Одинокие боги - Луис Ламур

— И унаследую! И получу все! — не сдерживая себя более, закричал Федерико. — А вы сейчас открыли мне свое истинное лицо, теперь я знаю, что вы обо мне думаете. Я разорю вас. Обещаю! И оставлю ни с чем! Вы не получите ничего!!!

В какое-то мгновение она почти подняла пистолет. Предположим, она сейчас убьет его. Спасет ли это Иоханнеса? Или просто вовлечет семью в позорное судебное разбирательство? Несколько мгновений донна Елена молча смотрела на Федерико, обдумывая возможные последствия. Его, конечно, нужно было бы убить, он заслужил это. Но все же ее пальцы медленно, с неохотой начали разжиматься.

— Можешь идти, — сказала донна Елена.

— Что? — резко обернулся дон Федерико.

— Ты можешь идти, сказала я. Я не стану тебя убивать. Сейчас, по крайней мере.

— Что? — Глаза его удивленно округлились. — Убить МЕНЯ?

Донна Елена опять сжала в руках пистолет.

— Я все обдумала. Пока ты не представляешь серьезной опасности. Поэтому уходи... Пожалуйста, уходи, пока я не переменила своего решения.

Ошеломленный, он то и дело переводил взгляд с пистолета на лицо донны Елены, внезапно поняв наконец, насколько был уязвим и что она не шутит.

Тетя Елена? Убьет его? Взглянув на женщину, дон Федерико внезапно понял, что совсем не знает эту тихую, несколько странную пожилую даму. Она всегда казалась ему легкой тенью, парящей вблизи дона Исидро, — казалась чем-то эфемерным и прозрачным, мимо чего проходишь не замечая. Теперь голос ее изменился, под шелестящим платьем скрывался угрожающий металл. Она и в самом деле могла убить его.

Резко повернувшись, дон Федерико, не оглядываясь, пошел прочь. Во дворике остановился и внезапно содрогнулся: она могла убить его! В самом деле могла убить!..

У него пересохло во рту. В ее голосе появились нотки, ранее никогда не звучавшие, и он содрогнулся еще и еще раз. Она могла убить его! Она могла убить его!.. Эта мысль не могла не ужасать.

Он подошел к лошади и, подняв поводья, словно замер. Постояв так несколько минут, вскочил наконец в седло и поскакал. Он должен быть осторожен. Повсюду были враги. И одним из них стала тетя Елена! Да нет, это уму непостижимо!

Донна Елена закончила чаепитие и прошла в свою комнату. Сейчас, как никогда прежде, она была уверена в правильности своих действий. К тому же она в любой момент могла пойти посоветоваться к одному из калифорнийских адвокатов. Мисс Нессельрод многому ее научила — тому, что может сделать женщина. Да, впрочем, и другие калифорнийки теперь столь же успешно занимались бизнесом.

Донна Елена хладнокровно обдумала свои действия и их последствия. Федерико рос на ее глазах, и она отлично знала, что он собой представлял. Ей было ясно, что ее беседа и предостережения не остановят его, — напротив, могут лишь подтолкнуть на роковой шаг.

После ухода от дона Исидро всех его работников позиции старика стали ослабевать, а Федерико в достижении своих целей становился все более настойчивым и упорным. Снедаемый ненавистью ко всему и всем, брат все больше и больше отдалялся от нее.

Самой же донне Елене надо было действовать быстрее и решительнее. Даже рискуя быть застигнутой врасплох. О владениях в Испании ей было известно мало, хотя именно сейчас настало время, когда она должна больше узнать о них. Этим всегда занимался ее брат. Когда они покидали Испанию, у нее не было причин интересоваться подобными вопросами. Да и сейчас ее в основном заботил лишь дом в Мадриде и ранчо. Что сталось с остальными владениями, она теперь даже и не представляла.

«Каким-то образом, — сказала себе донна Елена, — я должна спасти их. Я должна защитить молодого человека».

Федерико прямо заявил о своих намерениях, в этом теперь не было сомнений. Для бедной Консуэло она уже ничего не могла сделать. Консуэло умерла, но для... Надо попробовать!

Ей необходимо быть предельно осторожной. Федерико почувствовал в ней врага и не станет колебаться в выборе средств достижения цели. И он теперь наверняка станет гораздо более предусмотрительным, осторожным.

Осталось сделать единственную вещь. Она должна найти ту женщину.

Но как отыскать ее, если прошло столько лет? Где искать?

Она могла умереть, уехать в Мексику, попасть к индейцам. За все эти годы от нее не пришло ни единой весточки.

Это была самая страшная буря изо всех, что испытала в те годы Калифорния.

Человек, лица которого донна Елена никогда не видела, привел двух лошадей. Она открыла ему дверь, чтобы эта женщина могла уехать, а сама осталась рядом с маленькой Консуэло.

Донна Елена вспомнила лошадей, словно выныривающих из воды, по их спинам стекали потоки дождя, глаза дико вращались, зубы оскалены. При вспышке молнии донна Елена увидела, как женщина со своим живым свертком взобралась в седло, и лошади тотчас унесли ее прочь, выбивая подковами искры.

Уехали! Но куда? Ни следа не осталось от них. Ничего! Ни весточки, ни слова. Будто исчезли, растворившись во времени.

Мисс Нессельрод открыла свою лавку, как всегда, почти на рассвете: улицы были пустынны, лишь по Алисо-стрит проскакал одинокий всадник да какой-то человек подметал дощатый настил перед лавкой на Майн-стрит.

Почти всю ночь она пролежала без сна, проявляя беспокойство об Иоханнесе и одновременно пытаясь уговорить себя, что для волнений пока нет оснований. Ведь Иоханнес, знала она, словно рожден был для жизни в пустыне, он чувствует себя там словно лома. Обитая среди индейцев, ему довелось пережить немало серьезных испытаний там, в горах. И он доказал, что способен многое выдержать.

Едва мисс Нессельрод села за свой рабочий стол, как дверь в лавку приоткрылась, и на пороге появилась Мегги.

— Где Иоханнес? — еще не войдя в ее кабинет, взволнованно спросила девушка. В глазах ее был испуг и смятение.

— Вы с ним поссорились перед отъездом? Да?

— Ну... полагаю, да, если это можно назвать ссорой. Ко мне иногда заходит дон Федерико, а Иоханнесу, когда он узнал, это не понравилось.

— И теперь ты опять, полагаю, ждешь визита дона Федерико? Ведь так?

Мегги словно пропустила вопрос мимо ушей, все настойчивее ее спрашивая, где же, наконец, Иоханнес.

— Уехал в горы, преследуя людей, которые украли наших лошадей. Когда вернется обратно, право, не знаю.

Мегги опустилась на стул, в глазах ее стояла тревога. Преследует украденных лошадей? Но ведь его могут убить!

— Он понимает это. Но знает наверняка, что лошади были похищены с одной целью: заманить его самого в ловушку. Те, кто угнал лошадей, очевидно, надеются, что Иоханнес последует за ними, куда бы они ни завели его.

— Зачем? Зачем же он поехал, наперед зная, что его ждет верная западня?

— Понимаешь, Мегги, Иоханнес вложил слишком много труда в это дело, отлавливал лошадей, помогал объезжать их, ведь этот табун должен был положить начало его собственной конеферме. Почти год ушел на это... Я уверена, он сумеет справиться с противником, вернет животных. — Говоря это, мисс Нессельрод истово молилась, чтобы ее слова оказались правдой. — С ним Джакоб Финней и еще несколько верных людей.