Магия восстает - Илона Эндрюс

Я все записала и нарисовала стрелочку дальше.

— На нас с Десандрой напали. — Я нарисовала еще одну стрелочку.

— Встреча между стаями, — сказал Кэрран.

Я добавила ее и нарисовала стрелочку дальше.

— Нападение на Дулиттла. На следующее утро Иванна появилась с фиолетовыми волдырями.

— Если бы я был ламассу, и предполагал, что один из детей Десандры ламассу, — сказал Кэрран, — медицинский осмотр Десандры заставил бы меня нервничать.

— Один из детей Десандры такое же существо? — спросила Хибла, прищурившись.

— Скорее всего, — ответил ей Кэрран.

— Предположим, что Иванна — ламассу, — рассуждала я вслух. — Она видит, как Дулиттл берет образец крови. Он может обнаружить, что один из детей — ламассу, и это уничтожит прикрытие их стаи. Она паникует и пытается убить Десандру. Только вот кто-то из ее стаи — или Радомил, или, что вероятнее, Виталий — возражают против этого. Атака не удается, они лишились одного оборотня, и все еще хотят рождения ребенка, потому что им нужен этот перевал.

— Разумеется им нужен перевал, — сказал Кэрран. — Они пикируют сверху вниз. Горы дают им огромное преимущество. Виталий плюет в нее ядом в качестве наказания и решает уничтожить все доказательства, которые есть у Дулиттла.

— Дулиттл сказал, что они разгромили все оборудование. — Вполне логичный шаг: нет необходимости убивать Десандру, если можно уничтожить образцы крови. — Еще это единственная стая, которая отреагировала на просьбу об образцах их крови. И итальянцы, и Крал тоже послали меня куда подальше, но только Волкодавы выглядели встревоженными.

— Но зачем они едят людей? — спросила Хибла.

— От этого они увеличиваются в размерах и обретают крылья, — ответил ей Кэрран. Я посвятила его во все подробности истории про ламассу. — Скорее всего, где-то неподалеку прячется целая куча этих монстров. Если рождение детей пройдет не в их пользу, они атакуют замок. Я бы сделала именно так.

— Я могу арестовать их, — предложила Хибла.

— У нас нет доказательств, — сказала я ей. — Кроме того, Десандра еще беременна. Как только ребенок родится, все вскроется. Мы не знаем точно, что это именно они. Лишь подозреваем. Нужно понаблюдать за ними. Например, сегодня за ужином.

Лицо Хиблы тут же помрачнело.

— Именно поэтому я пришла. Лорд Мегобари просил меня узнать о самочувствии медмага и спросить, присоединишься ли ты к нему за ужином сегодня за пределами замка. Одна.

— Нет, — тут же ответил Кэрран.

Хибла сделала шаг назад.

— Да.

— Нет.

— Скажи Мегобари, что я приду.

Кэрран скрестил руки на груди.

— Я передам ему сообщение. — Хибла развернулась и вылетела из комнаты.

— Нет, — повторил Кэрран. — Ты не пойдешь.

— Ты приказываешь мне не идти?

— Я не могу тебе что-либо приказывать. Даже пытаться не стану. Ты хочешь в одиночку пойти на ужин с человеком, который убил твоего отчима, который служит твоему отцу, и у которого встает, когда ты выколачиваешь из него все дерьмо. С какой стороны это хорошая идея?

Вот это мой псих. Сурово, но справедливо.

— Он завел нас сюда. Тебя, меня и всех остальных. Я хочу знать зачем. Думаю, он расскажет мне, потому что захочет показать, какой он большой, злой и умный. Нам нужно знать, чему мы противостоим.

— Он сажает людей в клетки и держит нежить в стенах. Что он может сделать такого, чего не мог сделать до этого?

— Прежде чем вы с Лорелай отправились поболтать на балкон, он признался мне, что это все ради меня. Он организовал все это сборище. Хочешь знать, как ему удалось собрать вместе все стаи и организовать все это? Разве тебе не интересно?

Его челюстные мускулы напряглись. Я выиграла.

— Возьми Дерека. Хью в любом случае приведет с собой кого-то.

Если он сделал шаг навстречу, то и я должна.

— Без проблем. Я даже могу взять кого-нибудь еще, если хочешь.

— Дерека достаточно, — сказал Кэрран.

— Вернусь вечером, — заверила я его. — Все будет хорошо. Не волнуйся.

***

В семь часов за нами пришла Хибла. Мы пошли с ней по дороге до горной тропы, которая уходила к северу от замка и вела к небольшой горе, напоминающей драконий клык. Ее западную часть взорвали, когда прокладывали железную дорогу, и слои горной породы выступали с отвесных скал. На подходе к горе, тропинка превратилась в мощеную дорожку, ведущую в лес на горном склоне.

С обеих сторон росли деревья, но это были не дикорастущие заросли, а тщательно выращенные экземпляры, подстриженные для красоты. Каждые несколько футов дорожка поднималась на одну каменную ступеньку. По краям стояли небольшие факелы с колдолампами, а вокруг них танцевали маленькие яркие искорки светлячков. В отличие от лавандовых колдоламп во дворце, эти мерцали желтым светом, которого безуспешно пытались добиться маги Атланты. Магия окутала все вокруг. Хью сделал все, что только мог.

Дорога вела вверх, затем повернула, снова пошла вверх, и снова повернула… Мы продолжали петлять по горному склону, пока, наконец-то, не дошли до небольшой площадки с деревянной скамейкой и столом, где уже стояли мясо и хлеб под сетчатым колпаком.

— Мы с тобой остаемся здесь, — сказала Хибла Дереку.

— Если с ней что-то случится, ты умрешь первая, — ответил ей Дерек.

Хорошо, что мы все прояснили.

Я пошла дальше по тропе. Зеленые заросли расступились, и я обнаружила большой стол, поставленный среди деревьев. Все деревья с западной стороны были срезаны, и передо мной раскинулось вечернее море прекрасного лазурного цвета, в его прохладные воды медленно садилось солнце.

Хью уже сидел за столом, одетый в джинсы и черную футболку. Лорд Смерть в самом повседневном виде.

Он поднялся и улыбнулся мне. Я села напротив него с северной стороны, так как он сидел на южной. Дорожка оказалась прямо у меня за спиной. Черт.

— Никто не поднимется сюда, — произнес он, поднимая бутылку. — Вина?

— Воды.

— Ты мало выпиваешь, — заметил он.

— Когда-то я пила слишком много.

— Да, я тоже, — сказал он, наливая два стакана воды — один для меня, другой для себя.

На столе ожидали три подноса: с фруктами, с мясом и с сыром. Все, что нужно растущему военачальнику.

— Прошу, — произнес Хью.

Я положила немного мяса и сыра себе на тарелку.

— Красиво, правда? — сказал он, кивая в сторону моря.

Правда. Было в этом что-то первобытное и невероятно притягательное. Тысячи лет назад люди любовались морем совсем как мы сейчас, завороженные узорами вечернего света на волнах. У них были свои мечты и стремления, но, по сути, мы все одинаковые: любим и ненавидим, переживаем из-за своих проблем и празднуем победы. Пройдет еще много лет после того, как нас не станет, а море никуда не денется, и другие люди будут завороженно любоваться им.