Эффект Этоса - Лиланд Экстон Модезитт

Ни один из них не произносил ни слова несколько минут, и Ван наслаждался хрусторогом, по вкусу напоминавшим телятину, но слегка душистей, копченей, с намеком на множество других привкусов, возможно, благодаря маринаду.

— Что вы знаете о директоре Десолле? — спросил Марти.

— Он выглядит и действует, словно был прежде командиром Коалиции, да и признает это. Тщательно держит слово в любой сделке. Я это заметил сам, но при необходимости могу подтвердить наблюдениями, записями и заявлениями дюжины других.

— Его честность неоспорима. Он также великолепный пилот. Возможно, лучший из ныне живущих в Рукаве.

— Это много о чем говорит, — заметил Ван.

— О да, — Марти нахмурился. — Его честность порядком тревожит меня… точнее, степень его честности. Лишь святые или безумцы настолько честны, а я не могу поверить, что он святой. Это, возможно, из-за того, что имел место ряд необъяснимых исчезновений ревенантских судов, и почти всегда его корабль оказывался в том квадрате, — генерал пожал плечами. — Странное совпадение, должен заметить.

— Что еще можно сказать? — согласился Ван. — Но он, безусловно, не действует как безумец.

— Такие не ведут себя дико, — Марти помедлил. — Еще одна закавыка. Записи Коалиции об отставках простираются больше чем на век. Те, что открыты для общего доступа. И там нет упоминания о Тристине Десолле. И все же он явно военный пилот. Здесь невозможна ошибка.

Ван догадался, куда клонит Марти.

— Значит, если он говорит правду, то был пилотом не у Коалиции или был пилотом более ста лет назад? Или он говорит неправду?

— Боюсь, что Десолл говорит правду.

— Вы думаете, он один из горстки бессмертных? — Ван всегда считал рассказы о таких людях сплетнями или нелепыми выдумками.

— Кто знает? — Марти пожал плечами. Затем рассмеялся. — Скажи я такое, разве мне поверят? Кроме того, вы должны составить свое суждение, благо способны рассуждать очень здраво.

Ван не был в этом так уверен.

— Непременно попробуйте флан. Нигде, кроме как тут, нет ничего подобного.

Он последовал совету. Кушанье оказалось великолепным, но не показалось Вану уникальным.

Марти позволил себе кое-какие остроумные высказывания, добрые пожелания и замечания о Нейквене, но ничего больше о Тристане Десолле и ИИС. Или о РКС.

Расставшись с генералом на выходе из «Вида», по дороге обратно в ремонтный шлюз, где содержался «Джойо», Ван пребывал во власти впечатления, что Марти передал ему то, что намеревался. Но вот почему он это сделал? Не казалось, будто генерал думает, что Десолл представляет собой угрозу для Ардженти. Поведение старого знакомого вообще смахивало на негласную поддержку ИИС.

И все же Ван решил попросить Эри еще об одной двойной проверке щитовых генераторов и всего вокруг них. И написать доклад Тристану о том, что он наблюдал в разных системах. Подробно рассказывать о случившемся не стоит, просто о ревенантском присутствии и о военных и экономических действиях.

«Элсин» ждал за орбитой Дханнара, восьмой планеты Кушитской системы, когда «Джойо» вылетел из прыжка. Прошел целый час, прежде чем оба судна состыковались, и Тристин присоединился к Вану в командирской каюте.

Вспомнив рассуждения Марти, сложно было удержаться от того, чтобы внимательней прежнего изучать этого пожилого мужчину, когда тот уселся в кресло. Десолл выглядел, пожалуй, лет на десять старше Вана, но, разумеется, не на сорок и не на пятьдесят, а держался и вовсе как молодой.

— Я здесь, — Тристин улыбнулся. — Насколько я знаю, вы не попросили бы меня о встрече, если бы не были крайне озабочены.

— Это так. Все началось на Корвеле. Шеррен Миллер просила прилететь.

— Помню. Я передал это вам.

— Ее беспокоило некое особое затруднение, такое, что она не хотела указывать подробности в послании, которое каждый может прочесть. А именно: невероятный прилив средств… — и Ван последовательно изложил, что застал и сделал в системах Корвела, Ислина и Белдоры. — …Я написал об увиденном, но не о сделанном, — он протянул карточку с данными. — Все здесь.

Беря карточку, Тристин медленно кивнул, как будто ожидал того, о чем ему было рассказано.

— Вас все это не сильно удивило, — заметил Ван.

— И да и нет. Я хотел бы сперва услышать ваше мнение.

— Я понимаю, что происходит. Это болезненно очевидно. Ревяки отвергли открытую военную экспансию и предпочитают ей некоего рода пограничные военные действия. Для начала, они ослабляют систему тем или иным способом, затем наводняют местную экономику кредитами и учреждают новые дела или перехватывают старые. Они часто идут на огромные потери, чтобы получить свою долю на рынке. Затем переходят к подрыву местных политических структур. Могу догадываться, хотя и не знаю, что ревенантцы используют свою церковь как пример оплота стабильности и, вероятно, занимаются какого угодно рода социальной и благотворительной деятельностью… и откликаются на людскую потребность в простоте во времена неурядиц. Даже когда сами создают неурядицы…

— Достаточно точный анализ, — признал Тристин. — Так они действуют уже много лет.

— И вы пытаетесь с помощью ИИС затормозить или остановить их?

— ИИС создавалась не как квазивоенная структура для противостояния Ревенанту.

— Это так, но разве не противостояние им — большая часть того, что нами делается? Мы пытаемся укрепить местные корпорации, конкурирующие с поддерживаемыми Ревенантом хищниками.

— ИИС задумывался для использования экономической, информационной и системной экспертиз, ожидая укрепления местных экономических учреждений и для направления их в русло достижения долгосрочного успеха, — Тристин переменил свою позу в кресле. — Долгая перспектива — это жизненно важная часть нашей работы. Люди все еще генетически запрограммированы или приучены смотреть на жизнь через призму экономики. Все, что мы делаем, имеет экономические обертона, но большинство людей по-прежнему склонно это отрицать. Я чудовищно упрощаю, но есть два существенных взгляда на экономику, существующие, опять же, с глубокой древности. Один можно назвать «большая добыча», другой «собиратель». Жажда большой добычи происходит от охотничьего взгляда на дело. Вы убиваете самую крупную дичь, какая водится, а затем используете эту добычу как можно дольше. Некоторые древние племена преследовали невероятных зверей: мастодонтов, бизонов и других созданий, которые без труда погубили бы отдельного человека. А некоторые были больше собирателями и позднее стали земледельцами, выращивали колосок за колоском и заглядывали вперед. Конечно, в некоторых обществах земледельцы опять устремлялись за большой добычей, а именно, гнались за обильным урожаем одной-единственной выгодной культуры, монокультуры в крайних случаях. Какое отношение это имеет к нам и к ИИС? Философия большой добычи в течение продолжительного времени не действует. Ни социально, ни экономически. Твердо управляемое дело со стабильной отдачей куда лучше, и экономические организации, способные развить такой подход, в сущности, получают более высокие прибыли и лучшие продукты по прошествии времени. Они также добиваются лучшей личной дисциплины. Но почти никогда не гребут золото лопатой, и всегда находится кто-то, пытающийся убедить людей, что большая добыча лучше, — Тристин рассмеялся. — Лучше для главного охотника, если вам угодно, и для нескольких, что идут непосредственно за ним. Но не для большинства людей и большинства обществ.