Чудо под Москвой - Алексей Исаев

Численный состав соединений 33-й армии перед лицом наступательной операции немецкой 4-й армии характеризовался следующими цифрами (запасной стрелковый полк собственной полосы обороны не имел, как и следует из его назначения (подготовка пополнения), но был использован в боях как резерв и поэтому его нельзя не учитывать (см. таблицу).

Таблица

ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ СОЕДИНЕНИЙ 33-Й АРМИИ НА 29 НОЯБРЯ 1941 Г.[377]

113[378]

С точки зрения численности личного состава соединения армии М.Г. Ефремова выглядят неплохо. Причем 110-я сд насчитывала свыше 7 тыс. человек в двухполковом составе, со времен октябрьских боев ее 1289-й сп находился на правом фланге 1-й гв. мед и действовал отдельно от своей дивизии, подчиняясь штабу «пролетарки». Объясняется это активным пополнением соединений в период затишья. Так, только за первую неделю ноября 1-я гв. мед получила 2678 человек пополнения, а 33-я армия в целом за первую декаду ноября – 7301 человека пополнения[379]. Никто заранее не знал, где последует удар противника и поэтому в первой половине ноября приводились в форму все соединения.

Бросается в глаза слабая укомплектованность соединений автоматическим оружием, прежде всего ручными и станковыми пулеметами. Пистолетов-пулеметов во всех дивизиях немного, даже в элитной «Пролетарке». Частично ППШ/ППД ушли из 1-й гв. мед вместе с изымаемыми по приказу фронта подразделениями. В некоторой степени нехватка пулеметов компенсировалось еще сохранившимися в дивизиях самозарядными винтовками СВТ. Так, в 222-й сд имелась 371 СВТ, в 113-й сд – 111 СВТ, в 1-й гв. мед – 519 СВТ.

Как достаточно сильную можно охарактеризовать артиллерию усиления армии. В ее состав входили 109-й и 486-й гаи, 557-й пап и 364-й кап, располагавшие 30 152-мм орудиями, 13 122-мм и 2 107-мм орудиями[380]. Боеприпасов имелось в пределах 1–2 боекомплектов, что для обороны было вполне достаточно. Особенно с учетом уходивших к Москве коммуникаций, по которым могли в случае удара врага подвезти боеприпасы.

Однако настоящая катастрофа в 33-й армии была с противотанковыми средствами. В 113-й сд имелось 6 ПТР и 4 45-мм пушки, в 1-й мед – 8 ПТР, 5 45-мм и 4 57-мм противотанковые пушки, в 110-й сд – 2 (две!) 45-мм пушки, в 222-й сд – тоже две 45-мм пушки. Части усиления не сильно улучшали ситуацию. В армии имелся 600-й противотанковый полк (в полосе 1-й гв. мед), располагавший десятью 85-мм пушками, и 989-й противотанковый полк (в полосе 113-й сд) – с пятью 76-мм пушками. В итоге достаточно сильный заслон имелся на шоссе на Москву, в него входили 57-мм и 85-мм орудия. Остальные направления прикрывались много хуже. Также именно 1-й гв. мед подчинялась 5-я тбр, имевшая в строю на 30 ноября 1941 г. 4 КВ, 10 Т-34, 11 БТ-7 и 6 Т-26. Танки осенью 1941 г. были лучшим противотанковым средством Красной армии, по крайней мере танки новых типов. По состоянию на конец ноября 1941 г. боевые машины были разбросаны в одиннадцати (!!!) группах по нескольку танков по полосе 222-й сд и 1-й гв. мсд. Только танки КВ держались в кулаке в Нов. Федоровке, на шоссе в тылу 1-й гв. мсд.

Советские бойцы с винтовками СВТ

Незадолго до начала боев находившаяся на запланированном направлении главного удара немцев 222-я сд получила нового командира – 49-летнего полковника Михаила Иосифовича Лещинского. В Первую мировую войну дослужился до капитана, командовал ротой. Воевал в Гражданскую, награжден орденом Красного Знамени, уволился в запас. До войны преподавал статистику в одном из московских вузов, а в июле 1941 г. стал командиром полка ополченческой 17-й сд. Выходил с ополченцами из вяземского «котла», но в 17-ю сд не вернулся несмотря на неоднократные просьбы. Лещинского сначала назначили на должность командира полка в 222-й сд, а 28 ноября он стал командиром соединения. Связано это было с тем, что предыдущего командира 222-й сд полковника Т.Я. Новикова назначили на 1-ю гв. мсд. Командовавший «Пролетаркой» А.И. Лизюков получает повышение (временно командовал 20-й армией). Если А.И. Лизюкова можно назвать «танковым» командиром, то Новикова – «пехотным». К началу войны он командовал стрелковым полком и выводил по лесам из окружения остатки 124-й сд на Юго-Западном фронте.

Дело чести Гюнтера фон Клюге. В конце ноября ставшие практически обыденными для бойцов и командиров 33-й армии периодические огневые налеты немецкой артиллерии усилились. Они продолжались от 10 до 30 минут. Тем самым советские части привыкали к налетам, очередной из которых должен был стать артподготовкой наступления.

Пассивность немецких частей перед фронтом 33-й армии вовсе не означала отсутствия планирования наступательных действий. Так, по отчету 3-й мд приказ из штаба XX АК на наступательную операцию последовал еще 13 ноября 1941 г. Задача соединения в нем звучала так: «переправиться через Нару по обе стороны от Наро-Фоминска и уничтожить противника, сосредоточенного в этом городе и вокруг него». Соответственно с 13 по 30 ноября велось планирование и рекогносцировка района предстоящего наступления.

Командующий 4-й армией Гюнтер фон Клюге постоянно выслушивал в свой адрес упреки в пассивности от командующих 4-й и 2-й танковых групп Гёпнера и Гудериана. Планирование активных действий велось, вопрос был в выборе момента для нанесения удара. В дневнике фон Бока есть запись за 27 ноября:

«Вечером я разговаривал с Клюге, который считает, что настало время подключить к сражению XX корпус; он собирается задействовать корпус 29 ноября. Я не уверен, что это хорошая идея, в связи с чем попросил Клюге снова все как следует обдумать».

Т.е. не только сам фон Клюге, но и фон Бок сомневались в целесообразности наступления на центральном участке. Первоначально запланированная на 29 ноября операция в последний момент отменяется. Запись за 29 ноября в дневнике фон Бока вновь свидетельствует об исходящей от командующего 4-й армией инициативе начать наступление: «Клюге отлично понимает, какие негативные последствия может иметь неудачная атака для наших и без того уже измотанных войск, но тем не менее хочет наступать». В связи с этим встречающиеся иногда утверждения о сознательном саботаже со стороны Клюге наступления на Москву (в свете его позднейшего участия в событиях 20 июля 1944 г.) представляются все же недостаточно убедительными. Осторожность, но не более того. Сдерживающим фактором становились скорее решения командования ГА «Центр» в лице фон Бока.

«Лес указателей» в одной из деревень, сделанный из брошенного трактора. До Москвы остается 102 км