Шаман - Алексей Калугин

Подойдя к столу, Ной возложил принесенную с собой книгу на стол поверх разложенных на нем бумаг и торжественно произнес:

– Вот!

Книга называлась «Тотемы и татуировки австралийских аборигенов. Иллюстрированный справочник».

Не испытывая терпения своих спутников, Ной сразу открыл книгу на нужной странице. На большой цветной фотографии был запечатлен участок красно-коричневой, с желтоватыми прожилками скалы с изображенными на ней животными: свернувшейся змеей, шестиногим вараном и распустившим хвост лирохвостом.

– Тотемы племени непелле, – прочитал подпись под фотографией Осипов.

– К племени непелле некогда принадлежал и Нурундери, великий предводитель всех аборигенов, единственный человек, побывавший во Времени Сновидений и сумевший вернуться назад. – Ной ткнул пальцем в фотографию в книге. – Если эти тотемы выбрал сам Нурундери, то сделал он это неспроста, а для того, чтобы тот, кто рискнет пойти по его стопам, получил необходимую информацию. У нас уже есть кут-малчера с изображением змеи и варана. Нам нужен еще один – с лирохвостом.

– Дельное наблюдение, – согласился Осипов.

– А на игровом поле есть клетка с лирохвостом? – поинтересовался Орсон.

– По-моему, есть… Там точно нарисована какая-то птица.

– Может быть, не лирохвост, а павлин?

– Нужно просто подняться наверх и посмотреть.

– Ну и что нам это даст? – спросил, обращаясь ко всем одновременно, Брейгель. – Лирохвост это или павлин – какая разница, если у нас нет ни того, ни другого!

– Почему ты столь пессимистичен? – удивленно посмотрел на квестера Вечный.

– А что, есть повод для оптимизма? – еще больше удивился в ответ Брейгель.

– Есть же история про этого… Как его?.. Который три дня прожил в чреве у кита…

– Иона, – напомнил Орсон.

– Да, верно! Иона три дня сидел в брюхе у кита и не терял надежды!

– Какое это к нам имеет отношение? Нам нужен не кит, а пакаль!..

Только сейчас Осипов обратил внимание на Зунна, который все это время делал какие-то странные знаки бровями, губами, уголками рта и даже кончиком носа. Осипов непонимающе вскинул брови. Зунн скосил глаза на Вечного и многозначительно шевельнул бровями.

– Предлагаю подняться наверх. – Вечный выдвинул ящик стола и убрал в него самую обыкновенную шариковую авторучку, которой делал пометки на бумагах. – Я давно уже приметил, что в первое свое посещение Библиотеки некоторые, как правило, чувствуют себя… несколько перевозбужденно. – Вечный поднялся на ноги и направился к площадке перемещения. – Я думаю, причиной тому служит, с одной стороны, огромный поток информации, обрушивающийся на неофита. В информационном потоке, скажу я вам, нужно учиться плавать, так же как и в водном, иначе легко можно утонуть. С другой стороны, это необычная пространственная структура Библиотеки – у многих она вызывает приступы морской болезни или легкой паники. – Вечный ударил ладонью по возникшей на стене кнопке. – Наверх!

Снаружи было все так же солнечно. И как-то очень уж подозрительно безмятежно. Ни ветерка дуновения, ни птичьего щебета. Куда подевались все птицы? Или их тут изначально не было? Почему-то прежде никто не обращал внимания на отсутствие птиц в Стране Совершенства.

Осипов включил дескан и, держа его перед собой на вытянутой руке, сделал полный оборот. Ни намека на пакаль. Хотя, конечно, радиус действия дескана был недостаточно велик для того, чтобы охватить всю площадь Библиотеки. А с учетом необычной пространственной структуры Центра, можно было ожидать каких угодно фокусов в работе прибора. Да, и появлялись пакали, по словам Вечного, «время от времени». Что могли означать сии слова, произнесенные человеком, для которого времени в том же понимании, что и для других, в принципе не существовало?..

– Есть лирохвост! – объявил Камохин, взглянув на доску пакалей. – Точно такой же, как на рисунке!

– Ну, и что теперь будем делать? – развел руками Брейгель.

Зунн тронул англичанина за локоть. Он подкрался к нему сзади так незаметно, что Орсон от неожиданности чуть не подпрыгнул.

– Бог ты мой! Генрих? В чем дело?

– Спокойно, – едва слышно прошептал Зунн. – Не подавайте виду.

– Какого виду, черт возьми?.. Что происходит?

– Мне кое-что стало известно…

– Да?

– Я узнал настоящее имя Вечного!

– Он сам вам его сообщил?

– Я видел его книгу. С именем и названием на титульном листе.

– Вы хотите поделиться этим со мной?

– Если вы не против.

– Надеюсь, это имя не заставит меня содрогнуться?

– Его зовут – Абдул Аль-Хазред!

– Так… – Орсон наклонил голову, явно ожидая продолжения.

– Абдул Аль-Хазред! – повторил еще более многозначительно Зунн.

– Я с самого начала был уверен, что он араб.

– Вам ничего не говорит это имя?

– Ну… – Орсон замялся. – В общем, нет… Хотя где-то я его определенно слышал!.. А как называется книга, что он написал?

– «Аль-Азиф». Книга была написана в Дамаске в семьсот двадцатом году. Оригинал, написанный на арабском, считается утерянным. А в переводах на европейские языки книга называется…

Зунн сделал паузу, предлагая Орсону самому назвать книгу.

– Ничего не приходит в голову, – извиняюще улыбнулся биолог.

– «Некрономикон»!

– Точно! – щелкнул пальцами Орсон. – Безумный араб Аль-Хазред! Отсюда и все эти истории о Древних!

– Ну, не такой уж он был и безумный, как говорят, – уточнил Зунн. – Он утверждал, что видел города, которых не существует в реальности. А также в одном из городов, засыпанном песками пустыни, он нашел летописи некой расы, гораздо древнее человеческой.

Орсон покосился на Вечного. Седовласый старик в серых одеяниях стоял, соединив кончики пальцев на груди, и смотрел куда-то вдаль, едва ли не в бесконечность, и здания причудливых форм, похоже, были не преградой для его взгляда.

– И что с ним стало потом? Согласно официальной версии?

– На этот счет существуют только слухи. Так, например, Ибн Халикан, биограф тринадцатого века, пишет, ссылаясь на непроверенные источники, что средь бела дня, на глазах у многочисленных свидетелей, Аль-Хазред был схвачен и унесен невидимым чудовищем. Произошло это в семьсот тридцать восьмом году. Так что нашему хозяину сейчас около пятнадцати веков от роду.

– А выглядит не больше чем на сто пятьдесят, – заметил с завистью Орсон.

– Вы знаете, – еще тише произнес Зунн. – Я хочу здесь остаться. Я разговаривал об этом с Вечным – он не против.