Мужчины свои и чужие - Кэти Келли

– Мы планируем, а господь смеется, – говорила она. – У меня всегда так бывает.

Вообще-то Ханна считала такую точку зрения чересчур пессимистичной. Ей казалось, вся жизнь перед ней, стоит только протянуть руку и взять. Все, что с тобой происходит, зависит только от тебя, а если бы люди верили во всю эту бо­жественную ерунду, то так и застряли бы в Средних веках. Однако ее вера в этот постулат сильно поколебалась утром в четверг, и случилось это напрямую из-за любовного усердия Феликса.

Ханна всегда больше всего нравилось заниматься любо­вью с утра пораньше. Она все еще переживала последний прекрасный оргазм, когда Феликс отодвинулся от нее и про­изнес:

– Блин!

– В чем дело? – лениво спросила она, все еще улыбаясь.

– Проклятая резинка лопнула, – сообщил он. – Черт побери, это уже второй случай.

Ханна села на постели и выхватила пачку из его рук.

– Так срок годности давно истек, Феликс! Где ты их взял?

Он пожал плечами:

– У нас кончились, и я нашел эти в спортивной сумке.

– Срок годности истек два года назад, – сказала Ханна, начиная нервничать. – И ты сказал, что еще один порвался. Я такого не помню.

– Да речь идет всего лишь о гребаном презервативе! – огрызнулся он. – Право, что ты вечно придираешься к мелочам, Ханна?

– Из мелочей могут вырасти большие проблемы, Феликс. Например, ребенок, – резко ответила она.

Стоя под душем, Ханна никак не могла успокоиться. Она-то думала, что они предельно осторожны. Эмма всегда говорила, что после тридцати пяти женщины уже не так пло­довиты, так что ей казалось, что у нее мало шансов забереме­неть. Ей ведь уже тридцать семь, и они никогда не забывали о презервативах… Она досадливо поморщилась. Какой смысл в презервативе, если истек срок его годности? Все равно что спрыгнуть с самолета с рваным парашютом!

Завтракать Ханна не стала – почему-то не хотелось есть, и пока ехала по своему первому адресу, все пыталась вспом­нить, когда у нее в последний раз были месячные. Она не имела привычки что-то записывать и теперь страшно злилась на себя. Ханна вспомнила, что ужасно мучилась в ночь на Новый год и что у нее кончились прокладки. А дальше?..

Так ничего и не припомнив, Ханна остановилась у апте­ки и купила все необходимое для теста на беременность. По­чему она не пила таблетки? В этом вопросе на мужчину ни­когда нельзя положиться!

Приехав к бунгало, Ханна порадовалась, что продавцы уже отправились на работу, а покупатели еще не прибыли. Можно воспользоваться туалетом, хотя ей это было не по душе. «Но ведь никто не узнает», – подумала она. Ей прихо­дилось читать об агентах по продаже недвижимости, которые умудрялись заниматься сексом в продаваемых домах, и она очень возмущалась по этому поводу. Но вряд ли будет так уж непрофессионально просто сходить в туалет.

Проделав все необходимое, Ханна сунула прибор в сумку и открыла дверь клиентам, приклеив на лицо привычную улыбку. Они почти полчаса бродили по дому, но, судя по всему, вторая синяя линяя проявилась в окошечке значи­тельно раньше.

Оставшись снова одна в доме, Ханна достала прибор, посмотрела на показатель и прокляла производителей презер­вативов, Феликса и себя – именно в таком порядке.

– Беременна, беременна, черт бы все подрал! – просто­нала она.

Это надо же! Бедняжка Эмма убить готова, чтобы ока­заться в ее положении, но у нее ничего не выходит. И вот те­перь она, из всех троих наименее склонная к материнству, беременна! Ханне казалось, что даже у тех зверей, которые съедают свое потомство, больше материнских чувств, чем у нее. Дети ее никогда не интересовали. Ладно, дети ее кузи­ны Мэри очень даже ничего, но это вовсе не означало, что она хотела бы с ними жить.

Когда она вернулась в офис, Кэрри помахала ей рукой.

– Феликс только что звонил, – сообщила она и покрас­нела.

Кэрри несколько раз видела Феликса, когда он заезжал за Ханной, и явно безумно в него влюбилась. «Кстати, Феликс ничего не сделал, чтобы загасить этот пожар», – сердито по­думала Ханна, припомнив, как он сидел на краешке стола Кэрри и болтал с ней.

– Он сказал, это важно, – добавила девушка. «Что-то будет, когда он услышит мои важные новос­ти», – мрачно подумала Ханна, набирая номер.

– Победа! – ликующе воскликнул Феликс. – Ты никог­да не поверишь! – Он явно уже приложился к бутылке. – Я получил главную роль в фильме «Один миг». У нас получилось! С карьерой теперь полный порядок. И мне заплатят ог­ромные деньги. Билл сказала, что я им нужен позарез, так что могу заламывать любую цену. Режиссер Эдвин Коен – настоящая звезда в Америке. Он никогда не делает телевизи­онных фильмов. Ты представить себе не можешь, какая честь работать с ним!

– Замечательно, милый, – сказала Ханна, искренне радуясь за него, но тут же вспомнила о результатах теста. —

Мне тоже нужно тебе кое-что сказать. Подожди минутку, я забыла кое-что в машине, – соврала она. – Я перезвоню. Выйдя из офиса, она позвонила ему по мобильному.

– Феликс, у меня совершенно невероятные новости, но боюсь, они не придутся тебе по душе. – Она не стала ходить вокруг да около. – Я беременна, Феликс.

– Чудесно! – завопил он.

Ханна оторопела. Она ждала совсем другой реакции: сто­нов по поводу того, что время неподходящее, им обоим надо думать о карьере, ребенок будет мешать спать и так далее. А вместо этого Феликс радостно вопил, как маленький маль­чик, получивший заветную игрушку:

– Лапочка, я так счастлив! Нам надо немедленно поже­ниться! Билли подыщет для нас дом в Лондоне, и я скажу, чтобы она убедилась, что там есть детская. Между прочим, Эдвин Коен – человек очень семейственный. Они с женой ждут пятого ребенка. Вся семья приедет из Лос-Анджелеса, чтобы быть с ним во время съемок. Ты сможешь с ней подру­житься, и это очень поможет моей карьере. Ну, мне надо бе­жать, милая. Меня ждут. Вечером поговорим. Чао.

Ханна нажала на кнопку мобильника и осталась стоять, как соляной столб, переваривая все, что сказал Феликс. Переехать в Лондон? Подружиться с женой режиссера, кото­рая, так кстати, тоже беременна? А как же ее работа, ее жизнь и друзья? Она, конечно, любит Феликса, но хочет ли она жить в Лондоне и рожать ребенка? Ханна не знала. Ребе­нок никогда не присутствовал в ее планах.

Перед ленчем она позвонила Лиони.

– Я схожу с ума, требуется немедленно с кем-нибудь по­говорить, – сказала она. – У тебя найдется двадцать минут? Заодно и перекусим.

– У меня есть час, – ответила Лиони. – Что случилось, Ханна?

– Расскажу, когда увидимся.

– Что-нибудь с Феликсом? – встревоженно спросила Лиони, когда они встретились в кафе, находившемся при­мерно на равном расстоянии от мест их работы.

– Вроде того, – простонала Ханна. – Я беременна!

– Так это же чудесно! – взвизгнула Лиони, не успев со­образить, что Ханна радостной не выглядит. – Разве нет? – Ханна молчала, и Лиони нахмурилась. – Ты хочешь сказать, что ребенок тебе не нужен?..