Узкий коридор - Джеймс А. Робинсон

Карта 12. Индийские империи и колыбели представительной политики

Важность гана-сангх подчеркивает то, что их упоминает Каутилья в своей «Артхашастре». Каутилья был своего рода индийским Шан Яном, и он точно так же пытался составить учебник по государственному управлению с инструкциями для будущих правителей. Описывая идеальное государство, Каутилья не уделяет внимания собраниям, поскольку отдает приоритет монархической и в высшей степени иерархической системе. Но все же в той части книги, которая посвящена иностранной политике, Каутилья явно упоминает гана-сангхи, для которых использует термин «сангха». Он замечает:

Еще более примечательно, что гана-сангхи развивали идею о том, что люди сообща договариваются о том, какими будут правительственные институты. Лучше всего это выражено в буддийских трактатах, таких как «Дигха-никая». Сам Будда родился в стране Шакьев, одной из гана-сангх, и согласно этому тексту, некогда существовал период идеального правления и всеобщего счастья, пока постепенно все не стало приходить в упадок. Вместе с упадком появились разделения по цвету, полу, неожиданно возникла нужда в пище и воде. Жизнь на небесах сменилась жизнью на земле. Люди стали создавать институты, такие как семья и собственность, за чем последовали споры и воровство. В итоге люди собрались, чтобы выбрать правителя «самого уважаемого, самого привлекательного и наиболее способного». После избрания этот человек согласился «возмущаться только тем, что достойно возмущения, осуждать только то, что достойно осуждения, изгонять тех, кто заслуживает изгнания». В качестве компенсации люди согласились предоставлять ему рис. «Дигха-никая» повествует о том, что такой правитель имел три титула: «махасаммата», «кхаттия» и «раджа». Первый означает «избранный всеми», второй – «господин полей», а третий – «очаровывающий людей дхармой».

Слово «дхарма», упоминаемое в «Дигхе-никая», имеет особое значение; впервые оно упоминается в «Дхармашастрах» – в группе текстов, составленных между 600 и 300 годами до н. э. Дхарма – это надлежащее поведение человека в обществе и в мире, и слово можно перевести как «праведное поведение». Выгода от такого морального поведения – накопление духовных заслуг для получения благ в будущих жизнях после реинкарнации. Дхарма была индийской версией китайских конфуцианских этических принципов, призванных заставить правителя вести себя морально и действовать на благо людей. Как мы видели в предыдущей главе, несмотря на то, что все китайские императоры утверждали о своей приверженности конфуцианским принципам, это не всегда сдерживало их поведение. То же можно сказать и о дхарме в Индии.

Появившиеся монархии использовали совершенно другой принцип для оправдания новой структуры власти. Ключевую роль в этом сыграла система варн. Во многих текстах необходимость государственной власти объясняется необходимостью поддерживать общественный порядок, основанный на варнах. Это ясно дает понять Каутилья, когда рассуждает о системе варн:

Итак, царь должен следить за тем, чтобы люди придерживались своих обязанностей согласно своей варне и касте. Система же варн, в свою очередь, в виде брахманских ритуалов легитимизировала государство. Это очевидно по наиболее известному ритуалу коронации того времени, «ратнахавимси». Царь заходил в дом каждого «ратнина», или владельца драгоценности, и совершал там молитвы. Разные авторы указывают разное количество ратнинов, от одиннадцати до пятнадцати, но все они согласны в одном: первыми были брахманы. Эта церемония показывала, кто обладал властью и перед кем нес свою ответственность царь. Отношения между варнами и государствами – другая важная причина, по которой Красная королева в Индии оказалась сломанной. Предполагалось, что государство должно поддерживать и почитать систему варн, а не ломать ее. Кастовая система же сохраняла иерархию и не позволяла обществу бросить вызов государству.

При содействии Каутильи Маурьям удалось создать империю невиданных ранее в Индии масштабов (см. карту 12). Помимо прочего, получить представление о ее размахе можно по так называемым каменным надписям (эдиктам) Ашоки, внука Чандрагупты и самого известного из императоров Маурьев. Ашока правил с 268 по 232 гг. до н. э. Он повелел высечь различные законы и принципы на скалах и колоннах по всему своему царству – возможно, чтобы о них узнали как можно больше людей. Главные его каменные надписи высечены в Кандагаре, далеко на западе, на территории современного Афганистана; в Еррагуди к югу от Хайдарабада, на территории современного штата Андхра-Прадеш; в Дхаули на востоке, на территории современного штата Одиша (Орисса); и далеко на севере в Шахбазгархи, на территории современного Пакистана. Это дает представление о размахе империи Ашоки, а тексты дают нам возможность получить представление о том, как он правил. Хотя «Артхашастра» предполагает, что империя Маурьев обладала бюрократической системой, густая сеть которой проникала вплоть до уровня деревень, современные истории полагают, что это крайне неправдоподобно.

В этом смысле книга Каутильи посвящена скорее желанному, нежели реальному, положению дел и пишет о том, что возможно. Чтобы компенсировать недостаток реального контроля, Ашока обратился в буддизм и проповедовал дхарму как философию правления; его «эдикты» говорят о том, какой должна быть эта философия. В шестом эдикте Главных каменных надписей Ашока утверждает:

Здесь Ашока поддерживает образ в вышей степени подотчетного правителя, озабоченного благосостоянием своего народа. Любопытна последняя строка этого эдикта. Ашока несколько иронично замечает: «Но трудно достичь этого без великого рвения». И действительно, «великое рвение» по большей части отсутствовало. Империя Маурьев потерпела крах в 187 году до н. э., менее чем через пятьдесят лет после смерти Ашоки.

Гана-сангхи пережили Маурьев и сохранялись еще некоторое время. Несмотря на то, что на территории Северной Индии после распада империи Маурьев расцветали, увядали и сменяли друг друга разные мелкие государства, вероятно, что только после образования Делийского султаната в XIII веке и последующей Империи Великих Моголов в 1526 году в Индии закрепились более деспотические государственные институты. До этого мы находим, например, упоминание о том, что Чауханы – один из крупнейших кланов раджпутов, правивших в Раджастхане до создания Делийского султаната, – были вынуждены получать разрешение деревенского собрания для повышения налогов. В том же контексте мы встречаем слово «панчаят» для обозначения собрания, которое, как мы видели, до сих пор используется в Индии для местных кастовых и политических собраний. Даже при развитии более деспотических институтов те далеко не всегда и везде проникали во все местные сообщества, в частности на юге, к которому мы теперь переходим.