.

Охотник подарил саарга осуждающий взгляд, после чего сказал мне:

— Есть один нюанс — войдя во дворец, вы не сможете его покинуть до завершения празднования, не привлекая внимания охраны и лунной нечисти, контролирующей всех посетителей.

— А использование порталов будет невозможно из-за защитного контура, — дополнил Инари слова Райвена. — Как, впрочем, и любые другие магические и технические перемещения.

— To есть я окажусь в ловушке? — подытожила безрадостно.

— Там все, — вкрадчиво произнес пожиратель, — окажутся в ловушке. В этом и смысл, крошка. Как ядовитые пчелки в стеклянной банке.

— Но мы предварительно свяжем вас с Винкелем, — успокоил Райвен. — Он архидемон, и защитный контур для него не преграда. Винкель телепортируется с территории дворца за мгновение до взрыва, а вы вместе с ним.

— Но есть риск, — опять же внес смуту пожиратель, — что никто из вас не успеет покинуть радиус поражения… Винкель должен оставаться во дворце до последнего, чтобы не вызвать подозрения Кларэля. В решающий момент он может замешкать или что-то просто пойдет не по плану.

— Но это маловероятно, — не согласился Райвен. И я была склонна верить ему: а не саарга.

— Ладно, — мое мнение не изменилось, — я постараюсь помочь и как-нибудь не умереть в процессе.

В общем-то, ничего необычного. Опять куда-то проникнуть, кому-то помочь, кому-то навредить. В этом состоит вся моя жизнь, как и любого краймера. А риск… он есть всегда.

 ***

В течение следующих пяти часов мне подробнее рассказали о действии рун кай-таши, о дне Сопряжения, о магической защите дворца, о значительных и не очень деталях плана: обо всех членах оппозиции и роли каждого из них в слаженной операции. Хотя рассказывал по большей мере один Райвен. Саарга слушал нас вполуха, все время переписываясь с кем то по зоргу и иногда предвкушающе улыбаясь… такой сальной, даже пошловатой улыбкой. Не выдержав, я у него спросила:

— Здесь ловит связь?

Пожиратель медленно отвел взгляд от экрана навороченного гаджета, посмотрел на меня, словно пытаясь осмыслить, что я только что спросила, затем кивнул.

— Эхо-связь, — подтвердил он, — да, ловит. А что? Хочешь кому-то позвонить?

 — Я создаю впечатление общительной женщины, у которой есть множество обеспокоенных друзей, ждущих от нее звонка?

— Не особо.

— Вот и ответ. Просто стало интересно, кто может вызывать улыбку у пожирателя душ столь долгое время.

Саарга, который уже было собирался утолить мое любопытство, вдруг замер, покосился на Райвена и тихо прошептал:

— Не могу сказать, пока рядом сидит охотник.

Райвен насторожился. И уже следующий вопрос с отчетливыми нотками подозрения был задан именно от него:

— Кому это ты пишешь?!

Саарга беспечно пожал плечами:

— Своей сестре.

— У тебя нет сестры, — хмуро напомнил высокородный.

— А у тебя нет чувства такта, раз ты лезешь в мою личную жизнь.

— Сейчас бы людоеду, — вырвалось у меня, — говорить о тактичности.

Инари пригрозил мне пальцем.

— Я. Не. Людоед.

— Да, я помню, но называть вас так все равно не перестану.

Саарга закатил глаза и, спрятав зорг в карман — пока его, чего доброго, не отобрали, — наткнулся на враждебный взгляд охотника.

— Расслабься, милый. — Саарга откинулся на спинку стула, оторвал его передние ножки от пола и, покачиваясь на двух оставшихся, заверил:- Я веду себя благоразумно и осмотрительно. И я не переписываюсь с теми, кого хочу сожрать… в отличие от тех, кого хочу трахнуть.

— Как информативно, — съязвил Райвен.

Закончив с любовной (предположительно) перепиской, саарга показал мне детальную схему дворца в трехмерной проекции. Все сто шестьдесят этажей, уделив особое внимание тем, где располагались покои Саймона и Ады. Их расположение мне не понравилось. Празднование дня Сопряжения будет проходить в банкетном зале на сто двадцатом этаже, Саймон с матерью живут на восьмидесятом, а покои Ады находятся на пятнадцатом. Очень большой разброс, который многое усложняет. Хорошо хоть камер во дворце нет… но есть андроиды, способные за секунду послать сигнал бедствия лунной нечисти, которая во дворце выполняет функции привилегированной стражи.

При жизни Мируэля дворец был полностью заселен — покои предоставлялись не только личным слугам семьи, но и всем высокопоставленным существам империи, а так же членам Верховного совета и Межрасового Конгресса. Теперь же большинство этажей пустует. Во дворец вхожи лишь избранные.

И только в праздники вроде дня Сопряжения двери дворца открыты для многих представителей высшей касты… но опять же не для всех. При этом защитный контур мгновенно уничтожает существ, которые прошли через него с недобрыми намерениями по отношению к императорской семье. Но ашкары входят в число привилегированных слуг, и они знают, как обойти ментальную защиту, считывающую намерения всех посетителей дворца.