Звенящая медь - А. Соло

не ждал, а наоборот, сам запросто делился тем, что имел. Но делал он это только по собственному желанию, едва ли кто-то смог бы принудить Марио к тому, к чему не лежала его душа.

Со стороны казалось, будто Марио живётся слишком уж беззаботно… Конечно, это была лишь видимость, что Джеф и выяснил, едва остался с Мэри один на один. Физическую работу по дому он взял на себя, но не в его силах оказалось замазать дырку другого плана. Из их с Мэри отношений ушла лёгкость и радость. Джеф брёл по жизни угрюмо и сосредоточенно, будто надеялся, что однажды все дела окажутся переделаны, испытания — пройдены, и настанет долгожданный выходной. Но одни заботы сменялись другими, а редкие моменты счастья утекали сквозь пальцы. К тому же болезнь Мэри, к сожалению, оказалась дорогой в один конец.

Появление Карла до определённой степени разрядило обстановку. Было в нём едва уловимое сходство с Марио. Карл точно так же излучал спокойную уверенность в том, что начать жить счастливо можно прямо здесь и сейчас, какими бы ни были внешние обстоятельства. Видимо, Мэри почувствовала в нём это. Ей, вроде, даже получше стало с тех пор, как Карл начал постоянно топтаться вокруг и петь свои дурацкие гимны. Хотя…

Поразмыслив здраво, Джеф смог вспомнить два момента, в которые состояние Мэри вдруг улучшалось без явных причин. Один раз это произошло на Даффу. Джеф в ту пору ещё ничего не знал о Карле и списал улучшение на благотворное влияние прогулок. А другой был перед их высылкой с Гондолина, когда Мэри сбежала из клетки и провела целый день у Чиля на берегу.

Перед мысленным взором Джефа будто вспыхнул красный стоп-сигнал. Чиль. Карл. От короткого общения с ними — эффект, которого не давали ни вычитанные Джефом в книгах занятия, ни лекарства, прописанные Эндрю. Что такого они смогли сделать для Мэри? И вообще, что между ними общего?

Конечно же, авиалы. Чиль, вероятно, считает себя ачем, но несёт в себе частицу разума другого, более развитого существа. Организм Карла, вроде, всего лишь немного дополнили внутренними органами ача, фрагментов нервной системы авиала в нём нет. Да только так ли это на самом деле? Сам Карл может скрывать подобную информацию или вовсе о ней не знать! Но важно то, что и он, и Чиль каким-то образом воздействовали на Мэри, и от того неизлечимое заболевание если не поворачивало вспять, то хотя бы на время замедляло свою разрушительную работу. Как они это делали? Зачем? Что авиалам нужно от людей? У Чиля не спросишь, а Карл… «Надо поговорить с ним об этом при случае», — подумал Джеф.

От размышлений его отвлёк лёгкий шорох. Он поднял глаза от ведра с картофельными очистками — и столкнулся взглядом с Бэт. Та кралась мимо с огромным тяжёлым ведром в руке.

— Ты чего? — удивился Джеф.

— Грязную воду надо вынести…

— Сказал же: зови! Зачем сама корячишься?

Бэт пугливо покосилась на нож в его руке, на его порезанный палец, и тогда Джеф, наконец, понял, в чём дело. «Дожили, — подумал он. — Бэт тоже считает меня психом. Однако нервишки-то, и впрямь, ни к чёрту. Наорал, напугал девочку…»

Джеф положил нож, отобрал у Бэт ведро и сказал примирительно:

— Я вылью. Чистой принести?

Бэт молча кивнула и мышкой, опустив глаза, прошмыгнула мимо него вглубь кухни.

Две недели прошли почти мирно. Ночью Джеф спал на матрасе в кладовой, иногда отвечал на письма из Витима, днём чистил овощи, таскал воду и продукты со склада, а в промежутках драил кухонные полы. Работа помогала ему не обращать внимания на Бэт. Та по-прежнему косилась испуганно и ходила мимо беззвучно, словно опасаясь, что её в любой миг может шарахнуть током. Впрочем, кормила она Джефа хорошо и даже всякий раз бледненько улыбалась в ответ на его «спасибо».

Тихая жизнь, как обычно, дала трещину, когда Джеф начал к ней привыкать. Однажды среди ночи его грубо растолкали.

— Подъём, горе луковое, подъём! — стаскивая с Джефа одеяло, приговаривал Фрэнк. За его спиной встревоженная Бэт держала керосиновую лампу.

— Да охренел ты! — взметнулся Джеф, отпихивая от себя его руки. — Что опять?

— Выселение. Вещи похватал — и бегом, чтоб пятки сверкали; оденешься на «Цапле»!

Фрэнк впихнул Джефу в руки какой-то свёрток, подзатыльником выставил его за дверь и неласково подпихнул в спину.

— Куда хоть? — спросил было Джеф, и тут же снова получил кулаком между лопаток. Сообразив, что лучше не спорить, он послушно припустил вниз по ступеням.

«Цапля» ждала у пристани, готовая отплыть. Едва Джеф с Френком вбежали на борт, следом втащили сходни, забросили швартовные канаты, и судно плавно отвалило от берега.

Джеф рассмотрел, наконец, свёрток, который ему всучили ещё на кухне: это была одежда.

— Так что за спешка? — спросил он, натягивая рубаху. — И куда плывём?

Фрэнк посмотрел на него с отвращением.

— Плыть будешь, когда за борт выброшу. А «Цапля» — идёт. На Даффу.

— Слава Богу, — буркнул Джеф.

— Знаешь, что? — в сердцах сказал ему Фрэнк. — Желаю тебе застрять там навечно и никогда больше оттуда не вылезать! Чуть ты где появляешься, сразу вокруг тебя начинаются охренительные проблемы! Тьфу! Вали в трюм, и чтоб до конца ходки носа на палубу не совал!

— Чего это он? — осторожно спросил Джеф у одного из матросов.

— Иди, иди, — махнул рукой тот. — Там в грузовом трюме твой Карл лежит. Если вдруг что, оба под рогожу и молчок.

— Если вдруг — что?

— Ну там, пришвартуется к нам кто или связной попросит посадки. Для всех, кто не с Химедзи, вас с Карлом на борту как бы нет.

— М… — сказал Джеф. — Ясно.

И побрёл в трюм. Ясно стало только одно: неприятности из-за них с Карлом у стаи Майкла всё-таки возникли.