Волшебный кинжал - Трейси Хикмэн

От Колоста он принес немного дров и щепок, чтобы хватило на небольшой костер. Зайдя в шатер, Вольфрам поставил на место опрокинутый очаг и сложил туда дрова. Потом уселся рядом и стал размышлять. Вольфрам не был магом. Ни разу в жизни он не произносил магических заклинаний и никогда не хотел этим заниматься. И вот теперь он взвалил на себя непосильную задачу: провести гадание, с которым не всегда справлялись даже опытные маги.

Вольфрама не волновало, как он будет произносить заклинание. Его удивляло другое: почему это его не волнует. Подумав о заклинании, он ощутил внутри знакомое тепло. Что-то подсказывало ему: он справится с заклинанием, хотя Вольфрам совершенно не представлял, каким образом. Это-то его и беспокоило.

В шатер просунулась голова Колоста. Вольфрам встал и подошел к пологу. Выглянул наружу. Площадка была пуста. У шатра Колост выставил караульных, и те усердно несли службу, оттесняя любопытных жителей.

— Кто-то успел побывать в шатре, — сказал ему Вольфрам. — Скажи караульным, чтобы не спускали глаз с площади.

— Этого им можно и не говорить. Службу они знают, — ответил Колост. — Кто же сюда входил? Сам ты как думаешь?

Вольфрам покачал головой.

— Просто ощущение. Я вошел в шатер и почувствовал: кто-то здесь был. Вот и все. Давай, заходи внутрь.

Он указал на место рядом с очагом.

— Садись сюда. Если гадание получится, мы увидим все так, как будто это происходило на наших глазах. Конечно, нас тогда здесь не было. Мы увидим прошлое, но очень ярко.

Колост понимающе кивнул и занял указанное ему место. Он сел, раздвинул колени и уперся в них руками. Потом вопросительно посмотрел на Вольфрама.

— Я… я сейчас… буду меняться, — сообщил Вольфрам и покраснел от смущения.

Ему не хотелось, чтобы Колост подумал, будто он набивает себе цену.

— Так всегда бывает с любым Владыкой… Доспехи.

Следя краешком глаза за Колостом, Вольфрам напряженно ждал, что тот сейчас начнет задавать вопросы. Но Предводитель предводителей только кивнул, показывая свою готовность начинать. Вольфрам облегченно вздохнул. Его уважение к Колосту еще возросло.

Пальцы Вольфрама сжали медальон. Он вспомнил, как выглядела Гильда в своих магических доспехах, и сейчас же на нем оказались его собственные доспехи. Тонкая, особой выделки кожа, серебряные пряжки и серебряный шлем.

У Колоста округлились глаза, но рот его оставался закрытым.

Доспехи не были для Вольфрама просто удобной одеждой. Он ощущал их как нечто давно и хорошо знакомое.

Как свою кожу. Он почувствовал себя защищенным. Едва на нем появились доспехи, Вольфрам сразу же понял, как действовать и что делать. Магическая сила стала подвластна его воле. Достаточно было подумать, и желаемое свершалось. Дрова в очаге вспыхнули без всякого огнива. Вольфрам сосредоточил взгляд на огне, а мысли — на той страшной ночи, когда здесь в последний раз собрались Дети Даннера.

Мозг захлестнули сотни картин. Вольфрам смешался. Как выбрать в их потоке единственно нужную? Тогда он инстинктивно сжал в руке край попоны, хранящей следы крови.

Пламя очага превратилось в огненный водоворот. Шатер заволокло густым удушливым дымом. У Вольфрама перехватило дыхание. Он слышал, как Колост, прикрыв рукой рот, глухо кашлял.

— Убирайся прочь! — приказал Пустоте Вольфрам.

Дым яростно закружился по шатру. Потом раздался волчий вой. Шатер задрожал от порывов ветра. Ветер подхватил дым и унес его. Вольфрам снова мог свободно дышать. Рядом с ним Колост шумно глотал воздух.

В пламени очага Вольфрам увидел Детей Даннера…

* * *

Каждый день кто-то из Детей Даннера надевал себе на шею Камень Владычества и становился его носителем. Тогда был черед Фенеллы. Она росла болезненной девочкой, и родителям пришлось в конце концов отвезти ее в Сомель и оставить. Так велел предводитель их клана. Он говорил, что больной ребенок может навлечь беду на весь клан. Фенеллу отдали старухе, что плела корзины. Недавно старуха умерла, и десятилетняя девочка осталась одна.

Опасения предводителя клана оказались напрасными: Фенелла выправилась и окрепла. Теперь она ничем не отличалась от здоровых детей. Но вернуться в свой клан она все равно не могла. Она не знала, где он сейчас кочует, а если бы даже и знала и добралась туда, ее вряд ли приняли бы назад. Жизнь Фенеллы была тяжелой, но она не унывала.

Она унаследовала ремесло умершей старухи и днями напролет плела корзины. В шатре Фенелла появлялась только под вечер. Но девочка не пропускала ни одного вечера. Она мечтала о том времени, когда отправится на поиски могилы Даннера и попросит его благословения, чтобы стать Владычицей. Такова была ее судьба. Даннер сам рассказал Фенелле об этом, явившись ей во сне.

Фенелла осторожно сняла Камень с алтаря и смотрела, как он искрится в пламени очага. Всякий раз, прикасаясь к Камню, она затихала и ощущала внутри себя благоговейный трепет. Фенелле казалось, что от нее протягивается невидимая дорожка прямо к Даннеру, а от него — к королю Тамаросу. Когда у нее на груди висел Камень, время исчезало, и между нею, сиротой из народа дворфов, и человеческим королем пропадали все различия.

Фенелла была талантливой рассказчицей. Каждый носитель Камня рассказывал остальным Детям какие-нибудь истории. Дети любили слушать Фенеллу. Она рассказывала истории о Камне и о судьбах тех, кто был с ним связан. Эти истории первые Дети узнали от самого Даннера, и они передавались из поколения в поколение. Их знали все, но Фенелла умела вдохнуть в старые повествования новую жизнь, и потому Дети могли без устали слушать ее.

Фенелла уселась на ящик, служивший Камню алтарем, и устроилась поудобнее. Ее окружили семеро Детей разного возраста. Восьмой — мальчик по имени Рульф — нес караул, охраняя вход в шатер. Караул был почетным долгом. За всю историю Камня, принадлежащего дворфам, на него покушались только один раз. Но это было давно, двести лет назад. Тогда в шатер явился Владыка, посланный королем людей Хельмосом, и стал просить вернуть Камень. Владыка не был грабителем и не посмел забрать Камень силой. И все же Дети никогда не забывали выставить караульного. Рульф с гордостью стоял у входа, сжимая в руке заостренную палку.

В тот день Фенеллу с самого утра одолевала непонятная грусть, и девочка намеренно выбрала для рассказа историю посмешнее. Это была любимая история Даннера про человеческого мальчика Гарета — дружка принца Дагнаруса. Однажды робкому Гарету предложили проехаться на лошади… Маленькие дворфы всегда смеялись над этой историей; пусть не все они сами ездили верхом, но, как говорят, каждый дворф рождается в седле. Фенелла как раз дошла до того места в повествовании, где лошадь встала на дыбы и Гарет кувырком полетел вниз, шлепнувшись прямо в копну сена. Все заливисто смеялись.

— Тише! — вдруг раздался голос Рульфа. — Я что-то слышал.

Он откинул полог и стал вглядываться в темноту.