Дух демона - Роберт Энтони Сальваторе

Фрэнсис прикинул: калембр был одиннадцатым по счету месяцем, и до его наступления оставалось более четырех месяцев.

— В таком случае мы должны немедленно покинуть Сент-Прешес, — наконец сказал он, правильно угадав, что отец-настоятель начинает терять терпение, добиваясь от него ответов. — Мы должны забрать пленников в Санта-Мир Абель, где Добринион уже не сможет выговаривать нам за жестокое обращение с ними.

— Отлично, — похвалил Маркворт. — Мы действительно завтра должны отсюда уехать, прихватив с собою кентавра и семью Чиличанк. Займись приготовлениями и составь маршрут.

— Он будет самым прямым и коротким, — заверил брат Фрэнсис.

— И пусть все вокруг узнают о нашем отъезде, — продолжал отец-настоятель. — Да проследи за тем, чтобы схватили Коннора Билдебороха. Уж эта новость мгновение разлетится по городу.

На лице брата Фрэнсиса появилось сомнение.

— Это может вызвать вмешательство правительственных войск, — предостерег он.

— В таком случае мы его освободим, — ответил Маркворт. — А пока он будет находиться у нас, слух о его аресте может достичь ушей девчонки, которую мы разыскиваем.

— Вряд ли она станет рисковать из-за Билдебороха, — предположил брат Фрэнсис. — Их союз был скоротечным и неудачным, если верить разговорам.

— Но она может рискнуть из-за своих приемных родителей, — пояснил Маркворт. — И из-за этого уродца кентавра. Арест молодого Билдебороха нужен нам лишь затем, чтобы выставить в определенном свете остальных наших пленников.

Немного подумав, брат Фрэнсис кивнул.

— А как насчет настоятеля Добриниона? — спросил он.

— Не такая это уж большая заноза, как тебе думается, — быстро ответил Маркворт, и Фрэнсису показалось, что у старика уже есть замысел относительно досточтимого настоятеля Сент-Прешес.

Коннор Билдеборох мерил шагами комнату, которую он снимал в небогатом квартале Палмариса. Несмотря на то, что он принадлежал к аристократическому роду, Коннор предпочитал полную приключений жизнь портовых улочек и грязноватых таверн. Единственным развлечением во дворце его дяди была охота на лис, которую Коннор считал глупым и тщеславным занятием, недостойным даже называться охотой. Живой ум и быстрый меч молодого Билдебороха требовали иного. Ему по вкусу была хорошая драка в каком-нибудь заведении или стычка с грабителями в темном закоулке.

В поисках приключений он провел немало времени в сражениях, что велись к северу от Палмариса. Там, в столкновениях с гоблинами, поври и великанами, он приобрел репутацию храброго воина. В самом начале этой войны дядя сделал ему замечательный подарок, вручив тонкий и необычайно изящно сработанный меч. Сверкающее лезвие меча было изготовлено из какого-то особого сплава серебра, названия которого никто не знал. В золотую оплетку рукоятки было вставлено несколько крошечных магнетитов, облегчавших отражение ударов противника. Защитник — так назывался этот меч. Коннор не знал, откуда он появился у дяди. Домыслов на этот счет хватало, но подтвердить их было невозможно. Большинство легенд сходилось на том, что меч сделали в кузнице первого короля Хонсе-Бира. Поговаривали, будто его выковал какой-то умелец-поври, сбежавший с Островов Непогоды. Были и другие легенды, утверждавшие, что меч является творением таинственного народа тол'алфар. Наконец, существовали и вовсе невероятные предания, согласно которым к созданию меча в одинаковой мере были причастны поври, эльфы и люди.

Но как бы там ни было, Коннор понимал, что обладает редкостным и необычным оружием. С Защитником в руках он всего лишь неделю назад повел королевских солдат против могущественных великанов. Невзирая на внушительные потери (иного при сражении с великанами нельзя было и ожидать), Коннор своим мечом уничтожил двоих великанов. А какую славу он снискал себе в этих сражениях!

Однако теперь, слушая настоятеля Добриниона, своего доброго друга, Коннор понимал, что ему грозят опасности совсем иного рода.

— Это связано с Джилл, — утверждал Добринион. — Отец-настоятель Маркворт убежден, что она завладела самоцветами, похищенными из Санта-Мир-Абель.

Джилл. Это имя больно ударило Коннора по сердцу и пробудило немало воспоминаний. Он вспомнил, как несколько месяцев ухаживал за ней. То были удивительные месяцы. А потом — брак, распавшийся после считанных часов. Когда Джилл отказала ему в выполнении супружеских обязанностей, Коннор был готов потребовать для нее смертной казни.

Разумеется, он этого не сделал, поскольку искренне любил смелую, хотя и непредсказуемую Джилл. Он скрепя сердце принял решение суда, отправившего ее в королевскую армию. И как страдал он потом, когда его Джилли покинула Палмарис.

— Я слышал, что ее отправили куда-то очень далеко, — с грустью произнес молодой аристократ. — В береговую охрану, не то в Пирет Талме, не то в Пирет Данкард.

— Возможно, так оно и было, — согласился Добринион. — Откуда нам знать? Однако Маркворт ее разыскивает. Он считает, что она вернулась в Дундалис, а может, отправилась еще дальше в сопровождении Эвелина, монаха из Санта-Мир-Абель, похитившего самоцветы.

— Вы знаете этого человека? — вдруг спросил Коннор, вспомнив о монахе, побывавшем у Петтибвы Чиличанк.

— Я с ним ни разу не встречался, — ответил настоятель Добринион.

— А хоть как он выглядел? — допытывался Коннор.

— Рослый, широкая кость и, как рассказывали, необъятный живот, — ответил настоятель. — Так мне его описывал магистр Джоджонах.

Коннор кивнул, обдумывая слова Добриниона. Все совпадало: монах, навестивший тогда Петтибву, действительно был рослым и толстым. Неужели Джилл в сопровождении этого человека однажды прошла через Палмарис и отправилась дальше? Неужели она находилась так близко, а он даже не знал об этом?

— Коннор, этой женщине грозит опасность, и немалая, — сурово произнес настоятель Добринион. — Если ты что-нибудь знаешь о ней, и если эти камни действительно находятся у нее, Маркворт доберется и до тебя. А манера допроса у него отнюдь не из приятных.

— Да как я могу что-либо знать о Джилл? — искренне удивился Коннор. — В последний раз я ее видел на суде, после которого ее отправили в королевскую армию.

Коннор говорил правду: в последний раз они действительно виделись в суде, где был расторгнут их брак. В дальнейшем Коннор часто отлучался из Палмариса — он сражался на севере, зарабатывая себе репутацию доблестного воина. В те дни многим казалось, будто война пошла на убыль. До него доходили сведения о каком-то разношерстном отряде, действовавшем на севере, вблизи Кертинеллы и Ландсдауна. Говорили, что своими дерзкими выходками и применением магии этот отряд сеял панику среди вражеских войск. Может, вся эта магия исходила от Джилл и монаха Эвелина с их камнями?

Свои подозрения Коннор предпочел оставить при себе, не поделившись ими даже с Добринионом.

— Отец-настоятель намерен ее найти, — сказал Добринион.