Русско-японская война. В начале всех бед - Анатолий Уткин

Стессель и все его окружение после войны были жестоко осуждены русским военным судом, вынесшим значительные сроки тем, кто предпочел не сражаться до последнего.

В последней попытке не пустить японцев на базу, у ворот Порт-Артура были построены баррикады из спиленных деревьев и колючей проволоки, покрытые мертвыми телами, некоторые из которых еще держали сабли в руках. Множество разбитых снарядами домов, особенно пострадал Старый город. Улицы покрыты воронками. В порту потоплены огромные корабли. Якорь скользил по мостовой, по мере того, как «Ретвизан» опускался на дно. Труба «Паллады» поднималась над обломками.

Генерал Ноги вошел в город в неожиданно просветлевший день через Большие Николаевские ворота. Небольшая группа оставшихся жителей видела японского генерала в городском саду, где когда-то играла романтическая музыка русских оркестров. На следующий день Ноги организовал церемонию в честь душ японцев, погибших в этой осаде. «Я, Ноги Маресуке, командующий Третьей императорской армией, осаждавшей Порт-Артур, присутствую души погибших с саке и многими дарами на празднике в вашу честь… Я хочу сказать вам, что ваши жертвы не были напрасны, ибо флот противника разрушен, а Порт-Артур в конечном счете сдался. Я, Ноги Маресуке, даю вам обещание победить или искать забвения в смерти».

Осада Порт-Артура стоила Японии жизней почти 58 тысяч человек убитыми и ранеными. Вместе с заболевшими общая цифра потерь доходит до 91549 человек. Ноги послал военному министру Тераучи письмо с извинениями за столь большие потери. «Чувства, которые владеют мною сейчас — исключительно горечь и унижение за потерю столь большого числа жизней и утраченные боевые запасы, за столь долгое время выполнения порученного задания. Мне нет извинения за эту, далекую от науки и стратегии грубое столкновение чистой силы».

Причину их поражения следует искать в русском характере, естественным следствием которого является русское правительство. Простые по природе, честные и трудолюбивые благодаря апатии, которая в них развилась, они создали правительство, во главе которого стоит самодержец, чью волю исполняют бюрократы, и который управляет страной через военных сатрапов.

Лейтенант-командор Маккалли, 1905

Одной из главных японских задач было использовать на севере Маньчжурии китайские отряды, которые под командованием японских офицеров перерезали русские коммуникации. Юань Шикай полагал, что только поражение России возвратит Маньчжурию в лоно Китая. Он продолжал оказывать японцам ценные услуги, и считать позицию центрального китайского правительства нейтральной довольно трудно. Диверсионные отряды прятались в основном в горах, и их набеги приносили много ущерба. В то же время высокопоставленные китайские чиновники в Маньчжурии получили указания сотрудничать с японцами. Японцы ценили это, и жестоко наказывали тех из своих рядов, кто вел себя оскорбительным для китайцев образом. От китайцев японская армия получала домашний скот, тягловую силу, овощи и фрукты. Китайцы шили для японцев зимнюю одежду.

Согласно западным данным, русская разведка пыталась оказать помощь противникам Юань Шикая, но японская сеть пресекала все попытки ослабить его влияние. Теперь у русской армии были значительные неприятности в тылу, хунхузы грабили русские обозы, прерывали самые существенные коммуникации. Теперь даже казаки не рисковали покидать военные лагеря, и зима 1904–1905 годов стала временем испытаний. Куропаткин сообщает в Петербург о «большом количестве недружественных войск, действующих у нас за спиной. Можно предположить, что их целью является захват Харбина и разрушение железной дороги». Как можно предположить сейчас, регулярных японских войск за спиной Куропаткина не было, но действовали грамотно организованные диверсионные отряды китайцев под японским командованием. В Пекине только в январе 1905 г. под командованием японцев были организованы шесть диверсионных взводов общим числом в семьдесят один человек. Японцы были одеты на китайский манер, многие из японцев говорили по-китайски. Серьезное значение имело придание Юань Шикаем в эти летучие отряды умелых китайских офицеров. Китайское руководство приказало китайской кавалерии оказывать данным отрядам содействие в районе Ляояна и вокруг других китайских городов.

