Дикий пляж - Александр Варго

Когда их попытались поместить в машину, парень бросился на одного солдата, рыча, как смертельно раненный зверь. Трое плечистых спецназовцев с огромным трудом смогли его связать, несмотря на то что каждый из них был на голову выше и в два раза шире в плечах нападавшего. При этом этот безумец исхитрился сломать нос одному и вцепиться в шею другому, да так, что проще было оторвать присосавшуюся пиявку. Все это время его подруга сидела на земле и, задрав голову, хохотала. Ее скрутили без проблем.

Перед отправлением на турбазу интуиция подсказывала Алферову, что нечто подобное и следовало ожидать. По дороге в Новороссийск он несколько раз пытался заговорить с юношей, но в ответ слышал только рычание и клокочущие звуки. Никаких документов при нем и его спутнице не оказалось. Обоих отвезли в больницу, поставив охрану из спецназа.

Вечером Алферов пытался поговорить с девушкой. Его взору предстало костлявое существо с высохшим лицом мумии, руки и ноги закреплены ремнями к постели. Алферов уже знал, что, когда ее привезли, у медсестры случился обморок. О том, что она адекватно реагировала на вопросы, не могло идти и речи – она либо молчала, часами уставившись в одну точку, либо смеялась. Полковник направился к молодому человеку. Последний проявлял к полковнику не больше интереса, чем к навозной куче. Но Алферов все же заметил изредка мелькавшие в его глазах проблески сознания. Раздосадованный полковник приказал ввести ему недавно разработанное сильнодействующее средство, способное разговорить испытуемого. При этом присутствовали только он и майор Зеленский. Даже врач, делавший инъекцию, был удален из палаты… Через час, когда доза перестала действовать, юноша впал в забытье. Он рассказал очень много интересных вещей. Смертельно бледные Алферов с Зеленским вышли из больницы. Они не проронили ни слова.

В тот же день началось усиленная проработка участка турбазы.

К концу третьего дня вконец измотанные опера и фээсбэшники сделали вывод: в исследуемом районе признаков пребывания людей не обнаружено. Тем не менее Алферов приказал продолжить поиски в более широких масштабах.

Но Алферов уже догадывался, что ничего из того, о чем говорил ему в тот вечер молодой человек, они не найдут.

Как не нашли Инина. Как не нашли некоего Дениса Аверина, который якобы повесился. Как не нашли трупы его бывшей девушки – Миляевой Д.А, его друга – Сосновцева В.Р. Как не нашли дерева с виселицами.

Лес был пуст и хранил молчание.

Но не это терзало душу полковника. В конце разговора молодой человек неожиданно наклонился к Алферову и, дыша на него мертвечиной, сладко прошептал, чтобы полковник как-нибудь невзначай проверил карманы своей четырнадцатилетней дочери, его любимой единственной дочери Марины. Зеленский этого не слышал.

Слова странного юноши не выходили из его головы целый день, и ночью, когда вся его семья спала глубоким сном, он дрожащими руками взял курточку дочери и вытряхнул ее. На стол, звякнув, упал шприц и завернутая в кусок ваты игла. В кармане также были две ампулы с прозрачной жидкостью без названия. Пальцы разжались, куртка выпала из безвольно поникших рук.

«Как он мог знать это?!»

Он провел бессонную ночь и с утра приехал в управление.

– Товарищ полковник, все готово. – Савелий протягивал ему исписанный листок.

Алферов хмуро прочитал и кивнул:

– Все, свободен. Помни о нашем договоре. И позвони мне завтра, поговорим о твоей карьере.

Савелий, едва сдерживающийся, чтобы не закричать от радости, козырнул Алферову и выскочил за дверь.

(ОНА УЖЕ ДАВНО ЭТИМ ЗАНИМАЕТСЯ.)

Он вздохнул и достал из сейфа дело. Вчера приезжал генерал Зимин, располневший и обрюзгший за прошедшие три года. Он лично встретился с Алферовым.

«И помни, никакой утечки, – говорил он с одышкой. – Молодежь отдыхала рядом с Соловками, ни о какой турбазе они и слыхом не слыхали. Сопляки обкурились травы и утонули. Двое остались, сошли с ума… Инин пропал без вести, возможно, утонул, с Середняковым произошел несчастный случай. Все! А вопрос с турбазой буду решать я лично», – закончил генерал.

Только спустя некоторое время Алферов вспомнил, что Зимин в течение всего разговора ни разу не назвал Красную Щель ее истинным именем.

В кабинет зашел майор Зеленский. Он держал в руках ветхую рассыпающуюся тетрадь.

– Похоже, это дневник, товарищ полковник. Полагаю, по нему не составит труда установить личности туристов, – обратился он к Алферову. От тетради исходил резкий запах, она была сплошь покрыта разводами темно-бордового цвета.

– Выполняй, – сказал полковник. Он даже мельком не взглянул на дневник.

Зеленский потоптался.

– Да, вот тут еще… товарищ полковник… – Майор замялся. – Звонила мать Логинова. Ну, того водителя. Он вчера на радостях, что его выпустили, надрался и раскроил об сарай череп. Умер сегодня в пять утра, не приходя в сознание. – В голосе Зеленского звучали извиняющиеся нотки.

Полковник ничего не ответил. Он равнодушно смотрел в окно.

Марина. Наркотики.

Майор пожал плечами.

– Разрешите идти?

Алферов еле заметно кивнул.

«Сегодня же поговорю с ней», – с горечью думал он.

Мысль о найденных у дочери страшных предметах рыболовным крючком засела в его сознании.

«Может, стоит рассказать жене?» – отрешенно размышлял полковник и внезапно почувствовал абсолютное спокойствие.

Наступила сияющая ослепительной белизной тишина, он слышал только равномерный стук собственного сердца. Руки перестали дрожать, мозг обрел ясность. Полковник Алферов чувствовал себя как никогда хорошо.

О ЧЕМ МОЖНО ГОВОРИТЬ С ЭТОЙ НАРКОМАНСКОЙ Б…ДЬЮ? – прошептал едкий голос.

Струйка пота побежала у него по виску.

(ЕЕ НАДО НАКАЗАТЬ!)

Полковник встал и размеренным движением открыл сейф.

(ОНА УЖЕ ПРИШЛА ИЗ ШКОЛЫ.)

Засунув в кобуру именной «ПМ», Алферов твердой походкой вышел из кабинета, не закрыв дверь. Сотрудники управления провожали его недоуменными взглядами. Он не замечал, что его лицо расплылось в улыбке. В широкой улыбке, неестественной и злой.

Ворвавшийся сквозняк перелистнул несколько страниц дела о турбазе Красная Щель.

Однажды я с отцом смотрел программу Жака-Ива Кусто, посвященную глубоководным рыбам. Они живут на огромных глубинах и никогда не видят солнечного света. Эти рыбы отличаются от своих собратьев формой тела, температурой и многими другими свойствами, которые позволяют им жить на фантастических глубинах и чувствовать себя при этом превосходно, в то время как любое другое живое существо, погруженное на эту глубину, будет немедленно раздавлено в лепешку сотнями тонн воды. Мне всегда было интересно знать, что чувствуют эти странные рыбы? Каково им? Вечный холод и темнота, лишь изредка промелькнет фосфоресцирующий силуэт такой же рыбы, и все. И как бы они себя чувствовали, узнав, что там, наверху, есть иной мир? Решилась хотя бы одна из них рискнуть и выплыть наружу, чтобы взглянуть на него?