Запределье. Осколок империи - Андрей Ерпылев

Тот автоматически ответил тем же, прикоснувшись к шляпе.

— Не привык еще, — смущенно улыбнулся он старшине. — Как надел форму в сорок первом, так двадцать с лишним лет и не снимал почти.

— В отпуск к нам? — кивнул на вещи милиционер.

— Ну да. Поохотиться, порыбачить… Говорят, рыбалка знатная у вас тут.

— Что есть — то есть. Документики позвольте, гражданин.

— Конечно, — приезжий с готовностью полез во внутренний карман плаща.

— Вешников Александр Геннадьевич, — прочел вслух блюститель порядка. — Полковник… Виноват, товарищ полковник, служба такая!

— Ничего, старшина, я все понимаю. Где тут у вас можно остановиться…

* * *

— Дальше не могу, — водитель «зилка» развел руками. — Не по пути нам с вами. Мне прямо — на карьер, а вам — сюда, — он указал Александру на вьющуюся между соснами тропинку. — Да тут ничего всего — километров пятнадцать.

— Да, по вашим меркам — совсем пустяки, — рассмеялся полковник, суя шоферу смятую трешку.

— Не, не возьму, товарищ полковник! — помотал головой рыжий веснушчатый парнишка. — Совесть потом заест, что у такого заслуженного человека деньги брал!

Не слушая возражений, шофер вскочил в кабину и умчался, пыля по грунтовке.

«Эх, испортила тебя столичная жизнь, — пожурил себя Вешников, перебрасывая пыльник через руку. — Привык, что в Москве без трешки или пятерки — никуда…»

Ему не верилось, что до того места, увидеть которое он мечтал с самой юности, осталось всего ничего. Что такое пятнадцать километров по сравнению с тысячами фронтовых верст и десятками тысяч, что пришлось исколесить после войны.

«А ведь все походит на описанное в том дневнике, — думал он, шагая по сосновой гриве, выступающей над заросшей осокой равниной. — Только болото, похоже, высохло совсем. И немудрено — двадцать лет прошло…»

Бывший мыс закончился у заброшенной деревушки. Впрочем, не совсем заброшенной…

— Доброго здоровьечка, дедушка! — поприветствовал путешественник седобородого старика, копошившегося в огороде у самой ближней к лесу избы.

— И тебе не кашлять, внучек, — буркнул тот, опираясь на черенок лопаты. — Чего надо?

— Не слишком гостеприимно, — улыбнулся Александр, ставя чемодан на траву и прислоняя к нему чехол с удочками и ружьем. — Я отдохнуть в ваши места приехал. Места тут у вас, говорят, знатные.

— Чего уж тут знатного, — дед снова принялся за прерванное дело. — Болото — оно и есть болото. Да и высохло к тому же — ни рыбы, ни дичи. Зря время убьешь, сынок.

— Говорят, тут озеро где-то поблизости есть, — полковник отмахнулся от пчелы, норовящей усесться на лицо, — аромат одеколона «Шипр» показался ей привлекательным.

— Кто говорит-то? — зевнул старик. — Сколь лет живу, а не слыхал о таком.

— Говорят, горы там какие-то рядом.

— Горы? В болоте? Не смеши ты меня. Речки есть. Да только до них топать и топать.

— Покажете?

— Какой из меня ходок… — дед продолжал ожесточенно вгрызаться в землю. — По карте разве что… Карта у тебя имеется?

— Чего нет, того нет. А нельзя ли, дедушка, здесь остановиться?

— Останавливайся, — старик равнодушно кивнул на покосившиеся срубы через заросшую травой «улицу». — Жилья свободного полно.

— Да ведь ни крыш, ни окон.

— А ты надеялся санаторий здесь найти? С горячей водой и теплым клозетом? Палатку зачем взял? — зоркий дедок углядел тючок с палаткой, притороченный к чехлу. — Вот ставь ее и живи на здоровье.

— На постой, стало быть, не пустите?

— Не пущу.

— И за деньги не пустите?

— А на кой ляд мне тут твои деньги? У медведей водку покупать? — блеснул старик из-под усов крепкими, совсем молодыми зубами. — Я и про реформу-то узнал поздно — так и пожег старые деньги в печке.

Дед покопался еще в земле и заявил:

— Из кержаков мы. Слыхал про таких? Нам с чужими под одним кровом нельзя. Ни жить, ни есть-пить с одной чашки. Ты набалуешься тут и уйдешь, а мне как? Так что расставляй, милок, свою палатку, да отдыхай с дороги. А утречком я тебе дорогу к озеру покажу. Не знаю уж, к тому, не к тому…

— Добро! Помыться у вас тут есть где с дороги?

— Да вон колодец, — махнул старик рукой. — Там, по улице.

— А как же кержаки? — подколол, улыбаясь, Александр.

— Так то общий колодец. Почитай — ничейный. А у меня свой имеется. Персональный, — ехидно ввернул хитрое словечко старик.

«Непростой старикан, — подумал полковник, возясь с палаткой. — Неправильный какой-то… да и хрен с ним. Лишь бы дорогу к озеру показал…»

Уже на закате абориген деликатно поскребся в палатку.

— Чего вам, дедушка? — Александр уже начал задремывать — усталость брала свое, несмотря на непуганых сибирских комаров, проникавших, казалось, прямо сквозь брезент.

— Медку не желаешь, сынок? — дед, видимо, хотел загладить хамское свое поведение при встрече. — И кипятку, вон, принес тебе.

— Сколько стоит? — расстегнул Вешников полог: от горячего чаю, да с медом, кто откажется?

— Бог с тобой! Какие деньги? Пей на здоровье сколько влезет.

— А покрепче нет чего, а? — подмигнул полковник.

— Не держу этого зелья, — нахмурился старик. — Попьешь — чайник на ограду повесь.

— А как же ты потом? Не оскоромишься после меня?

— Отмолю, — вздохнул дед. — Не то отмаливал… Ты пей, а то остынет.

Он удалился к дому, а Вешников налил себе полную алюминиевую кружку (с войны еще берег, как талисман) ароматного обжигающего напитка, настоянного на каких-то незнакомых таежных травах. А мед вообще был божественен — такого Александр не едал никогда!

То ли от усталости, то ли от свежего воздуха, но на второй порции глаза Александра стали слипаться сами собой. Он еще смог отставить недопитую кружку на траву у палатки, но забраться в спальник уже не успел — сон свалил его мгновенно.

Во сне он увидел лазурное озеро в изумрудной оправе, сверкающее под ярким солнцем, как драгоценный камень…

* * *

Пробуждение было невеселым.

Солнце стояло в зените, даже чуть клонилось к закату, голова трещала почище, чем от контузии, полученной в сорок четвертом под белорусским городом с нежным женским именем Лида. Но хуже всего было то, что возле палатки сидел неизвестный молодой человек в плаще и кепке, с интересом листающий его, Вешникова, документы.

— Проснулись? — приветливо улыбнулся незнакомец. — С добрым утром.

— С добрым… — буркнул Александр, протирая глаза. — По какому праву вы шаритесь в моих вещах?