Открыта вакансия телохранителя - Наталья Бульба

И я вторю ему, чуть поморщившись от коснувшейся раны боли, когда пытаюсь подняться на подушках выше, осознавая важность происходящего.

– Призываю в свидетели стихии огня и ветра и клянусь честью. – И чувствую, как стремительно несется сердце вдаль, обещая мне новые приключения, соленый вкус пота и слез на губах, сжатые на рукоятях ладони и отблеск огня в ночной темноте.

Слова сказаны, и эти слова крепче, чем цепи.

Прежде чем продолжить ритуал, Тамирас оглядывается на закрытую дверь, приподнимает бровь и тяжело вздыхает, при этом делает это столь комично, что напряжение, сдавливающее грудь, неожиданно рассеивается, давая возможность свободно дышать. А уж когда комнату окутывает купол тишины, поверх того, что установлен демоном, уже не только я испытываю облегчение: не думаю, что он отступился от Таши, но клятву, что сейчас даст, – не нарушит.

– Призываю в свидетели Порядок, клянусь честью и… – Миг тишины, в который и я и Радмир замираем, потому что догадываемся, что он сейчас произнесет, и продолжает, взглянув на нас с нескрываемым торжеством: – Кровью дракона.

Да… Он не оставил себе ни одного шанса обойти эту клятву, хотя демон и дал ему такую возможность – клятва на крови для любого из их племени безоговорочна. Хотя… не удивлюсь, что из этой парочки именно жизнь Таши он возьмет на себя.

– Призываю в свидетели власть огня и клянусь честью. – И Радмир заканчивает полукруг клятвы, проводя лезвием клинка по своей ладони, давая ему напиться собственной крови, и, как только на его блестящей поверхности появляется алый развод, передает его дракону.

Последним надрезает ладонь тот, кто первым произнес слова ритуала силы. Но, как оказалось, прежде чем услышать то, ради чего все это и затеялось, нам предстоял еще один сюрприз. И именно от того, от кого его легче всего и было ожидать.

Карим быстрым, похожим на бросок змеи движением, пересекает расстояние между ним и Алраэлем, и перехватив у него рукоять кинжала, вонзает его в свою ладонь, глубоко ее рассекая.

– Я принимаю вашу клятву, служу гарантом ее исполнения и тем, кто имеет право казнить всякого, кто ее нарушит.

И не успеваем мы хоть как-то на это отреагировать, как он уже снова сидит в том же кресле, и клинок демона прячется в пустых ножнах, что висят на его перевязи. А на его руке нет даже следа от нанесенной им раны.

– Эх, Карим, хотел бы я задать тебе несколько вопросов, если бы отец категорически не запретил. – Радмир переводит затуманенный бурлящими в его душе эмоциями взгляд с моего наставника на меня, как будто пытается понять, имеет ли смысл адресовать их мне. Но, к счастью, изумление на моем лице служит лучшим доказательством, что я не тот, кто может их ему дать, и он, облокотившись рукой на широкий подлокотник, начинает говорить. И пусть голос звучит равнодушно, ему не удается скрыть отношение к тому, что он произносит:

– Алтар Закираль является сыном ялтара Вилдора и братом будущей жены повелителя, леди Рае. И хотя по законам Дарианы у него нет прав на место, которое сейчас занимает его отец, повелитель Арх’Онт и властитель Тахар считают возможным помочь коммандеру стать новым правителем даймонов.

– А я думал, в кого я такой авантюрист? Оказывается, в папочку. Я понимаю, никакие возражения не принимаются?

– Ты, Тамирас, продолжаешь меня удивлять, очень правильно понимая нашу роль в этой истории, – мы можем спорить по тому, как это сделать, но основной вопрос даже не обсуждается.

– У них хотя бы есть шансы?

– И очень большие. – На лице Радмира многозначительная улыбка, а густые ресницы Карима, который вступает в разговор, прячут под собой глубокое удовлетворение, которое я замечаю лишь потому, что, прежде чем начать, он на короткое мгновение встречается со мной взглядом. – Как только он нашел свою Единственную, его силы начали не только меняться под воздействием возникшей между ними связи, но и расти. А когда Таши приняла Хаос, что до недавнего времени в ней никак не проявлялся, его возможности стали если и не безграничными, то значительно превосходящими все то, с чем сталкивались даймоны. И этот процесс еще не окончен. Причем не только у него, но и у нее. Как только они осознают, что являются единым целым, эта парочка станет способной на такие фокусы, что этот вопрос будет звучать несколько неуместно.

– Тогда зачем им мы?

– На первом этапе мы нужны им будем именно как телохранители: ни она, ни он не умеют пользоваться тем, что в них просыпается, и могут оказаться беззащитными перед тем, с чем встретятся. Да и, пока связь не окрепла, разорвать ее довольно просто: для этого может хватить и неосторожного слова. Так что нам придется с ними нянчиться, как с избалованными, капризными детьми, не позволяя разрушить то, что создается, непониманием, глупостью, амбициями, недоверием.

– Что будет, если эта связь прервется?

– И не надейся… – И от Карима, от которого даже в минуты жесткости веяло теплотой, пахнуло такой изморозью, что дракон попятился бы, если бы не стена за спиной. – Той Таши, которую ты, Тамирас, знаешь, больше не будет: бледная тень, ушедшая в пелену воспоминаний. Выжить она выживет, но жить не сможет. Лишь существовать, не имея возможности чувствовать, не умея любить, не зная привязанности, чести, долга, не ощущающая своей крови.

– А он? – вклиниваюсь в их разговор я, потому что какая-то мысль, туманом стелющаяся в моей голове, никак не дает мне покоя.

– Чудовище, с жаждой чужой смерти, которая единственная хотя бы на короткое время сможет ослабить ту тоску, что будет терзать его сердце.

– Ты хочешь сказать, что его отец… – Не скажу, что мне становится все понятно, но моя уверенность в том, что я сделал правильный выбор, обретает четкость.

– Я ничего не хочу сказать. Я говорю лишь о том, что мы должны будем сделать.

– Хорошо, Карим. – Гнев Тамираса просто бросается в глаза, но тем не менее он его удерживает в себе, не давая вырваться наружу. – Будем считать, что мы с первой задачей справились, и они научились использовать то, что дала им связь Единственной. Что дальше?

– На это и у них и у нас осталось меньше года. К концу срока, установленного для помолвки, она должна стать его женой. И в самом лучшем варианте к этому времени Закираль уже должен стать ялтаром и ввести ее во дворец правителя. В этом случае она станет его соправительницей и сможет влиять на все происходящее на Дариане. Во всех других вариантах ее вмешательство в дела мужа будет рассматриваться как нарушение кодекса и создаст дополнительные проблемы.

Короткий кивок и новый вопрос, в котором продолжает звучать напряжение:

– И это получилось. Зачем будем нужны мы?

– Вот здесь и начнется наша основная работа. Мы должны стать для них постоянным напоминанием о том, ради чего все это делалось, быть им друзьями, чтобы защитить от лести, от удара из-за угла, чтобы поддерживать, если что-то не будет получаться так, как задумано, чтобы стать памятью о том, кем они были и кем стали. Мы будем рядом, чтобы помочь растить их детей такими, какими вырастили вас. И… Чтобы стать палачами, если все, о чем я уже сказал, нам не удастся. Потому что второго Вилдора на Дариане быть не должно.