Дух демона - Роберт Энтони Сальваторе

Добравшись до подземелья, где держали Смотрителя, Добринион узнал, что люди Маркворта увели кентавра более часа назад. Настоятель почувствовал: наверху творится что-то неладное. Первым его побуждением было броситься по каменной лестнице вверх и позвать солдат.

Однако трезво мыслящий Добринион никуда не бросился и никого не стал звать. Он честно спросил себя: что он в состоянии предпринять? Даже если он сумеет оказаться во дворе до отъезда каравана, он что, возглавит сражение против монахов Маркворта?

Добринион заметил молоденького монаха, почти мальчишку, и узнал в нем одного из новых послушников монастыря.

— По вашему приказанию, мой настоятель, нахожусь на охране помещений! — радостно выкрикнул тот, подбегая к старому и усталому Добриниону.

Настоятель представил мысленную картину: удар рукотворной молнии — и от мальчишки остался только дымящийся почерневший труп. У Маркворта есть магические камни, и у брата Фрэнсиса — тоже. А помимо камней у Маркворта есть Юсеф и Данделион, хорошо обученные убийцы, или — как церковь именовала подобных людей — Карающие Братья.

Сколько десятков из «отряда» Добриниона окажутся убитыми, если он сейчас пойдет наверх и помешает отъезду Маркворта? И даже если они одолеют монахов из Санта-Мир-Абель, что потом?

Далеберт Маркворт — отец-настоятель Абеликанского ордена. И этим все сказано.

— Незачем стеречь пустоту, — тихо сказал Добринион молодому монаху. — Пойди-ка лучше отдохни.

— А я совсем не устал, — широко и невинно улыбнувшись, ответил монах.

— Тогда сделай это ради меня, — вполне серьезно попросил его Добринион и стал медленно подниматься по ступеням каменной лестницы.

Элбрайн протяжно вздохнул и беспомощно посмотрел на Пони. Он знал, что Джуравиль сейчас тоже наблюдает за ним, хотя эльф и держался поодаль от костра, возле которого собрались командиры отряда.

— Как только мы овладеем Кертинеллой и Ландсдауном, — сказал Томас Джинджерворт, явно пытаясь потрафить несговорчивому Элбрайну, — мы пойдем за тобою на юг. Во всяком случае, те из нас, кому не по силам остаться, чтобы защищать наши родные места.

Элбрайну захотелось схватить этого человека за плечи, тряхнуть как следует и крикнуть ему прямо в лицо, что планы его бессмысленны. Даже если они овладеют городами, в живых останется лишь горстка бойцов. Элбрайн хотел напомнить Томасу и другое: если нападение захлебнется, гоблины и поври бросятся за ними в погоню, и тогда гибель будет угрожать всем: бойцам, старикам, детям. Однако Элбрайн не произнес ни слова. В прошлом он без конца приводил им эти доводы, постоянно и на разные лады повторял одно и то же, но все это, как видно, было впустую. Элбрайну было горестно сознавать, что все усилия не допустить повторения трагедии, обрушившейся в свое время на его родной город и унесшей жизни родных и друзей, оказываются тщетными из-за пустой самонадеянности командиров отряда. Им хочется вернуться в родные дома, но можно ли называть родным домом место, в котором небезопасно жить?

Белстер О'Комели заметил его подавленное состояние.

— Ты даже не хочешь спорить? — спросил он.

Элбрайн взглянул на старого друга и бессильно поднял руки.

— Тогда вставай в наши ряды, — заключил Томас, и его слова вызвали одобрительные возгласы собравшихся.

— Нет, — вдруг резко возразила Пони.

Все, включая Элбрайна, повернулись к ней.

— Я не пойду, — твердо заявила она.

Возгласы удивления сменились недовольным перешептыванием.

— Вы знаете, я никогда не пряталась от опасности, — продолжала Пони, решительно скрестив на груди руки. — Но согласиться пойти вместе с вами сражаться за города — значит согласиться, что вы избрали правильный путь. Я не согласна с вашим выбором, и вы знаете, что Полуночник тоже его не поддерживает. Я не стану вновь повторять доводы, которые все эти дни вы пропускали мимо ушей, но и не пойду вместе с вами на убой. Желаю вам успеха в вашей глупости, а я останусь рядом с детьми и стариками и попытаюсь хоть как-то защитить их, когда поври бросятся из Кертинеллы в леса и некому будет противостоять их толпам.

Возможно, Элбрайн и Пони несколько преувеличили опасность, но решительные слова женщины вызвали новую волну перешептываний. Одни были рассержены, других сказанное заставило усомниться в разумности предстоящей атаки на города. До сих пор Элбрайн думал, что ему все же придется участвовать в этом нападении, а Пони обязательно поддержит нападающих силой разрушительных магических ударов. Однако ее решительный отказ застал Элбрайна врасплох. Он знал, что Пони не станет бросаться словами впустую. После недолгих размышлений он присоединился к ее позиции.

— Я тоже не пойду с вами, — объявил Элбрайн, вызвав новый всплеск рассерженных и удивленных возгласов. — Я не могу согласиться с твоим решением, досточтимый Джинджерворт. Я останусь вместе с Пони, чтобы защитить слабых и немощных от возможного набега поври и, если удастся, увести их в безопасное место.

Томас Джинджерворт, весь дрожа от гнева, с упреком взглянул на Белстера.

— Прошу тебя, подумай хорошенько, — обратился Белстер к Элбрайну. — Друг мой, я ведь тоже по горло сыт этой войной и тоже хотел бы отправиться в Палмарис, подальше от поври. Но решение принималось честно, и люди высказались за него. Они хотят вернуться в свои родные дома, и мы, будучи их союзниками, обязаны им помочь.

— Даже если принятое решение неразумно? — спросила Пони.

— Ты уверена в этом? — возразил Белстер. — Ваше недавнее нападение на Кертинеллу многим тоже казалось неразумным, однако оно послужило всеобщему благу.

Элбрайн и Пони переглянулись. Решительность Пони придала юноше силы. Он знал: Пони не станет менять принятого решения. И его место — рядом с нею.

— Я не могу участвовать в этом сражении, — спокойно ответил Элбрайн. — Когда я в прошлый раз отправился в Кертинеллу, мои действия не угрожали безопасности тех, кто остался в лагере.

Белстер взглянул на Томаса и пожал плечами, не зная, что возразить на столь простой довод.

В это время в лагере появился Роджер Не-Запрешь. Его одежда, руки и лицо были перепачканы. Парень пристально посмотрел на Элбрайна, и все собравшиеся, в том числе и сам Элбрайн, подумали, что сейчас он воспользуется моментом и обвинит Элбрайна в трусости и предательстве.

— Полуночник прав, — неожиданно сказал Роджер.

Он прошел мимо ошеломленных Элбрайна и Пони и встал так, чтобы его слышали все собравшиеся.

— Я только что из Кертинеллы, — громко объявил он. — Нам нельзя атаковать.

— Ты что, Роджер? — попытался было возразить Томас.

— Поври усилили свои позиции, — продолжал парень. — Они превосходят нас по численности в два, а то и в три раза. Они значительно укрепили город. Вдобавок они поставили на улицах самострелы и хорошо замаскировали их. Даже если Полуночник и Пони присоединятся к нам, нас всех перебьют.