Муки обольщения - Джо Гудмэн

Мытье Гедеона было отложено, потому что Кэму пришлось идти покупать дрова, лучину для растопки и уголь. Во время его отсутствия пришли Салли Болей и миссис Гарпер. Джесси невероятно досадовала из-за того, что выглядела как трубочист. Прислуга, вероятно, была шокирована, узнав, что Джесси — хозяйка дома, а не кто-то из их братии. Салли беспрестанно растерянно улыбалась, отчего на ее щеках появлялись ямочки, и периодически делала реверансы. В конце концов миссис Гарпер, определенно более сдержанная натура из них двоих, успокоила девушку, тряхнув за круглое плечо. В считанные минуты выяснилось, что обе очень рады возможности вновь работать у Ноя.

Пока Генри относил на третий этаж их чемоданы, миссис Гарпер и Салли осматривались на кухне. Они решили, что Генри совсем не умел готовить, поскольку не правильно разрезал курицу и позволил картофелю потемнеть на жарком солнце, пока сам лущил горох. Салли воинственно встала посередине кухни и пригрозила ему небольшой кастрюлей с длинной ручкой, чтобы тот не смел и носа совать сюда, разве что когда есть захочет.

— Тильда твердит то же самое, — добродушно произнес он, смирившись с поражением. — Если я здесь больше не нужен, пойду поставлю лошадей в конюшню.

Вскоре после ухода Генри появился Кэм. Он был немного удивлен бурной активностью на кухне. Салли гремела кастрюлями, разыскивая необходимую утварь, а миссис Гарпер резала ломтиками картофель и бросала его в воду, которую Кэм принес для мытья Гедеона.

— Еще воды, мэм? — спросил он у Джесси.

— Думаю, да, — ответила она, отходя от стены, к которой устало прислонилась. У нее даже не было сил воспользоваться недавно сделанным предложением миссис Гарпер — пойти отдохнуть. — Мы с Гедеоном поднимемся наверх. Если ты принесешь теплую воду, я вымою его прямо там. — Кэм уже собирался уходить, когда она добавила:

— Обещаю, завтра ты и пальцем не пошевельнешь. Можешь спать хоть целый день или ловить рыбу и осматривать город.

— И никаких уроков? — осторожно поинтересовался он.

Всю дорогу, пока они добирались до Филадельфии, Джесси обучала его письму и чтению. Она отрицательно покачала головой:

— Никаких. — Джесси заметила радость на лице Кэма и его воодушевление. Это ее немного огорчило. — Но мы все равно вскоре продолжим наши занятия, — крикнула

Она ему вслед.

Расслабившись, Ной присел на край кровати. Осторожно потянув за чепец Джесси, он снял его. Разметавшиеся по подушке светлые волосы заблестели при свете стоявшей поблизости лампы. На подбородке, щеке и виске Джесси были видны пятна грязи, а под глазами появились следы изнеможения. Она лежала на боку, съежившись. Юбка была закручена вокруг ног, а туфли она так и не сняла.

— Лежебока, — прошептал Ной ей на ухо. Откинув волосы в сторону, он поцеловал ее нежную мочку.

Джесси пошевелилась.

Он осторожно потряс ее за плечо:

— Мне очень не хочется тебя будить, но тебе еще

Больше не понравится, если я этого не сделаю.

Зевнув, она протерла глаза.

— Ужин уже готов?

— Милая леди, ужин был готов уже несколько часов назад, и все, кроме тебя, поели. Я принес поднос. Салли разогрела твою порцию.

Быстро вскочив, Джесси чуть не стукнулась головой о голову Ноя. Моргая, как сова, она окончательно проснулась и с тревогой осмотрела комнату.

— А где Гедеон? Я принесла его сюда, чтобы выкупать.

— Гедеон спит внизу, — ласково объяснил Ной, рассеивая ее страхи. — Очевидно, Кэм принес воду, когда ты уже заснула. В то время наш сын с удовольствием копался

— в нижнем ящике комода.

— О Боже, — вздохнула Джесси, — должно быть, я плохо закрыла выдвижной ящик. Просто чудо, что ребенок не ударился.

— Не волнуйся. Кэм спас его, а затем и выкупал. Кроме того, он замечательно убрал дом.

Вспомнив, что ее собственное лицо тоже было в грязных подтеках, Джесси принялась вытирать его фартуком. Ной отвел ее руки от лица, взяв за запястья.

— Не нужно этого делать сейчас. Для тебя внизу специально разогревают воду, и после того, как поешь, можешь помыться. — Ной потянулся за подносом, стоявшим на ночном столике. — Пожалуйста, присядь. Вот так лучше. — Ной поставил поднос на ее колени. — Ты всегда выглядишь восхитительно.

— Лгун, но мне приятно это слышать. — Она наколола на вилку ломтик картофеля с маслом и начала есть. — Который час?

— Около восьми.

— Что?

— Не волнуйся. Ты заслужила отдых. В шесть часов я возвратился в почти безупречно чистый дом и по ошибке поблагодарил миссис Гарпер и Салли за их выдающийся труд. Но они признались, что основная заслуга принадлежит вам с Кэмом. И назвали меня самым беспечным мужем, потому что я не сообщил им о своем возвращении, иначе дом заранее был бы приведен в надлежащий вид.

— Не обманывай, они этого не говорили.

— Но уверен, что подумали. Виноват, прости.

Джесси поднесла ко рту нежный розовый кусочек

Грудинки:

— Ты ни в чем не виноват.

— Ной проворчал:

— Лгунья. Но мне приятно это слышать.

Он взял с подноса теплую булочку, разрезал ее пополам и каждую половинку намазал маслом. Кэм передал, что днем к нам приходил какой-то гость.

Она кивнула:

— Ты еще не встречался с Хилари?

— Нет. — Ной положил хлеб на поднос. — Я собирался это сделать, но чуть позже. Что здесь сегодня произошло? Кэм не мог или не хотел мне рассказать подробно.

Не переставая жевать, Джесси рассказала ему о случившемся. Внимательно выслушав ее до конца, Ной принял серьезный вид. Можно понять, почему она ошиблась, — попыталась объяснить поведение Хилари Джесси. — Возможно, это даже к лучшему. Пусть уж она узнает правду от тебя самого, а не от меня.

— Но ты ведь хотела ей все рассказать.

— Да. Было такое желание. Но Хилари перебила меня на полуслове.

— Значит, винить за допущенную ошибку она должна лишь себя и никого другого. Мне жаль, что тебе пришлось выслушивать от нее гнусные слова. Я разговаривал сегодня с ее отцом в банке, и тот сказал, что она ушла куда-то по делам.

— А какова была реакция мистера Боуэна на твою женитьбу?

— Вначале он очень расстроился. Вернее, сделался мертвенно-бледным от злости. В конце концов, Хилари его родная дочь. Но как мудрый, практичный человек понял, что изменить что-либо уже нельзя. Выразив сожаление, он попросил, чтобы я как можно деликатнее рассказал Хилари правду, а затем пожелал мне счастья.

— Действительно мудрый человек, — подтвердила Джесси.

Ной согласился:

— Я часто задумывался над тем, как это Чарльзу удается легко преодолевать любые преграды. Должно быть, ему самому ужасно трудно всегда идти напролом, не сворачивая с пути. Но правда заключается в том, что он не способен кого-либо обидеть. Чарльз искренне пожелал мне счастья, но, смею заверить, утешая Хилари, он посоветует ей послать меня к черту. И при этом также будет искренен.