Французская мелодия - Александр Жигалин

что? Не может быть! Откуда?

Богданов поначалу отнёсся к беседе по телефону без видимого любопытства. Стоило же Рученкову кинуть в его сторону пару многообещающих взглядов, как секунды стали казаться минутами.

Когда с разговором было покончено, Богданов, стараясь держать себя в руках, произнёс: «Что случилось?»

— Мы с тобой на пути новых открытий, а значит ещё больших проблем.

— Без ребусов можно?

— Можно. Жак Лемье не Жак Лемье. Мало того, он даже не француз.

— Как это?

Вскочив, Богданов уставился на Виктора взглядом удава.

— У Лемье — младшего два мобильника. Один — для связи с охранником, другой — для личных разговоров, его он всегда держит при себе.

Дмитрий заметил, что Жак скрывает вторую мобилу, чтобы телохранитель не увидел хранящиеся в памяти номера телефонов.

Сегодня француз, который вовсе не француз, попёрся в ванную, забыв трубку на столе.

Пока придавался наслаждениям, Кузнецов скопировал всё, что хранилось в записной книжке и даже успел сделать пару звонков. Абоненты в один голос называли имя того, кто им звонил: «Сергей».

Позже Дмитрий выяснил фамилию — Сергей Дробышев. Переводчик как по образованию, так и по призванию. Будучи сыном дипломата, мальчик воспитывался так, как и должен был воспитываться человек, принадлежащий к кругу избранных. Много читал, много путешествовал, отчего познания страны, которая не являлась Родиной, стали куда шире, чем той, в которой бывал от случая к случаю. Здесь надо заметить, что по паспорту Дробышев является гражданином России.

— Но зачем какому — то там Дробышеву понадобилось разыгрывать из себя сына франузского миллионера?

— Затем, что того хотел Гришин.

— Ты уверен? Может Лемье?

— С недавнего времени я не уверен ни в чём, особенно в таких тонкостях, как кто когонанял, кто чью роль играл и главное зачем?

— Час от часу не легче. Сначала Гришин заявляет о существовании какого-то там специалиста, который якобы знаком с архивом лично. Теперь выясняется, что Жак не Жак, а некто Дробышев, не имеющий к миллионеру из Франции никакого отношения.

— Не грузись, — зашёлся хохотом Рученков. — Это только начало.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не догадываешься?

— Нет.

— В таком случае следи за ходом моих мыслей. Цель набегов Гришина мы знаем, это желание добраться до архива. Пути достижения налицо — выкупить бумаги, в крайнем случае захватить силой. Остаётся выяснить, кто во всей это истории играет главную роль. Если Лемье, то одно. Если кто-то другой или вообще никто, это другое.

— Что значит никто?

— То и значит, что Гришин может работать один. Нет ни Лемье, ни каких-либо других высокопоставленных лиц. Полковник решил самостоятельно овладеть «лучом смерти».

— В таком случае нарушается закон логики. С какой стати лгать Элизабет, называя Жака братом, когда тот ей совсем не брат?

— В том-то и дело. Рассказывая про Жака, француженка имела в виду настоящего брата, а так как тот по неизвестным причинам оказался не в состоянии исполнять роль наблюдателя, Гришин вынужден был прибегнуть к поиску того, кто мог бы восполнить потерю.

— Ответ или предположение?

— Один из вариантов.

— Если так, вывод можно просчитать заранее: Элизабет в связке с Гришиным, что объясняет экстренное прибытие её в Россию.

Понимая, насколько тяжело далась Илье последняя фраза, Виктор, решив, что пришло время действовать, вынул из кармана телефон, протянул тот другу.

— Звони.

— Кому?

— Элизабет.

— Зачем?

— Назначь встречу. Скажи, требуется срочно обсудить детали, имеющие значение для всего проекта.

— А если она согласится?

— Встретишься. Расскажешь всё, что знаешь. Потребуешь объяснений. Разработаете план дальнейших действий.

— В таком случае, зачем звонить по твоему мобильнику, когда у меня есть свой?

— Позвонишь по своему телефону, определитель выдаст номер. Если француженка в сговоре с Гришиным, скорее всего не возьмёт трубку.

— Не возьмёт, ну и не надо.

— Тогда не узнаем, кто под чью дудку пляшет, чем лишим себя главного козыря.

Подумав, Богданов взял мобильник, после непродолжительной паузы, в процессе которой то ли вспоминал номер, то ли принимал решение, начал тыкать пальцем в кнопки.

До сегодняшнего дня Илья представить не мог, что телефонные гудки способны вывести человека из себя. Тем не менее это произошло и ни с кем — нибудь, а с ним. На шестом прозвоне он вдруг почувствовал, что нервы находятся на грани срыва. Причина? То ли оттого, что Элизабет не хотела брать трубку, то ли боязнь, что, услышав знакомый голос, та не захочет отвечать и, отключив телефон, повергнет в полное непонимание происходящего. И это при том, что Илья до сих пор не определился, что для него лучше, чтобы Элизабет ответила или не стала брать трубку. Второе оказалось более предпочтительным. Поэтому, когда возникла мысль, а не пора ли проявить гордость, Илья вдруг ожил и даже успел подать знак Виктору: «Мол, видишь, не берёт».

В этот момент в мобильнике что-то щёлкнуло, и почти сразу же возник голос Элизабет:

— Алло! Говорите.

— Здравствуй! Это я, Илья, — произнёс Богданов, прислушиваясь к доносящимся из трубки звукам.

— Илья? Почему звонишь не со своего телефона?

— Потому что оставил его дома.

— Дома? И что же тебя заставило отступить от правил?

— Ситуация вокруг интересующих тебя бумаг.

Возникшее в трубке молчание имело два варианта объяснений. Первый — Элизабет могла оказаться не готовой к столь неожиданной новости, поэтому требовалось время, чтобы справиться с охватившим её волнением. Второй — француженка раздумывала, как быть, что так же не могло не породить в душе Ильи опасение по поводу игры в кошки — мышки.

Выдавал голос. Явно растерянный, он не был похож на голос, к которому привык Богданов.

— Я так понимаю, у тебя накопились вопросы, — после непродолжительной паузы произнесла Элизабет.

— Правильно понимаешь, — не задумываясь, ответил Богданов. — Поэтому предлагаю встретиться.

— Когда, где?

— Выбирай сама, любой ресторан столицы будет рад видеть нас в гостях.

— В баре отеля в девятнадцать часов?

— В баре так в баре. Хотя можно было выбрать место поуютнее.

Положив трубку, Илья какое — то время продолжал вглядываться в высветившуюся на дисплее надпись «окончание разговора», при этом искренне надеясь, что пройдёт минута, и Элизабет перезвонит.

— Что-то не так?

Видя, насколько озадачился разговором Илья, Виктор решил нарушить ход мыслей друга, чтобы вернуть того из состояния несовместимости с воспоминаниями в мир реальностей.

— Всё не так, — не отрывая взгляда от мобильника, произнёс Богданов. — Интонация, манера вести разговор, и что особенно не понравилось — отдаленность. После всего, что было пережито в Питере, я уже не говорю про личные отношения, столь разительные перемены. Ощущение такое, будто чем-то обидел. Чем, не знает даже сама Элизабет.

— Может, знает,