Возлюбивший зло - Пирс Энтони

Тем не менее Пэрри не чувствовал себя окончательно поверженным. Пусть он не встанет снова во главе Ада, его утешало то, что инкарнации переменили свое мнение о нем и сама Ниоба приняла его как мужа своей дочери. Хотя этот брак обречен, поддержка значила для Пэрри очень много. Быть может, в своем падении ему удалось достичь того, к чему он стремился

— уменьшить страдания людей, души которых разделяют на плохие и хорошие…

Пэрри не знал, прошла ли секунда или столетие — время неумолимо растянулось для него на века, — прежде чем его навестил еще один посетитель. Не женщина и не паук, а скорее чей-то смутный образ, сродни самой Пустоте. Вскоре он узнал гостью…

Это была Нокс, воплощение Ночи, та, которой известны все секреты и которая надежно их хранила. Пэрри не догадывался о том, что она могла путешествовать сквозь хаос, хотя теперь это казалось ему вполне логичным. Ведь из всех воплощений она наиболее близка к хаосу.

— Вот то, что ты потерял.

Что-то невесомое коснулось его ладони. Затем Пэрри почувствовал, что снова остался один.

Интересно, что она ему принесла?.. Пэрри с трудом разглядел едва заметную паутинку, которую выпускают пауки. Что побудило Нокс прийти к нему с этой тонкой нитью? Зачем она это сделала? Нокс была далека и от земных, и от неземных забот, к тому же она сама призналась ему в том, что у них еще все впереди. И все же она предпочла подождать…

Внезапно Пэрри догадался: Нокс принесла ему путеводную нить!

И Пэрри пошел за ней. Шелковистая ниточка была так же неуловима, как мысль, и он чувствовал ее только потому, что должным образом настроился. Подобно тому как линия Судьбы вела Ниобу сквозь Пустоту, эта паутинка прокладывала путь сквозь окружающий хаос.

Вскоре перед Пэрри стали вырисовываться какие-то сумбурные образы — очертания предметов, ни в коей мере не связанных друг с другом. Выписанный пастелью кусок скалы, смятая жестянка из-под пива, изгиб обнаженного женского бедра, черенок розы, проблеск звездного света, левый глаз гарпии, прорастающее зерно пшеницы, капля дождя, багровеющий синяк на лопатке у кролика, оторванный листок календаря с обозначенной на нем пятницей тринадцатого… Ни на что не отвлекаясь, Пэрри упорно шел мимо, следуя своей путеводной нити.

Затем перед ним возникла земля, какой-то берег, и ему пришлось переплывать зловонный поток — реку Ахеронт, скорбные воды которой омывали Ад, не позволяя из него вырваться. Но Пэрри она была знакома, теперь он хотя бы знал, где находится.

Сатана вышел туда, где трое Судей вершили правосудие над вновь прибывшими душами, рассматривая особо сложные случаи. Одним из них был Минос, бывший Критский царь, жена которого произвела на свет Минотавра — чудовищный плод страсти к быку; вторым — Радамант, брат Миноса, известный своей справедливостью; третьим — благочестивый Эак. Поскольку все трое являлись очень хорошими судьями, в свое время Пэрри оставил их на месте, даже расширив их полномочия.

Пэрри никак не мог попасть прямо в Ад, минуя этих служителей — он сам организовал все именно так, чтобы ни одна грешная душа не обошлась без должной сортировки. Некоторые вновь прибывшие на самом деле предназначались для Рая — Судьи безошибочно определяли их и направляли в местный Рай, где они могли находиться до тех пор, пока не изъявляли готовность двинуться в дальнейший путь. Большинство душ так и сделали во время свадебной церемонии Пэрри, но постоянно прибывали новые, и Судьи никогда не оставались без работы.

В каком бы облике ни предстал перед ними Пэрри, его все равно узнают.

Присоединившись к веренице душ, Пэрри стал двигаться вперед.

Минос бросил на него беглый взгляд, который задержался на пришельце не более секунды, как будто вовсе не встретил ничего необычного.

— Отправляйся в Лимб, — коротко молвил он.

Пэрри прошел, как самая заурядная грешная душа. Его все-таки пропустили!

Теперь Пэрри мог двинуться к Церберу, трехголовому псу, которого он сам назначил охранять главные ворота. Прошло несколько столетий с тех пор, как он в последний раз общался с этим чудовищем. Раз Пэрри пропустили Судьи, он сможет беспрепятственно пройти сквозь ворота, не вызвав подозрений.

— Ха!

Снова воплощение Зла! Хитрый скот на всякий случай приглядывал за главным входом.

— За ним, псина, растерзай его!

Подчинившись властному окрику, Цербер бросился на Пэрри, которому теперь уже захотелось, чтобы пес узнал его.

Пэрри пришлось удирать, хотя сделать это было не так просто. Конечно, Цербер не мог его убить, но разорвать в клочья — вполне. Только через день тело жертвы приобрело бы прежний вид. Теперь же счет шел на минуты — кончался испытательный срок нового воплощения Зла. Если Пэрри не подоспеет вовремя…

Он снова нырнул в реку Ахеронт, Цербер устремился за ним. Одна голова возвышалась над волнами и смотрела вперед, другая — оглядывалась назад, а третья погрузилась в воду. Цербер отлично плавал; ему не составит труда догнать свою жертву и расправиться с ней.

Тогда Пэрри превратился в бурую рыбку, которая легко терялась на фоне такой же грязной воды и могла ускользнуть от погони.

— Врешь, не уйдешь! — заревела с берега инкарнация. — Пусть это будет последнее, что я сделаю, но тебя я все-таки достану! — Бросившись в реку, временный хозяин Ада превратился в огромную белую акулу.

Вот так штука! Пэрри не ожидал, что воплощение Зла тоже умеет менять форму. Впрочем, для того, кто обладал властью над Адом, это было несложно. Пэрри думал, что новенький уделял гораздо больше внимания набиванию брюха и измывательству над детскими душами. Вероятно, кто-то дал ему хороший совет — так же, как когда-то Лила подсказала Пэрри, что делать. Среди проклятых душ всегда находились такие, кто ради поблажек спешил услужить Хозяину. В Аду нет места чести или принципам.

Разинув пасть, акула приближалась к Пэрри. Бесполезно нырять поглубже или, напротив, оставаться на поверхности. Оставалось только перевоплощаться.

Но чтобы проделать это здесь, требовалось сосредоточиться, а значит, на какое-то время остановиться. Акула приблизилась почти вплотную, любое промедление даст ей возможность проглотить беглеца. К тому же Пэрри надлежало принять такой облик, чтобы плыть в воде или же птицей взмыть в воздух. Впрочем, воплощение сделает то же самое и продолжит погоню. Поскольку теперь Пэрри был на положении грешной души, равняться с воплощением Зла он, конечно, не мог. Даже если его облик будет таким же, как у воплощения, противник все равно обойдет его по силе, ловкости и скорости.

Что ж, приходилось довольствоваться самым коротким промедлением, которое позволяло превратиться в похожую рыбку и пробираться по Аду по реке. Если бы он мог скользнуть в какой-нибудь обводный канал, чтобы воплощение потеряло его из виду…

Неожиданно ему пришла в голову более интересная мысль — завести инкарнацию в ловушку. Без сомнения, Пэрри знал Ахеронт гораздо лучше своего преследователя — ведь он сам немало потрудился, разрабатывая маршрут для реки. Унаследовав Ад, в котором давно ничего не обновлялось, Пэрри посвятил достаточно времени его разумной организации. Хотя за века мелкие подробности могли стереться из его памяти, все, что было необходимо, он помнил.