За Северным ветром - Екатерина Мекачима

Веслав грустно посмотрел на свою невесту.

– Я очень надеюсь на это, – проговорил он и, обняв одной рукой стоящую рядом Василису, спросил: – Как Злата?

– Так же, – сокрушённо ответила Василиса. – Она даже говорить с нами не хочет.

– Я понимаю её, – тихо сказал Веслав. – Я знаю, как это – потерять свою семью. И я знаю, как тяжело жить рядом с теми, кто убил твоих самых близких людей, какими бы эти люди ни были. – Он помолчал. – Я очень надеюсь, что Боги помогут ей, и Злата сможет победить своё горе.

– Будем молиться Сварогу, – вздохнула Василиса.

Жители столиц встречали возвращающиеся суда: все набережные стольных островов были полны народа. Люди взошли и на величественные мосты, чтобы лучше разглядеть прибывающие корабли.

Более трёх месяцев прошло с тех пор, как пала ворожба. Многим волхвам явился Семаргл и предупредил, что Боги послали Сваргорее нового царя. Вместо Великого Волхва Миодрага избрали Великим Волхвом Далемира, служителя Сварога. Капии Полоза вернули на своё законное место. Кудеяр продолжал исполнять обязанности Наместника, а Перенег и Станимир ему помогали. Потерявшего разум Невзора отправили в Свагобор, вместо него избрали казначеем веденея Остроглаза.

Пришвартовался к Идре и «Ярома», и приплывшие на нём жители далекой Волыньки разместились в постоялом дворе на Большой Рыбинской улице Солнцеграда, которая примыкала к Царской Дороге. Место дорогое, но Мухома настоял, чтобы его друзья ни в чем себе не отказывали: он зря, что ли, столько лет богатство копил? Фросья со своей семьёй тоже поехала с Мухомой – Заяц хотел обвенчаться в родном Солнцеграде, а потом вернуться в Волыньку и отпраздновать с деревенскими ещё раз.

Когда на горизонте показались белоснежные ветрила царского флота, Яра и Яромир гуляли по белокаменной набережной. Увидев корабли, они тут же отправились в постоялый двор звать остальных. И когда трёхмачтовый парусник «Благомир» пришвартовался к Идре, Яра, Яромир, Гоенег, Белозёр, Мухома и Фросья со своими двумя сёстрами и родителями стояли на главной пристани впереди всех под взорами гордых Соколов-Рарогов. Гоенег молитвенно сложил на груди руки, Белозёр с трудом сдерживался, чтобы не выбежать на дорогу, которую освободили для Наместника Кудеяра и его свиты.

– Яра? – окликнула Яру седая, сухонькая старушка.

Яра обернулась на бабушку, позади которой, держась за руки, стояли невысокие пухленькие мужчина и женщина.

– Настасья! – воскликнула Яра и обняла травницу.

– Я искала тебя, думала, что ты не пережила… – запинаясь, проговорила Настасья.

– Пережила, – прошептала Яра и, посмотрев на удивлённого Яромира, сказала мужу: – Помнишь, мы у Настасьи камынь-траву брали?

– Травница! – обрадовался богатырь и поклонился. – Ваша настойка спасла меня, – он указал на свой шрам.

Настасья поклонилась Яромиру и представила супругам свою младшую сестру Малушу и её мужа Сбыню.

– Смотрите, идут! – воскликнула Малуша, и Яромир с Ярой обернулись на пристань.

Веслав и Василиса, в царских платьях, шли по главному белокаменному причалу Солнцеграда в окружении воинов. Алый плащ молодого царя развевал ветер. Навстречу царю и царице шел Наместник Кудеяр и его свита.

Когда Мухома увидел Веслава и Василису, у него случилась истерика. Заяц хотел выбежать из толпы, но дружинники схватили купца под руки и не давали ему сдвинуться с места.

– И что ты в нём нашла? – сокрушённо прошептал отец Фросье, но та только махнула на батюшку рукой.

– Ничего ты, папа, в любви не понимаешь! – ответила она и стала помогать дружинникам унимать Мухому.

Гоенег вытирал слёзы, а Яра крепко поцеловала Яромира.

Царь и царица остановились напротив Наместника и его веденея. Кудеяр поклоном приветствовал венценосных особ.

– Боги сулили нам нового царя, – проговорил Наместник. – Вы прибыли править из самого Блажена?

Веслав, узнав Кудеяра, не мог сохранять спокойное выражение лица. Царь широко улыбнулся и со смехом произнес:

– Мы прибыли из Солнцеграда в Мореград много лет назад.

Кудеяр с опаской взглянул на нового повелителя и узнал его, юношу в барском платье, который вместе со своими друзьями бежал из Солнцеграда и рассказывал о трёхглавом змее. Только теперь юноша был сильным мужем с ровно стриженной бородой и искусно убранными за царский обруч золотыми волосами. От удивления Кудеяр потерял дар речи, и только стоявший подле Наместника белоснежный Перенег изумлённо всплеснул руками.

– Как же так… – пробормотал князь Мореграда.

– На всё воля Богов, – развёл руками Веслав.

– Веслав! – раздался истошный вопль, и царь оглянулся.

– Вон там, – Василиса шагнула к Веславу и, указывая на людей, которые собрались у правого обелиска Сокола, радостно воскликнула: – Смотри! – Царица еле сдерживала себя, чтобы не закричать от радости.

– Веслав! – орал Мухома, стараясь вырваться из рук стражи.

Увидев живых друзей и Белозёра, Веслав, кротко поклонившись своему Наместнику и его свите, взял Василису за руку и, забыв о том, что теперь он царь, на глазах изумлённых людей побежал к родным. Василиса бежала рядом и звонко смеялась. Толпа ошарашенно смотрела на прибывших пращуров: люди представляли легендарных рахманов по-другому.

Веслав жестом приказал освободить Мухому и обнял друга. Василиса, заплакав, обняла отца. Плакала Яра, и даже Яромир вытер слезу.

– Я думал, вы не вернётесь, – честно признался богатырь, когда Веслав обнял и его.

– Как же плохо ты о нас думаешь, – улыбнулся царь, и Яромир со смехом покачал головой.

– Сын, – старик Белозёр протянул к Веславу руки, и царь крепко обнял рыбака. – Можно я буду называть Вас так, Ваше Высочество?

– Лучше просто – сын, – улыбнулся Веслав и отстранился. – Я безмерно рад тебя видеть, мой названый отец.

– А где Витенег? – спросил Белозёр Веслава. – Он не с вами?

Веслав помрачнел и опустил взгляд.

– Витенег храбро пал в бою, – кратко ответил царь. Василиса подошла к Веславу и положила на его плечо руку.

– Витенег достойно сражался, – заверила она друзей.

– Я хочу вам кое-что сообщить, – гордо заявил Заяц, подведя к царю и царице стесняющуюся Фросью. – Моя невеста, Фросья!

– Поздравляю! – улыбнулся Веслав, глядя на заалевшую от смущения Фросью. Дева встала позади Мухомы и во все глаза смотрела на бывшего рыбака.

– Какой ты стал, Веслав, – произнесла она смущённо, а Заяц, опешив, удивлённо посмотрел на неё.

– Что ты такое говоришь, душа моя? – пролепетал Мухома.