Ночная голубка - Рексанна Бекнел

Сердце Джоанны неистово стучало, к горлу подкатил комок. Она не могла вымолвить ни слова, но Райлан смотрел на нее с такой надеждой, что она собралась с силами и произнесла едва слышно:

— Я люблю тебя, — чувствуя, что волна счастья подхватывает ее, и кружит, и несет куда-то ввысь.

— А я люблю тебя, — произнес он, не сводя страстного взора с ее лица, — люблю зарываться пальцами в твои волосы, люблю вкус твоих губ, глубину твоих колдовских зеленых глаз. Люблю видеть, как ты хмуришься и глядишь исподлобья, собираясь спорить со мной.

— Но сейчас я вовсе не собираюсь спорить с тобой.

— Неужели? — спросил он с лукавой улыбкой. Медленно поднявшись на ноги, Райлан захлопнул входную дверь и, бросившись к Джоанне, подхватил ее на руки, прижимая к себе.

— Я больше не могу ждать, Джоанна! Ни единой минуты!

Она прижалась щекой к его виску и прошептала:

— Я тоже.

Сквозь открытое окно снаружи доносилось звонкое щебетание птиц, но ни он, ни она не слышали его. Все, что происходило за пределами этой комнаты, перестало существовать для них обоих.

Джоанна могла думать лишь о том, что муж любит ее и жаждет близости с ней. Ее поясной ремень, платье, рубаха и панталоны вскоре оказались на полу, поверх скомканной одежды Райлана. И вот он уже лежал подле нее на кровати, вытянувшись во весь рост — воплощение мужественной красоты и силы. Раздался скрип матраса и веревочной сетки, живо напомнивший Джоанне о грубых словах, произнесенных в этой комнате хриплым мужским голосом, и о безутешном женском плаче. Но воспоминание это быстро исчезло, не причинив ей привычной боли. Когда Райлан придвинулся к ней вплотную, обдав ее жаром своего тела, она забыла обо всем на свете, чувствуя, что пламя, сжигающее ее изнутри, становится все неистовее. Но на сей раз этим волнующим пламенем было охвачено не только ее тело, но и душа.

— Я люблю тебя, Джоанна, — шептал Райлан. — Я люблю твои глаза, — сказал он и поцеловал ее веки. — Твою кожу. Твои нежные маленькие ушки. — И он потерся щекой о ее щеку и провел языком по ушной раковине, сжав зубами мочку ее уха.

— И твои губы, — проговорил он, приникая к ней в страстном поцелуе.

«Он порой бывает так суров и жесток, — пронеслось в голове у Джоанны, — но как он нежен со мной, и какие у него мягкие, теплые губы».

— И я люблю твой рот, — переводя дыхание, сказала она, — и все остальное тоже. — Она провела руками вдоль его спины и почувствовала, как тело его напряглось под ее пальцами.

— Какое счастье — чувствовать прикосновение твоих рук, — хрипло прошептал он. Джоанна приоткрыла глава и, улыбнувшись, спросила:

— Где мне приласкать тебя? Скажи! Здесь? — она положила ладони на его талию. В ответ Райлан раздвинул ее губы и принялся ласкать языком ее небо и десны. Джоанна застонала и вонзила ногти в его кожу. Она чуть не задохнулась от восторга, обнаружив, что ее ласка пришлась Райлану по вкусу. Осмелев, она опустила руки ниже и принялась поглаживать его ягодицы.

— А может быть, здесь?

Райлан отозвался на ее движение нажатием бедер, и его напряженный, восставший член глубоко вдавился ей в живот.

— Тысяча проклятий! — воскликнул он. — Ты играешь с огнем, моя прекрасная маленькая голубка. И ты сгоришь в нем без остатка! — Он схватил ее руки и закинул их ей за голову. — Посмотрим, чей огонь горит жарче!

Одной рукой придерживая оба ее запястья, другой он откинул волосы с ее лица. Взгляд его горел желанием и любовью.

— Я хотел бы выжечь клеймо на твоем сердце, чтобы все знали, кому оно принадлежит!

— Считай, что ты уже сделал это! — воскликнула Джоанна. Глаза ее затуманились, и сквозь навернувшиеся на них слезы она с обожанием смотрела на своего мужа.

— Неужели? — он недоверчиво помотал головой. — Ведь я с самого начала вел себя с тобой неправильно. Я недооценивал и не понимал тебя!

Джоанна улыбнулась и, высвободив одну руку, провела ладонью по его впалой щеке.

— Главное, что ты любишь меня. Все остальное неважно.

Он поцеловал ее мягкую ладонь и виновато произнес:

— Я заставил тебя приехать сюда, хотя знал, как ты ненавидишь это место.

— Моя ненависть осталась в прошлом. Я… — Джоанна замолчала и с удивлением поняла, как изменились ее чувства к родному очагу за последние несколько минут. — Я больше не боюсь этого места, — произнесла она твердо. — Главное, что ты рядом со мной. И если наша любовь расцвела в Оксвиче, то, значит, и сам Оксвич тоже заслуживает любви!

Глаза ее светились нежностью. Она прижалась щекой к груди Райлана и сказала:

— Если тебе необходимо быть здесь, то и я охотнее останусь в этом замке, чем в любом другом месте на земле!

Они умолкли, и в наступившей тишине некоторое время слышалось лишь их учащенное дыхание.

Оторвавшись от губ Джоанны, Райлан пробормотал, глядя на нее с улыбкой:

— Ты никогда не стала бы монахиней. Я сразу понял это! — Он наклонился и поцеловал ее отвердевшие соски. Джоанна стонала, кусая губы.

— Ведь я был прав, не так ли?

Джоанна провела кончиком языка по пересохшим губам и приподняла бедра, чтобы плотнее прижаться к Райлану. Желание снедало ее.

— Ответь мне, моя ненаглядная жена. Скажи, прав ли я был?

Джоанна прерывисто вздохнула. Неистовая страсть, охватившая ее тело, требовала удовлетворения и почти лишила ее способности трезво мыслить, а уж тем более осмысленно отвечать на вопросы. Глаза ее сами собой закрылись. Гладя его спину ладонями рук, она послушно пробормотала:

— Да, да. О, Райлан, прошу тебя…

— Скажи мне это, любовь моя. Я хочу, чтобы ты произнесла это своими собственными устами.

— Ты был прав, — выдохнула она. Протянув руку, она погладила его плоские соски и кожу вокруг них. Почувствовав, как он вздрогнул, она улыбнулась и, глядя ему в глаза, произнесла:

— Да, ты был прав. Я могла бы стать лишь очень плохой монахиней. — Райлан осторожно прикоснулся к ее соскам кончиками пальцев. Она застонала и с трудом проговорила:

— Ты оказался прав в отношении меня… и можешь… можешь… напоминать мне об этом, когда только пожелаешь…

«Это мой муж, — думала она, замирая от гордости и предвкушая наслаждение, которое он ей даст. — Он взял меня в жены, хотя ему была обещана богатейшая невеста Англии. Но он пожелал соединить свою жизнь с моей. Боже, какое счастье сознавать это!» Улыбка тронула губы Джоанны. Сердце ее раскрылось навстречу Райлану. Она протянула руки, желая обнять его, и прошептала: — Иди ко мне, любовь моя! Как я люблю тебя!

Райлан с готовностью отозвался на ее призыв. Губы их соединились в сладчайшем из поцелуев. Джоанна почувствовала, как он вошел в нее — глубже, гораздо глубже, чем прежде, ибо отныне он заполнил собой ее сердце, всю ее жизнь.