Средневековая история. Цена счастья - Галина Гончарова

Беременна.

От кого? Разумеется, от мужа. И никак иначе. Благо Джерисон был достаточно самолюбив, чтобы не распространяться о своих отношениях с обновленной супругой. И все считали, что у них – было.

Ну слуги догадывались. Да и друзья Лилиан, ее ближайшее окружение, – тоже. Но молчали. И о повитухе – тоже.

Только вот Ганц Тримейн не был бы самим собой, если бы не узнал обо всем в числе первых. Долго размышлял, отменил все дела – и в тот же вечер явился в кабинет к графине.

Приглашения ему не требовалось. Чего уж там – свой. Вошел, уселся напротив…

– Лилиан, вы ждете ребенка.

Не вопрос. Утверждение. Лиля сморщила нос.

– Повитуха?

– Нет. Вы сами. Если бы вы ребенка не ждали, ваша реакция была бы другой.

– А… какая?

– После беседы с повитухой вы отправились к Тахиру. А потом к Ингрид.

М-да. Не подумала. Ингрид должна была родить со дня на день – и Лиля собиралась ей помогать. Она и сейчас не сомневалась в своих силах, но это другое. Ей просто захотелось поболтать с кем-то… из ее стаи. Да и Тахир…

– Я так понятна и предсказуема?

– Почти. А еще Лория принялась заваривать вам укрепляющие отвары. Раньше она делала их только для Миранды.

И то верно.

Лиля боялась. Очень боялась. Вино все-таки… сколько они с Ричардом выпили в ту ночь? Три бутылки? Четыре? Достаточно для потери контроля, но не для потери способности к размножению. Хотя второе полезнее было бы.

– И что теперь? Доложите королю?

– Обязательно. Но сначала я хочу спросить, чей это ребенок.

Два взгляда скрестились ледяными клинками. Но Лиля не дрогнула.

– Мой. И моего покойного супруга.

– У вас с ним ничего не было.

– Было. Один раз, но этого хватило.

– И где же?

– Вы забываетесь!

– Вам все равно придется отвечать на этот вопрос.

Лиля скрипнула зубами. Но… прав ведь. Лучше уж сейчас.

– В его покоях. Во дворце. А на следующий день его не стало.

– Вот как… Вас там не видели.

– Меня много где не видели. Я была в плаще и полумаске. Тихо пришла, тихо ушла. И что?

– И вас так просто впустили?

– Алисия…

– Она подтвердит?

Лиля кивнула. Спокойно и уверенно. Черта с два вы получите возможность для удара, лэйр Ганц! Фигу вам, а не компромат! За своего ребенка…

Да, вот именно в этот момент Лиля и поняла, что внутри нее живет маленькое родное чудо.

Ребенок…

Не важно, чей он. Это – ее дитя.

И ради него она способна на все. Солгать, предать, убить… это – ее ребенок!

И вдруг глаза мужчины потеплели, сверкнули золотистыми искорками. Ганц кивнул.

– Графиня, вы понимаете, что допрашивать под пыткой вас никто не будет, но его величество обязательно поинтересуется…

– Да.

– И вы обязаны будете ответить так же уверенно.

– Мне нечего скрывать. Это ребенок моего покойного мужа.

– Я рад за вас, Лилиан. И все же… Фалион непричастен?

Лиля покачала головой. Ганц незаметно перевел дух. Вот этого он боялся больше всего. Александр Фалион заезжал, и достаточно часто, но его отношения с графиней не выходили за рамки теплых и дружеских. Ганц знал, маркизу хотелось большего. Но перейти определенную черту он не мог. И отчасти в этом была виновата сама Лилиан. Чего уж там, после ночи, проведенной с Риком, она забыла о неудовлетворенных желаниях, которые мешали ей мыслить здраво. Несмотря на взаимную симпатию, они с Фалионом не смогут быть вместе. У него больная жена, а, как известно, больные жены умирают по заказу либо в романах, либо это заказ их мужей. Сможет ли Лиля жить с мужчиной, который приговорил уже одну жену? Ой ли… а если во вкус войдет? Мало ли что с ней может случиться…

Нет. Не надо такой радости.

Да, ее тянуло к нему, но это тяга телесная. К красивому молодому мужчине, который проявил внимание и понимание. Участие, сочувствие… Женщины ловятся на секс? Глупости! На ласку они ловятся испокон веков. На ласку и заботу.

Любовница? Увольте. Женщины все разные. Кто-то для этой роли создан, кто-то нет. Кто-то может так жить годами, а кто-то с ума сойдет на второй неделе. Любовь – это еще и самоотречение. И сейчас Лиля отрекалась от маркиза. Потом было бы намного больнее.

Ганц это понял.

– Вы чудесная женщина, Лилиан.

– Спасибо… – Лиля одарила друга теплой улыбкой.

– Мне жаль, что я сейчас скажу вам неприятные вещи…

– Но вы ведь их скажете.

– Именно. Ваше производство, ваши дела важны для короны. Выпустить вас из-под покровительства Эдоард не имеет права. Он сейчас ломает хребет гильдиям. И даже в Иртоне вам жить спокойно не дадут.

– Это я понимаю.

– Пока был жив Джерисон – вы могли многое.

– У меня будет ребенок.

– Это хорошо. Рассмотрим оба варианта?

Лиля кивнула и приготовилась слушать. Чего уж там, в интригах Ганц чувствовал себя как рыба в воде.

– Если у вас родится девочка. Мири отправляется в Ханганат, а девочка рано или поздно выходит замуж, и ее второй сын получает титул графа Иртона. Или первый – если она выйдет замуж за лэйра вроде меня. До совершеннолетия ребенку назначается опекун.

– Так. А если родится мальчик?

– Он получает титул графа Иртона. И ему также назначается опекун.

– И его кандидатура…

– Рассматривается королем. И им же утверждается.

– Ричард?

– Нет. Никоим образом.

– Тогда кто?

– И тут мы подходим к самому неприятному.

– Меня выдадут замуж?

Ганц выдохнул. Посмотрел на Лилиан – глаза в глаза.

– Я всегда знал, что вы умны.

– Этот вывод напрашивался сам. Но вот за кого?..

– Не знаю.

– Это должен быть человек относительно безобидный, от которого не стоит ждать участия в заговорах, преданный короне, послушный воле короля плюс подходящий возраст – он должен дожить до совершеннолетия ребенка плюс иметь определенное благосостояние… Таких много?

– Очень мало.

– А списки есть?

Это был главный и самый напряженный момент во всей беседе. Если его поймут правильно, если поверят, если…

– Король пока не знает о вашей беременности. Но ваше замужество все равно вопрос решенный.