Цветок цикория. Книга 1. Облачный бык - Оксана Демченко

– Мики дал тебе дело? Большое? – вслух задумался Яркут. – Ты появился в Трежале раньше, чем он ожидал. Он был насторожен, колебался. Для Мики все это необычно. Если б тогда я меньше пил, я бы больше знал. Увы.

– Земляные деньги теперь мои. – Николо отложил лист и закрыл колпачок вечного пера. – Не думал, что сразу получу полное дело. Ты болел, и я не успел поделиться. Дядька, я хорошо приспособлен к предназначению Ин Тарри. Я толстокожий, а папа – оголенная душа. Я мечтаю однажды дать ему свободу. Увы, то, что папа несчастлив, не умаляет его гениальности в подбрасывании. Знаешь словцо, да?

– Конечно, – улыбнулся Яркут. – Мики говорил, деньги надо ворошить и подбрасывать, чтобы не лежали мертвым грузом. Он сравнивал деньги с водой… пытался примириться с ними.

– Папа не простил золоту того, что оно отняло и продолжает забирать подлинные сокровища его души, – подхватил Николо. – Когда тебя ранили, отдал мне биржу. Понимаешь, теперь у меня и медленные деньги, и быстрые. За медленные отец переживает, в них много пота, от них зависит выживание. Биржу папа называет котлом. Что я должен сварить, имея зерно и кипяток? Почему я, если он – несравненный повар по золоту. Папа…

В приемной вполголоса заговорил Юсуф. Почти сразу дверь кабинета отворилась, и Яркут повел бровью, с трудом удерживаясь от иных жестов – эмоциональных, но болезненных.

Он ожидал увидеть Курта, кого-то из его ближних, самого Мики, его секретаря, управляющего делами семьи – Егора… варианты можно множить. Среди них все равно не найдётся места для бледной девушки в инвалидном кресле. В первый миг Яркут отказался верить глазам. Дарья Ильинична – сестра младшего и наиболее одаренного секретаря Мики. Много работает для дома Ин Тарри. Сперва это был способ занять больную, дать ощущение полезности. Но Мики быстро оценил ее способности, и уж тогда нагрузил по полной. С весны Дарья ведет всю переписку с семьей Ин Лэй, представляющей княжеский дом в аукционном мире, и не только там.

Навещая брата в больнице, Мики рассказал, как сложилось знакомство с Дарьей. Задолго до стычки в «Коде» князь задумал порадовать брата и перевез целиковый склон из степи. Хотел, чтобы у реки, над малым озерком, весной расцвели дикие тюльпаны… Как девушка в инвалидном кресле добралась через парк до озера, как поднялась по склону? Яркут не спросил. Ему хватило основной истории: кресло на колесах опрокинулось бы, но Мики удержал и – стал героем… «В тебя постоянно влюбляются», – сварливо упрекнул Яркут, от души забавляясь княжеским смущением. «Влюбляются в титул, власть и золото. Дашенька не знала, кто я. Мы мило поговорили, выпили чаю в беседке у озера. Я слегка рисовался. Попросил завязать мне галстук, я всегда завидовал Луи в этой мелочи. Куки, ты ведь знаешь, меня впечатляют умные женщины с твердым характером и мягкими манерами… – Микаэле неловко повел рукой. – Ну пойми, лишь два существа женского рода любят меня бескорыстно. Одной семь, она повзрослеет и приобретет практичность. Второй восемьдесят, она хочет выдать за меня внучку. Дашенька третья. Можно сказать, у нее нет соперниц, ведь она не изменила отношение ко мне, узнав имя». Яркут помнил свой ответ: «Трепло ты, когда речь о женщинах. Эх, будь у тебя больше времени…» Брат перебил, поспешно заверив, что при наличии времени выбирал бы тщательно и женился только раз, по взаимному уважению.

После того разговора о Даше доводилось слышать лишь мельком. Она устраивала выставку ценнейших гравюр Дьери, и Мики не нашел изъяна в размещении полотен. Она проводила ревизию галерей, существующих на деньги Ин Тарри, и хладнокровно выявляла нечистых на руку служителей, а Курт продумывал охрану для неё, поскольку воры оказались мстительны.