А огромная надежда русских — Транссибирская магистраль работала с перебоями. Жестоким испытанием было столкновение поездов в декабре 1904 г. в районе Тайшета. Эта авария остановила движение по «линии жизни». К 15 декабря более тысячи вагонов с войсками остановились в чистом поле и в сибирской тайге к востоку от Тайшета и 4800 вагонов к западу от него. Через четыре дня численность вагонов с запада выросла до 5200, в системе связи между Большой Россией и воюющим фронтом образовалась брешь. Перевозка войск была прекращена на десять дней, а общее упорядоченное движение восстановилось только через двадцать три дня. Отметим и следующее: для снабжения действующей армии России требовалось не менее 900 паровозов, а в наличии было 300. Не хватало также топлива, сложно было с рабочей силой. Серьезное улучшение обстановки на Транссибе можно было наблюдать только после мая 1905 г.

Но самый серьезный удар японская сторона нанесла в ходе внутреннего неустроения в России. Исключительно талантливый и эффективный координатор разведывательной работы, полковник Акаси неутомимо нащупывал уязвимые места Российской империи. Самое большое значение он придал национально ориентированным противникам имперского единства в Польше и Финляндии. Но не только. Акаси сумел наладить координацию почти всех центробежных сил. В конце июля 1904 г. Акаси и его подопечный — финский революционер Конни Зиллиакус организовали в Швейцарии встречу всех основных революционных сил России. В соседних городах нейтральной страны уже жили многие русские и польские революционеры. Между собой они постоянно ссорились (скажем, Зиллиакус предупреждал Акаси о ненадежности Ленина), но в одном были абсолютно едины — в необходимости резких перемен в Российской империи. Для воюющей страны это была подрывная деятельность. Действующая армия и флот несли потери, а революционная оппозиция расшатывала весь государственный механизм в ходе конфликта.

Через посредничество Веры Засулич (чей брат воевал на Дальнем Востоке) Акаси встретился с Г.В. Плехановым и В.И. Лениным. Ленин произвел на главу японской разведки в Европе большое впечатление. Акаси пишет в Токио: «Коллеги-социалисты считают Ленина способным на все методы борьбы для достижения своих целей. У меня о нем сложилось мнение как об искреннем человеке, лишенном эгоизма. Он пойдет на все ради своей доктрины. Ленин — это личность, способная вызвать революцию». Согласно западным источникам, ссылающимся на японский источник, Акаси выделил Ленину 50 тысяч иен.

Зиллиакус хотел мобилизовать максимально широкий спектр противников русского правительства. Они спорили в этом вопросе с Акаси, который вначале видел мало толку в подключении либералов). Либеральная оппозиция (вернее, ее часть) откликнулась на призывы объединить антиправительственные усилия. Но у либералов было условие: собираться не в нейтральной Швейцарии, о которой было широко известно как о месте сбора антироссийских сил, а в либеральной Франции. Социал-демократы встали на дыбы, Г.В Плеханов всем указывал на то, что французское правительство не разрешает ему быть на французской территории. Социал-демократов поддержали социал-революционеры и две партии Бунда. Но все-таки внушительная группа из тринадцати организаций собралась в Париже 1 октября 1904 г. под председательством Зиллиакуса. Наиболее видными лицами этой конференции были П.Н. Милюков (будущий лидер конституционных демократов и министр иностранных дел Временного правительства); князь Павел Долгорукий (рюрикович, помогающий крушить созданную Рюриком державу); Н. А. Чайковский, возглавлявший в Лондоне Общество друзей русской свободы; граф Гейден из Императорского Свободного экономического общества. Акаси был поражен тем, что эти русские либералы, не менее своих «более левых» коллег на социал-демократическом и социал-революционном флангах, готовы были на нести удар по Российскому государству в тяжелый для него момент — ради желаемых перемен. По меньшей мере, все они выступали против самодержавной монархии, и чтобы ее ликвидировать, были готовы на многое.