Феи Гант-Дорвенского леса - Марина Александровна Беляева

той же ноте продолжил разговор. — Так я вам объяснить пытаюсь! Ушли они давно, а я вернулся вещи хозяйкам-гвитлеонам вернуть!

Тилли прикусила губу: отчасти из-за того, что была озадачена ложью Имбиря и пребывала в уверенности, что добром это для них не кончится, отчасти из-за страха. Гвитлеоны были самыми свирепыми феями-людоедами и по жестокости своей могли сравниться лишь с дуэргаром да красными шапками. Иногда они притворялись людьми и крали детей: мальчиков на обед, девочек — для продолжения своего отвратительного рода. А ещё иногда они соблазняли человеческих мужчин, если только те не замечали какой-нибудь странности у заколдованной подружки — ну, например, три груди, отсутствие ноздрей или длинные уши. Впрочем, они таких мужчин соблазняли… совсем опустившихся пьяниц. Тем-то всё равно, какую бабу на ночь завалить, а гвитлеоны потом их сжирают с косточками.

Бррр, ну и угораздило же их сюда попасть!

— Какие вещи, ты чего лопочешь, ублюдина? — рявкнула сестрица Солнышко.

— Ой… сейчас… задушите! — пропищал совсем тоненько Имбирь. По всей видимости, мама-гвитлеон ослабила хватку, так как Имбирь начал тяжело дышать и затем быстро заговорил: — Так вот же, смотрите, я с собой принёс!

Наступила тишина, но не такая пронзительная, как при появлении Имбиря, а просто озадаченная. Затем раздались шаги, шорох, негромкий шум, как будто бы кто-то поднимал и опускал предметы на стол, и вот первой заговорила дрожащим низким голосом Беляночка:

— Мама, это же мои деревянные ложечки!

— А это мои бусы, — растерянно продолжила Розаночка (или наоборот, Тилли не очень различала голоса двух сестёр).

— Посмотри, мама! — громко возмутилась Золушку: вот её голос нельзя было перепутать ни с чьим другим. — Это же мои туфельки! Туфельки мои красивые, вот они рядом с этой дрянью лежат!

Кейтилин не понимала, что происходит, зато Тилли, осознав, рассердилась на Имбиря. Проклятый пикси украл вещи гвитлеонов и теперь сваливает вину на них! Вот ведь урод, и когда только успел?.. И туфли каким-то образом протащил… ух, негодяй, уши бы ему открутить за эти фокусы!

Однако Тилли понимала, что, возможно, дурацкое воровство Имбиря может спасти им сейчас жизнь. Если он найдёт способ отвлечь этих чудовищ.

— А я же говорил, а я говорил, — активно поддакивал Имбирь. — Украли они у вас, украли! А мне стыдно стало, я обратно вернулся. Хочу вас до полянки довести, где они остановились, и чтобы вы их поколотили, да так, чтобы духу живого не осталось!

— Странно это всё, — прошуршал Огонёк. — Красноперчаточник, тогда чего ж ты дёру начал давать, нечестный ты подонок, бесстыжая гнида?

— Дык а я знал, что ты тут будешь, братец Огонёк! — громко возмутился Имбирь. — Ты ж меня сразу палить будешь, ничего в оправдание сказать не дашь! Я и испугался…

— Как будто бы у тебя оправдание есть, сукин сын, — с брезгливостью процедил Огонёк, но тут в их разговор вмешалась сестрица Солнышко:

— Эх, братишка Огонёк, я б сама на твоём месте сожгла бы морду этому уроду за Душицу, но зачем ему тогда ко мне с украденными вещами приходить? Кой толк в этом деле, скажи мне, пожалуйста?

— Он мог прийти сюда к своим хозяйкам и просто не знать, что вы уже вернулись, — серьезно ответил Огонёк, и сердца девочек разом ёкнули: проклятье, и почему этот мерзкий старый спригган такой умный!

— Ну сам же видишь, мы их не нашли.

— Да, сестрица, это правда, — задумчиво произнёс спригган. — Но не думаешь же ты верить проходимцу и предателю всех фей, обманщику и вору?

— А я ему и не верю, — легко ответила сестрица Солнышко. — Я просто хочу сожрать этих поганок, которые осмелились воровать у моих дочерей. А без этого подонка, боюсь, нам их просто так не найти.

— Не найти, вот правда так правда! — энергично закивал Имбирь. — А ещё они спрятались так хорошо! Ууух, я б сам не нашёл, если б не знал!

— И почему тут рядом ошивался этот дракон, раз они ушли? — вслух размышлял Огонёк. — Не мог же он тоже ошибиться? И откуда же они вылезли, раз он следил за дверью? Может, конечно, труба…

Но его размышления потонули в командном крике сестрицы Солнышко:

— Так, девчата, мы сейчас идём на охоту, снова! И в этот раз нас ждёт вкусная человечинка!

— Одна, — моментально перебил её Огонёк. — Вторую заберёт мой народ, не забывай, сестрица.

— Ну-ка живо, собираемся-собираемся! Мы покажем этим засранкам, кто смеет воровать у нашей семьи!

— Мы снимем с неё кожу! — с восторгом воскликнула одна из дочерей.

— Заставим есть камни, ломая зубы!

— По кусочку отгрызём от тела, пока жива!

— Ур-р-р-а-а-а!

Вся семья громко начала собираться, шуметь, с удовольствием причмокивать губами, описывая во всех подробностях, что они сделают с воровками (Тилли едва не тошнило, Кейтилин была готова свернуться в клубочек такой маленький, чтобы никто-никто её не заметил), звенеть оружием, ругаться, драться и ещё зачем-то греметь посудой. Раздались тяжёлые шаги по направлению к коробу, и девочки вновь с ужасом ожидали, что вот теперь-то их точно обнаружат, но вместо этого произошло неожиданное: кто-то, пыхтя и бубня себе что-то под нос, продел ручищи под лямки и натянул тяжелённую ношу на свою спину. Девочки сидели едва ли не вплотную к спине чудовища и чувствовали отвратительный запах годами не мытого тела. Даже Тилли затошнило от этой вони, хотя она и не брезгливая! К тому же потеря земли под ногами давала легкое ощущение полёта, что вовсе не помогало сдерживать рвотные позывы…

— Эй, дрянь мелкая, подставь сюда свой вонючий короб, и я брошу туда свои ножи! — прикрикнула сестрица Солнышко. Ох, вот сейчас их точно заметят!..

— Не хочу, — противно захныкала Золушка, и Тилли с Кейтилин впервые за всё знакомство были ей благодарны за её капризы. — Не буду нести ножи, они тяжёлые…

— А такой большой короб для человека берёшь — он, по-твоему, не тяжёлый? — ехидно заметила одна из сестёр канючащей Золушки.

— А человек — не тяжелый! Я его сразу съем, и в животе пронесу до дома!

— Да что б тебя через колено да об косяк, тупая ты шваль, — выругалась сестрица Солнышко, но ножи в короб дочери кидать не стала.

И вот, кажется, все собрались. Короб колыхался при ходьбе, и подругам приходилось прикладывать немаленькие усилия, чтобы их не стошнило. В комнате стало значительно жарче — это Огонёк переполз из печки обратно в горшок к Беляночке и Розаночке.

— Ну что же, — угрожающе протрещал он. — Я буду идти рядом с тобой, маленький ублюдок, на тот случай, если вдруг ты решишься обмануть меня и этих славных женщин.

— Да