Грохот ледника - Ольга Акофина

вытащила шпильки из волос, и припудриваясь, отрепетировала маску равнодушия.

Открыв дверцу машины, Диана увидела букет небесно-голубых гортензий. Это было настолько неожиданно, что она невольно сделала шаг назад.

– Ты купил мне цветы?

– В память о нашей поездке.

– Это было совершенно необязательно.

– Может и необязательно, но к красивой женщине цветы идут как приложение.

Сделав заказ в ресторане, Глеб закурил сигарету и прищурив глаза, спросил.

– Как живешь?

– Всё хорошо, много работы, после поездки мой английский стал гораздо лучше, так что меня ценят. А ты как? Закончил все дела в Штатах?

– Да, всё разрешилось, и мне там больше нечего делать.

– А здесь чем ты будешь заниматься?

– Есть идеи, наброски. Сейчас голова на место встанет, всё обдумаю и займусь делом.

– Правильно делаешь, заняться делом – самый верный способ забыться, уйти от дурных мыслей. Извини, это я и о себе тоже, странно быть вдовой в моем возрасте.

– Надеюсь ты не собираешься себя хоронить?

– Тяжело терять глубоко любимого человека, вот так внезапно, из-за одной нелепой ошибки.

Глеб накрыл её дрожащую руку своей ладонью.

– Я не должна такое говорить, ведь ты только что потерял мать, тебе тоже сложно, но, я знаю, что ты к матери не очень был привязан. А я очень любила Дэна , ты даже представить не можешь то чувство, когда внезапно уходить любимый. Мне не описать словами, как это больно. Был человек и вдруг раз, его нет, не болезнь, не война, просто нелепое стечение обстоятельств. Еще вчера, даже сегодня, было так всё прекрасно, вы любили друг друга, и вдруг его нет, и никогда не будет. Тебе не понять меня. И хорошо, что не понять, не дай бог никому.

По лицу Глеба пробежала судорога боли. «Любимый, мы увидимся завтра», стук каблуков, пальто, волосы, и потом «она скончалась, скончалась, скончалась»… Диана смотрела на него и не понимала, почему у него вдруг появилась горькая складка, и глаза погрустнели и сделались такими больными. Неужели он так сочувствует ей? Ей казался он таким холодным, равнодушным, а тут столько горя на лице, почему? Тяжёлый вздох, чуть заметное дрожание рук.

– Ладно, хватит о печальном, – тихим, надломленным голосом сказал он, – хватит с нас трагедий, переживаний, поминок. Пора начинать всё заново.

Глеб остановил машину у её подъезда, Диана была бесконечно благодарна ему, что он ни словом не обмолвился об их отношениях, не сделал ни одной попытки сбить её с пути добродетельной вдовы. Может быть, она когда-нибудь ещё встретит своего мужчину, но это будет не Глеб. Хотя с ним было так хорошо, она помнила объятия мускулистых рук, страстные поцелуи, постель, он такой сильный, умелый, ни с кем она не испытывала таких эмоций, даже с Дэном, как ей забыть всё это?

– Придется тебе еще раз дать мне твой номер телефона. Не стоять же мне каждый раз у твоего дома по несколько часов.

– Глеб, мы не можем встречаться. Это слишком сложно для меня, мои родственники, друзья … они не поймут. И Дэна так недавно похоронили. Я могу предложить тебе только дружбу, не смотря на…

Глеб взял её руку и внезапно поцеловал её.

– Спасибо тебе за всё. Не оправдывайся, а телефон всё же оставь.

Когда Диана вышла из машины, Глеб закурил сигарету и резко дёрнул с места. Ему было хорошо с ней, но, если она хочет успокоить свою совесть и быть добропорядочной вдовой, это её право. Он то помнит, как она сгорала от страсти в постели, не думая ни о каком сохранении верности покойному супругу. Что ж, поиграем по её правилам, а там время покажет. Тем более и ему самому сейчас не до ежедневных свиданий, ему предстоит непростая, но увлекательная работа попробовать свои силы на деловом поприще. А Диана пусть нацепит вдовий чепец и строит из себя святую невинность, кому от этого хуже? Глеб пожал плечами, выкинул окурок в окно и забыл обо всём.

Глеб выкупил бизнес, и они с Владом с головой ушли в работу. По началу Глеб даже не ожидал, что его так увлечет эта работа, но оказалось, что действительно, когда у тебя есть дело, то ты не думаешь больше ни о чём, тебе уже не до воспоминаний, ни до страданий. Если бы он знал это раньше, может всё бы сложилось по-другому. Не было бы этого страшного периода наркотиков и бесконечной боли, попыток самоубийства, самоистязаний. Надо было измотать себя трудом, чтобы не было ни одной свободной минуты для дурных мыслей. Если бы знать или кто-нибудь подсказал бы ему, но все кидали сочувственный взгляды и советовали прибегнуть к помощи врачей.

Сейчас они спали по четыре часа в стуки, порой, не имели возможности перекусить, жили на одном кофе и энергетических напитках, Алла махнула рукой на мужа, понимая, что сейчас, для их блага, это необходимо. Сколько раз она заставала ночью супруга, спящего за работающим ноутбуком, подкладывала подушку, тушила забытую сигарету или варила кофе. И грустно вздыхала, что за Глебом присмотреть некому…

Не смотря на загруженность, каждую неделю, вечер пятницы или субботы Глеб и Диана проводили вместе. Это были тёплые приятельские встречи, Диана заранее выбирала культурную программу, кино, театр, концерт, выставка, потом обязательный ужин и прощание до следующей встречи. Лето было в разгаре, и иногда это были просто прогулки, выезд в ближайший пригород, пляж и разговоры. Глеб делился с ней успехами своей фирмы, иногда спрашивал совета, но никогда не касался ни её, ни своей личной жизни.

Бывало, что он, измученный за неделю, засыпал подле неё на теплом пляже, и Диана смотрела на его осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, и вспоминала Нью-Йорк. Ошибкой ли было её решение остаться просто друзьями? Он честно исполняет эту роль, и ни разу не сделал ни одной попытки сблизиться с ней. А может у него есть кто-нибудь? Он такой привлекательный, на него вечно засматриваются, посылают ему улыбки, провожают взглядом, с завистью смотрят на неё, когда она рядом. Но ведь они ни за что не скажет, как не спрашивай, как никогда не рассказывал о своих прошлых увлечениях, она даже не знает любил ли он когда-нибудь.

Глеб же не мог отказаться от этих встреч, после изнуряющей рабочей недели, Диана была для него и как живительный огонёк, у которого можно было погреться, и как прохладная вода, утоляющая жажду. Ведь ему, в сущности, не с кем было поделиться своими успехами и проблемами, а иногда хотелось услышать