И вдруг Даша – вот она, на пороге кабинета Николо Ин Тарри. В четыре утра! Лицо девушки бледное до желтизны, по блуждающему, мутному взгляду понятно: сознание готово угаснуть. Но закушенная губа и костяшки пальцев, сжатых на поручнях… Даша и умереть себе не позволит, пока не исполнит дело.

– Хреново все аж до слез. Я выйду, – шепнула Юла.

– Сидите. Вы с дядей, и вы уже увязли в делах семьи, – велел Николо. – Даша, может, сперва врача или хотя бы чаю с травами?

– Нет. Все срочно.

– Ладно. – Николо тронул колокольчик, тотчас в дверях возник Юсуф. – Позови ее. Нужна оценка по наитию, не по логике… и еще нужна поддержка.

Яркут глубоко кивнул, с растущим раздражением сознавая, как же много упустил за лето. Кого это – ее? И обращение: Даша, на ты! Сестра секретаря не гостья. Самое малое – друг семьи, причем из ближнего круга.

– Микаэле пришел на закате. Иногда мы пьем чай в садовом домике, тут нет необычного. Но… он попросил об одолжении, и как, – Даша горько усмехнулась. – Вдруг сказал, что знает о моей влюбленности и верит в меня. Что верить во всем имении более некому. Велел передать конверт тебе и господину Яркуту, тайно. Изложил план: когда сказаться больной и вызвать врача, куда ехать, под каким предлогом отказаться от сопровождения брата. Он продумал тонкие детали. Было страшно слушать.

Даша щелкнула замком сумки, достала конверт и передала Яркуту, он сидел ближе. Без сил откинулась на спинку кресла, и на миг показалось – она завершила дело, отдыхает. Но девушка снова села прямее.

– Просил, если справлюсь, тайно присутствовать в туевом лабиринте в одиннадцать вечера. Выслушать разговор, выждать несколько минут и вернуться в садовый домик, чтобы там устроить приступ недомогания. – Даша закрыла глаза, заговорила короткими фразами. – Микаэле пришел в лабиринт с секретарем. Гости… они явились в имение, как гости. Трое. Старик, женщина и… не знаю, он молчал. Думаю, молодой мужчина. Шаги крупные, уверенные. Князь сразу спросил о сыне. Ему ответили: Паоло в «Домике сов». Секретарь ушел, чтобы сделать звонок. Старик насмехался: и отчего князь верит своим людям, если они уже могут не быть собою. Велел высказать последнее желание, – выдохнула Даша, проваливаясь в обморок.

Яркут ощутил, как утро лишается света, а воздух – живительности. Обвел взглядом кабинет… Удивился: Юсуф снова вошел беззвучно. Стоит возле Даши и с невозможным выражением на лице – оказывается, он умеет быть ласковым – смотрит на незнакомую девочку-южанку. Маленькую, прозрачно-тонкую. Она позади инвалидного кресла, и держит ладони так, словно спина Даши – костер, дающий тепло иззябшим ладоням. Глаза девочки пусты, улыбка блуждает солнечным бликом, такая бывают у блаженных… да еще у белых жив. Настоящих.

– Узлы крепкие, затянуты ровно. Нет путаницы. Князь провел встречу, как пожелал, – молвила южанка, созерцая нездешнее. – Он жив. Но покоя нет, и простого решения нет, нить скользкая, убегает…

Девочка мягко, расслабленно завалилась назад и была подхвачена Юсуфом. Очнулась, запрокинула голову и глянула на спасителя с улыбкой.

– Талик, я не устала. Узор внятный, свежий. Легко разбирать.

– Талик, – проворчал Яркут. – Топор, не имея отчества, ты богат на имена?

– Юсуфом я записался в приюте. Настоящее имя тут, оно не для посторонних.– Юсуф добыл из-под рубашки ленту с вышитым мешочком, показал и сразу убрал. – Талисман, это мое единственное наследство от мамы – и имя, и оберег. Брат и отец не отняли её прощальный подарок. Я учёл их доброту, когда стал взрослый и пришел закрывать долги.