Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием - Роберт Колкер

«Полный дурдом», – сказал Марк, покачивая головой.

Из здоровых отпрысков семьи на ужин не приехали только Ричард и Маргарет. Ричард, очевидно, хотел избежать конфронтации. Накануне он разразился посланием по электронной почте по поводу завещания Мими, в котором настаивал, что Линдси не должна быть душеприказчицей матери. Это вызвало резко отрицательную реакцию всех остальных членов семьи, вставших на защиту Линдси.

По мнению Линдси, Ричард просто злился из-за того, что его не включили в завещание. По словам Линдси, Мими решила поступить так потому, что несколько лет назад Ричард уже получил определенную сумму родительских денег, когда проходил через полосу неудач. «Отцу Ричард не нравился», – говорит Линдси. Вместе с тем она не отрицает, что Мими души не чаяла в Ричарде и всегда хихикала и сплетничала с ним, когда он приезжал в гости. «Она могла сталкивать нас лбами, чтобы получить, что хотела. Это свойство, с которым я неустанно борюсь», – говорит Линдси.

Бывая свидетелем этих стараний Ричарда подладиться к Мими, Майкл давился смехом. «Он очень хочет быть таким же как отец и чувствовать себя вершителем судеб. Думаю, он перебарщивает с этим», – говорит он.

Спустя несколько недель Ричард рассказал за ланчем, что поссорился с Линдси из-за того, что, как ему казалось, она только и говорит, что о больных братьях. «Меня это очень раздражало. Говорил ей: «Мэри, давай хоть однажды поговорим за ужином о чем угодно еще, кроме психических болезней». Это меня уже просто угнетало».

Ричард был скорее в мать, чем в отца. Он желал обсуждать только приятные темы, вроде морских путешествий или выгодных сделок с бизнесменами из Дубая. Кроме того, он явно убежден в важности хорошего происхождения. Это особенно ярко проявилось в его рассказах об отце – ни о чем подобном остальные члены семьи не упоминали. По версии Ричарда, Дон Гэлвин был не старпомом, а капитаном корабля «Джуно». На авиабазе Энт он служил не просто офицером разведки, а личным связным президента Эйзенхауэра. Дон Гэлвин не только стал первым исполнительным директором Федерации штатов Скалистых Гор – он ее и создал. Дон Гэлвин получил свое звание «Отец года» не от местного клуба футбольных болельщиков, а непосредственно от президента Никсона. Дон Гэлвин был не просто председателем орнитологического общества Колорадо-Спрингс, а «Одюбоном[74] Западных штатов». А в NORAD Дон Гэлвин служил не просто офицером связи. «Папа работал на Управление стратегических служб, из которого выросло ЦРУ», – сообщил Ричард.

Ричард рассказывал о секретных миссиях своего отца в Исландии, Эквадоре и Панаме, которые он выполнял под прикрытием сотрудника Академии и NORAD. По его словам, он почерпнул все это из разговоров с матерью: «Она сказала, что об этих вещах он никогда не говорил».

То, что Дон Гэлвин – шпион, не подтверждается ни одним из имеющихся источников информации в армии и разведке. Тем не менее такое романтическое представление об отце было удобным. По крайней мере, это звучало лучше, чем история о незадавшейся военной карьере – возможно, из-за чересчур либеральных взглядов – и необходимости впоследствии, стиснув зубы, выдавать себя за выдающегося пиарщика.

Чтобы не думать об отце именно так, Ричард прибег к удобному самообману. Такого рода вещи не свидетельствуют о том, что человек нездоров. Выдумывать разные истории свойственно всем людям.

Маргарет сказала Линдси, что не хочет ночевать в родительском доме, и лучше приедет на следующее утро вместе с Уайли и дочерями. Линдси в очередной раз ощутила себя брошенной. Она не знала, что делать с этим чувством. Весь вечер она не говорила об этом, пока на кухне к ней не обратился Джон:

– Значит, Маргарет так и не появилась.

– Да уж, – сказала Линдси.

– А в чем дело? – спросил брат.

Линдси молчала несколько секунд, обдумывая ответ.

– Думаю, что Маргарет безумно стыдно за то, что она ни хрена никогда и пальцем не пошевелила, – произнесла сестра.

– Ну да, похоже, она целиком в своем, – осторожно заметил Джон.

– Она целиком в своем, – повторила Линдси и улыбнулась. – А ведь действительно! Вот вам и объяснение.

Линдси вышла на веранду и обнялась с Майклом и Марком. Они поговорили о том, кто получил приглашения на церемонию, и продержится ли ясная погода достаточно долго перед ожидающимся дождем. Потом они пустились в воспоминания о знаменитой поездке через всю страну на Всемирную выставку 1964 года в Нью-Йорке. Закрепленные на крыше машины чемоданы слетели – отец неправильно рассчитал высоту заезда в придорожный ресторан, и их пришлось втискивать в салон, и без этого набитый детьми и птицами.

– А еще же была гроза в Кентукки, и он съехал с трассы, да? – спросил Марк.

– Ага, – ответил Джон. – Тогда камень вылетел из-под автобуса и попал в наш пикап. Пришлось тащить его в мастерскую при автомагазине. А там механик нашел в роторе распределителя гайку. Папа ее туда уронил.

– Дождь помню, остальное – нет, – сказал Майкл.

– Не помнишь, как булыжник в наш пикап влетел? – уточнил Марк. Все улыбались.

– Интересно, а соколов еще хоть кто-то держит? Каждый раз, когда людям об этом говорю, они такие: «Чего-чего?» – сказала Линдси.

– А я вот пассажирам своим всегда рассказываю, – поделился Марк.

Неожиданно Джон посерьезнел и обратился к Линдси:

– А на случай дождя какой план?

– Зонты, – ответила Линдси. – Кстати, Джон, если будет дождь, ты сможешь сыграть нам в ресторане.

– Там электронные клавиши. Совсем не то, – ответил Джон.

Линдси улыбнулась и показала в сторону дома, где у Мими все еще хранился рояль.

– Попробую уговорить их вытащить рояль из подвала и прикатить на ту лужайку.

Все снова рассмеялись.

Дональд сидел в одиночестве в гостиной, отдельно от всех остальных, и любезно отвечал улыбкой на улыбки проходящих мимо людей. Так получилось, что как раз сегодня ему исполнилось семьдесят два года, и Линдси попросила Дебби обрадовать его по этому поводу тортом. Но Дональд держался особняком и в основном молчал, пока его не спросили, была ли у него возможность проститься с матерью.

«Да, когда она впервые ушла. Она сказала «спасибо», я сказал «спасибо» в ответ. Просто поблагодарил ее за то, что она была», – сообщил Дональд.

Будет ли он скучать по ней?

«Нет, – ответил Дональд. – Она живет. Она в безопасности. Я о том, что она сейчас в море, в виде одной из тройняшек».

Мать в виде одной из тройняшек?

«В данный момент я ращу ее в море в виде одной из тройняшек».

Как человека или как рыбу?

Дональд нахмурился, явно сочтя вопрос нелепым: «Как человека».

Но она в море?

«Ну да. Они с осьминогом живут».

Человек живет с осьминогом?

«Да.