Сто лет и чемодан денег в придачу - Юнас Юнассон

Ранелид, надеявшийся, что эту тему удастся замять, был теперь вынужден подчеркнуть, что следствие будет начато непосредственно по окончании настоящей пресс-конференции и что в дальнейшем они смогут к этому вернуться.

К изумлению прокурора Ранелида, журналистов такой ответ вполне удовлетворил, равно как и все остальные. Словом, прокурор Ранелид выдержал этот день, равно как и его карьера.

~~~

Просьба Аманды Эйнштейн — чтобы Аллан и его друзья поскорее приехали на Бали — вполне совпадала с их собственными устремлениями. В любой момент в Клоккарегорд может явиться какой-нибудь не в меру прыткий журналист, и было бы спокойнее, чтобы к этому моменту в усадьбе уже никого не осталось. Но Аллан уже сделал то, что от него зависело, выйдя на связь с Амандой. Теперь очередь Прекрасной.

Неподалеку от Клоккарегорда, в Сотенэсе, базируется Скараборгская военная эскадрилья. В ее состав входит транспортный «Геркулес», способный с легкостью принять на борт слона, а то и двух. Этот самолет, не раз пролетавший над Клоккаргордом, пугая Соню чуть не до смерти своим ревом, и навел Прекрасную на мысль.

Прекрасная переговорила с одним полковником в Сотенэсе, но тот заартачился. Он желает видеть все мыслимые справки и разрешения, прежде чем решать вопрос о возможности оказания помощи в трансконтинентальной транспортировке группы людей и животных. Кстати, военные не имеют права создавать конкуренцию свободному рынку, так что пусть принесут соответствующее подтверждение из Государственного управления сельского хозяйства. Далее, потребуется минимум четыре промежуточные посадки, и на каждом аэродроме придется подождать ветеринара для освидетельствования состояния животных. А что касается слона, то не может быть и речи о менее чем двенадцати часах отдыха для него на каждой промежуточной стоянке.

— Чертовы шведские бюрократы, — сказала Прекрасная и позвонила в «Люфтганзу» в Мюнхен.

Там народ оказался сговорчивей. Разумеется, они смогли бы взять на борт и слона, и нескольких пассажиров в придачу, вылет в таком случае будет из гётеборгского аэропорта Ландветтер, и конечно они смогли бы доставить всех их в Индонезию. Единственное, что потребуется, — это свидетельство о собственности на слона и сопровождение ветеринара, имеющего официальную лицензию. А также, разумеется, придется предъявить документы с визой на въезд в Республику Индонезию — как для людей, так и для животных. При соблюдении всех этих условий администрация смогла бы организовать данный рейс в ближайшие три месяца.

— Чертовы немецкие бюрократы, — сказала Прекрасная и перезвонила в Индонезию напрямик.

Это вышло не сразу, поскольку на территории Индонезии действует пятьдесят одна авиакомпания, и далеко не в каждой есть англоговорящий персонал на телефоне. Но Прекрасная не сдавалась, и в конце концов ей повезло. В Палембанге на Суматре нашлась транспортная фирма, готовая за разумную сумму организовать рейс в Швецию и обратно. Для этого у них имеется «Боинг-747», только что купленный у азербайджанской армии (к счастью, все это происходило еще до того, как авиакомпания угодила в черный список Евросоюза с запретом приземляться в странах Европы). Авиакомпания обещала договориться о посадке со шведской администрацией, в то время как заказчик должен будет сам получить разрешение на посадку в Бали. Ветеринар? А зачем?

Оставалось утрясти цену вопроса. Она успела подрасти на двадцать процентов от первоначально предложенной, пока Прекрасная с присущей ей колоритной лексикой уламывала компанию согласиться принять сумму наличными в шведских кронах по прибытии борта в Швецию.

Покуда индонезийский «Боинг» набирал высоту и ложился на курс, друзья провели очередное рабочее совещание. Бенни и Юлиус получили задание нарисовать кое-какие документы, чтобы было чем помахать перед носом, возможно, слишком дотошного персонала Ландветтера, а Аллан пообещал все уладить с разрешением на посадку на Бали.

~~~

В гётеборгском аэропорту, разумеется, возникли некоторые затруднения, но Бенни не только располагал фальшивым удостоверением ветеринара, но и непринужденно выдал пару-тройку профессионально безупречных ветеринарных реплик. Это, вместе со свидетельством о собственности на слона и справкой о его здоровье и целой стопкой правдоподобных документов, подписанных Алланом по-индонезийски, позволило всем подняться на борт, как и планировалось. А поскольку друзья заодно уж приврали, что пункт назначения — Копенгаген, то паспортов у них никто даже не спросил.

Итак, пассажирами этого рейса были: столетний Аллан Карлсон, объявленный невиновным, бывший мелкий жулик Юлиус Юнсон, вечный студент Бенни Юнгберг, его невеста — прекрасная Гунилла Бьёрклунд, двое ее питомцев — слониха Соня и овчарка Бастер, брат Бенни Юнгберга — неофит-евангелист, он же оптовый торговец продуктами питания Буссе, прежде очень одинокий комиссар криминальной полиции Эскильстуны Аронсон, бывший главарь гангстеров Пер-Гуннар Ердин и его мама, восьмидесятилетняя Роза-Мари, та самая, что когда-то, на беду, написала письмо сынку, находившемуся на исправлении в тюрьме Халль.

Время пути составило одиннадцать часов, без ненужных остановок по дороге, и вся компания неплохо себя чувствовала, когда капитан воздушного судна сообщил, что самолет уже на подлете к международному аэропорту Бали и что Аллану пора доставать разрешение на посадку. Аллан отвечал, что капитану достаточно сообщить, когда диспетчерская вышка аэропорта выйдет на связь, а уж он, Аллан, уладит все остальное.

— Да вот они уже запрашивают, — встревожено сказал капитан. — Что мне отвечать? Сейчас они нас собьют или вообще!

— Не собьют, — сказал Аллан и взял у капитана наушники с микрофоном. — Алло? Аэропорт Бали? — запросил он по-английски и тут же услышал в ответ, что борт должен немедленно доложить свои данные, если не хочет, чтобы подключилась индонезийская военная авиация.

— Моя фамилия Долларофф. Сто Тысяч Долларофф.

Диспетчерская вышка замолчала. Индонезийский капитан и второй пилот посмотрели на Аллана с восхищением.

— Сейчас диспетчер с ближайшими коллегами считают, сколько это выйдет на каждого, — объяснил Аллан.

— Я знаю, — сказал капитан.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем диспетчер подал голос снова:

— Алло? Вы здесь, мистер Долларофф?

— Да, тут я, — сказал Аллан.

— Извините, а как ваше имя, мистер Долларофф?

— Сто Тысяч, — сказал Аллан. — Я мистер Сто Тысяч Долларофф, и я прошу у вас разрешения на посадку.

— Извините, мистер Долларофф. Связь плохая, не слышно. Будьте так любезны, повторите ваше имя еще раз!

Аллан объяснил капитану, что диспетчер приступил к обсуждению по существу.

— Я знаю, — сказал капитан.

— Мое имя Двести Тысяч, — сказал Аллан. — Так вы нам даете разрешение на посадку?

— Минуточку, мистер Долларофф, — сказал диспетчер и, заручившись согласием своего ближайшего окружения, сказал: — Добро пожаловать на Бали, мистер Долларофф. Для нас большая радость встретить вас на нашей земле.