Тень ее высочества - Лана Ежова

— В его словах не было лжи, — отозвался сосед недоверчивого мага.

Аташ мысленно расхохотался: конечно, он не соврал — самое интересное произошло после встречи императора с советниками. Можно обмануть, не произнеся и слова неправды, это искусство он постиг еще в благословенные времена своего правления Хекетом. Да, хорошее было время…

Спустя час камийский демон открыл дверь в свои покои.

Широкая, мягкая кровать, освещенная одним магическим светильником, манила, предлагая забыться в сладкой неге. Но резко обострившееся чувство опасности заставило напрячься, собраться для отражения удара.

В приоткрытое окно проник, шевеля тяжелые алые занавески, ветерок. В спальне запахло чем-то противно-знакомым.

Аташ, принюхиваясь, в поисках источника неприятного запаха стал обходить комнату по периметру. На полдороги он вдруг вспомнил, что испортило воздух в его покоях, да было поздно…

Дверь позади мужчины захлопнулась. Силовые щиты, фиолетово сверкая, прикрыли все пути к отступлению. Дымка невидимости спала, открыв взору озадаченного демона трех женщин. Решительно настроенных женщин.

У одной из магичек на ладони танцевал серебристый шар обездвиживающих чар, вторая приготовила банальный огненный пульсар. Ну а в руках у третей находилось то, что испускало отвратительную вонь болотного чеснока — горшочек с камийским бальзамом.

— Девочки, давайте договоримся полюбовно, — устало предложил демон. Эта троица преследовала его со дня совершеннолетия принцессы. — Признаю, ваша взяла.

— Давно бы так! — счастливо воскликнула вдова министра внешней политики.

Видя по-детски искреннюю радость великовозрастных преследовательниц, свергнутый правитель Хекета усмехнулся. Похоже, Судьба благоволит ему, раз прислала трех добровольных жертв, которые подкормят его Силу…

Лапимар, Лулианское королевство,

48-й день прихода Эвгуста Проклятого

— Рада, что ты согласилась прогуляться со мной, Эва, — в который раз с благодарностью произнесла Валэри. — Ты ведь знаешь мужчин: начинают ворчать после первой же примерки. А подарок дорогой, его выбирают тщательно.

Мы направлялись в третью по счету ювелирную лавку. Не то, что мужчина, даже я, закаленная многочасовыми примерками лже-принцесса, устала. От разглядывания колец, браслетов, цепочек, серег, ожерелий и поясков рябило в глазах. Наверняка ночью приснятся кошмары с участием кроваво-красных рубинов, бриллиантов разной степени прозрачности, речного и озерного жемчуга, молочных и черных агатов, а также прочих красивых камешков.

А ведь выбираем мы всего лишь одну пару серег!

Подумать только, утром меня заедала скука до тех пор, пока не пришла Валэри.

Приземлившись в телепортационном кольце Лула, столицы королевства Лапимар, мы сразу очутились на допросе, как говориться, даже не промокнув в трактире губы от дорожной пыли.

Прыть стражей объяснялась войной с Аг-Грассой — в каждом госте стольного града они видели лазутчика и тайного убийцу короля. Зачем агграссцам убивать Фаридаса Третьего, лично для меня загадка, а ведь я шесть лет варилась в котле дворцовых интриг. Убивать правителя мирного государства, которое до последнего станет тянуть с выполнением пункта договора о военной помощи империи, невыгодно. Может статься, что новый король, не посидев толком на троне, возжелает военной романтики и поспешит на помощь северному собрату. Аг-Грассу никто не любит, и эти чувства взаимны.

Нас допрашивали почти три часа. Особо досталось пегасам. Маги тщательно проверяли внешние ауры на нити подчинения, и оживились, найдя отпечаток зова манника. Радостно потиравшим ручки колдунам удовольствие испортил некромаг. Бегло оглядев нас четверых, он вынес вердикт, что агграсская магия нас не коснулась. Недовольство на перекривленных лицах магов немного утешило наше самолюбие. Члены Братства магов ненавидят магию смерти в любых ее проявлениях. И некромагия, считаясь разрешенной, стыдливо отодвигается в тень.

А ведь без некромагов, как ни крути, не обходиться ни один город…

Они успокаивают поднявшиеся погосты, что происходит довольно часто в последние годы. Изгоняют низших демонов из адептов Башевиса. Вытаскивают смертельно больных из-за Грани. Правда, вот это вот, среднестатистическому некромагу удается крайне редко. Договариваться со Смертью лучше всего получается у его истинных служителей — некромантов.

Мне повезло, что моим учителем был Тристан. Он не раз открывал мне глаза на истину, терпеливо исправляя мое представление о мире. Например, о некромантах и некромагах.

В шестнадцать лет эти понятия были для меня ругательствами-синонимами. И учитель доходчиво объяснил разницу. Он любил повторять, что некромаги умеют обходить Смерть, а некроманты с ней сотрудничают. А если проще, то некромаги — это недоучившиеся некроманты, довольствующиеся кусочком возможного могущества.

Тристан же и объяснил, что некромант некроманту рознь. Есть «грязные» и есть «истинные» некроманты. Первые для завершения обучения во время ритуала убивают невинную жертву. Вторые, «истинные», убивают себя: добровольно восходят на алтарь Смерти и, вознеся хвалу, вонзают кинжал в сердце. Если богу угодна жертва, он воскрешает самоубийцу, оставляя на левой стороне грудной клетки отпечаток своей ладони. Неудивительно, что «истинных» некромантов меньше, чем «грязных» — рисковать своей жизнью смельчаков немного…

Когда нас отпустили, думать о делах не хотелось. Да и идти покупать цайсора, который бы передал мое послание принцу Зоору, поздно. Сняв смежные комнаты в недорогом дорожном доме, я сдернула с Юлиана ауру-зеркало. Сделала это я крайне неаккуратно — было больно и ему, и мне.

А утром в мою комнату постучала Валэри. Похоже, для возникновения приятельских отношений достаточно нападения манников.

— Для нас серьги — такой же брачный символ, как для северян кольца, а для агграссцев браслеты, — объясняла она важность нашего похода.

— Это связано с тем, что ламчерионы во второй ипостаси могут раздавить любое другое украшение? — давно на мои вопросы не отвечали с такой откровенностью, поэтому нужно пользоваться выпавшим шансом на просвещение.

— Да, серьга во время превращения просто врастает в шкуру между чешуек.

— Серьга? — переспросила я. Ах, да! У наших друзей-пегасов по одной одинаковой сережке в левом ухе. — Почему нельзя заказать две одинаковые пары?

Валэри взглянула на меня с интересом.

— Не знаю как ваши мужчины, а наши не желают носить миленькие сережки с растительным мотивом. Одну в знак любви они еще нацепят, а вот две…

«У сатуриан знак супружеских уз — кинжал, который изготовляет собственноручно жених, — самодовольно похвастался Грэм. — Никаких побрякушек».

Ювелирная мастерская находилась в неудобном месте, на стыке новой и старой части города. Всего лишь в сотне шагов начинались трущобы — странное соседство для лавки драгоценностей.