Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи

без помощи рук. Все расхаживали в мокрой одежде, потому что слишком усердно старались поймать яблоко, хотя результат был не важен, превыше всего ценилось веселье. За музыку отвечала энергичная медсестра с гипсовой повязкой на ноге. В ее распоряжении был огромный выбор пластинок. Она должна была проигрывать подряд три пластинки, объявляя после каждой третьей: «Всем большое спасибо, танец окончен».

Дэвид пользовался у дам большим успехом и был нарасхват. Когда объявили белый танец, к нему устремилась целая толпа медсестер, которые чуть не сбили Клэр с ног. Было забавно слышать, как Дэвида называют доктором Пауэром. Клэр каждый раз невольно искала глазами Пауэра-старшего.

Пауэр-младший познакомил ее с сотрудниками больницы, интернами и даже ординаторами.

– А кто сегодня присматривает за больными? – спросила Клэр.

Треть больничного персонала находилась на дежурстве. Дежурные не притрагивались к алкоголю, так как вызов мог поступить в любой момент.

– С ними следует быть начеку, – предупредил бородатый врач. – Пить им нельзя, поэтому у них другие цели.

– Мне дорога моя добродетель, так что я лучше останусь с пьянчугами, – рассмеялась Клэр.

Было видно, что Дэвид ею гордится. Он предстал перед Клэр в новом свете. В своем мире он был раскованным и веселым. Клэр никогда не думала, что с Дэвидом Пауэром можно шутить и смеяться. На ее памяти Дэвид всегда был скорее серьезен: когда в детстве жил с родителями и когда гулял с Бонсом зимой по пляжу.

Конечно, когда летом в Каслбей приезжали Ноланы, Дэвид был весел, бодр и много смеялся, пока Клэр торчала за прилавком магазина…

– О чем ты думаешь? – спросил он, танцуя с ней.

– О тебе, – честно призналась Клэр.

– Хорошо. Это были светлые, приятные мысли?

– Пожалуй, да. Я думала о том, что тебе здесь хорошо. Ты выглядишь счастливым.

– Я о тебе думаю точно так же. В Каслбее я тебе не слишком нравился, – поддразнил ее Дэвид.

– Я тебе завидовала. У тебя было больше свободы. Ты мог развлекаться в свое удовольствие.

Дэвид улыбнулся:

– А я завидовал всем вам. В лавке родителей ты, твои сестра и братья могли приходить и уходить когда угодно, никто не сидел и не ждал вас, не ловил каждое слово…

– Никто не бывает доволен тем, что имеет. Я же тебе рассказывала. Помнишь?

– Помню. Приятно, что и ты помнишь об этом. Я тогда подумал, что, если такие мысли приходят в голову, это очень грустно.

Дэвид улыбнулся, желая ее подбодрить. Клэр улыбнулась в ответ, в этот миг зазвучала быстрая музыка, и желто-красное платье Мэри Кэтрин закружилось под энергичную песню «На берегу реки». Настала очередь девушек приглашать кавалеров, но Дэвид и Клэр этого не заметили. Несколько медсестер поспешно ретировались.

Ужин был великолепен. К праздничному столу подали традиционное для Дня Всех Святых угощение – колканнон из картофельного пюре с мелко нарезанным луком и кудрявой капустой, там были спрятаны кольца и монеты в три пенса. Рядом стояли тарелки с сосисками и сладкими румяными булочками. В тесто булочек тоже добавили кольца, чтобы радостные восклицания при мысли о скорой свадьбе раздавались почаще.

Клэр досталось кольцо, которое она едва не проглотила.

– Господи, до чего же страшно! – ужаснулась Клэр.

– Да уж, ты чуть не подавилась, – заметил Дэвид.

– Нет, не поэтому. Я испугалась, что через год выйду замуж.

Они захватили бокалы с красным вином и присели у окна в уголке большой комнаты, сбежав от толпы, шумевшей где-то поодаль.

– Это что – конец света? – удивился Дэвид.

– Да. Конец всем моим планам.

Клэр расписала ему свое будущее: магистратура, степень доктора философии в Оксфорде или Кембридже, поездка в Соединенные Штаты и, наконец, должность профессора истории. Ей показалось, что Дэвид улыбается в глубине души.

– У меня получится. У меня правда получится. Я многого достигла и смогу добраться хоть до Луны.

– Я знаю, – мягко согласился Дэвид.

– Нет, не знаешь, Дэвид. Ты действительно не понимаешь. Ты вырос рядом со мной, но не представляешь, как трудно было попасть сюда. Я не хочу вдаваться в подробности, но, видишь ли, когда я говорю, что хочу быть профессором истории, это не то же самое, что сказать, будто я стану кинозвездой или папой римским. В десять лет я мечтала с отличием окончить университет. Кто бы тогда поверил, что я смогу?

– Ты меня недооцениваешь. Я все прекрасно понимаю. Это ты ничего обо мне не знаешь. Как думаешь, о какой карьере я мечтаю? Ну-ка, расскажи. Давай.

Клэр помолчала.

– Наверное, ты вернешься домой и будешь работать врачом вместе с отцом, – предположила она.

– Вот видишь, ты ничего не знаешь. Я не скоро вернусь в Каслбей. Если вообще вернусь. Работа врачом в маленьком прибрежном поселке… Свое будущее нужно выбирать самому. Никто не должен решать за тебя.

– Но все думают…

– Когда ты была маленькой и училась при монастыре, все думали, что ты бросишь школу и выйдешь замуж за соседского парня. Как Крисси. Но ты этого не сделала.

– Это не одно и то же. Если ты не хотел быть врачом, зачем ты им стал?

– Я хочу быть врачом. Но я им еще не стал. Впереди годы практики как минимум в четырех или пяти больницах, обучение у специалистов, знакомство с новыми методами… Быть врачом – это гораздо больше, чем цокать языком, говорить «ах ты, бедняжка» и знать, когда вызвать «скорую».

– Ты станешь специалистом?

– Сложно сказать. Не исключено, что я стану врачом общей практики вслед за отцом. Но не сейчас. И не в Каслбее. Что может быть глупее, чем сидеть с мамой и папой, как маленький мальчик, который вернулся из школы домой, и рассказывать, как прошел день?

– Звучит как полная чушь, – хихикнула Клэр. – Но ты можешь жениться, и тогда все будет иначе. Более нормально.

– Пока не собираюсь. К тому же когда тебе исполнится тридцать четыре, мне будет почти сорок.

– О, я не вернусь в Каслбей даже в тридцать четыре. Тебе лучше не брать меня в жены, – предупредила Клэр, чтобы избежать недоразумений. – Я просто сказала, что тогда буду готова к свадьбе. Я вовсе не хочу отказываться от места на кафедре истории.

– Думаю, с тобой будет непросто. Наверное, мне действительно стоит поискать себе другую жену.

– Кэролайн Нолан подойдет?

– Вряд ли.

– Почему нет?

– Не знаю. Моя мать думает, что она подойдет. Ее мать тоже с этим согласна. И ее брат. Наверное, поэтому.

– А что думает Кэролайн?

– Понятия не имею, – рассмеялся Дэвид. – Давай потанцуем.

Рыжеволосый доктор с акцентом жителя Корка попросил Дэвида одолжить ему прелестную девушку в желто-красном платье на один танец. Доктора звали Бар. Он сообщил, что большая часть мужского населения Корка носит ту или иную форму имени Финбарр, потому что этот святой считается покровителем города. Бар заявил, что он ординатор, который пользуется в больнице авторитетом, поэтому карьера Дэвида теперь зависит от того, будет ли Клэр милой, послушной и готовой выполнить