Пепел и кокаиновый король - Александр Логачев

Андреасу было наказано продержаться на катере пять минут с момента, как плавсредство окажется в его руках. Пять минут истечет — акваланг на спину, прыгай за борт и уплывай хоть в Финский залив, главное — подальше от кровавой Петропавловки. Пять минут давно прошло, но Андреас не покидал катер. Чем больше врагов отвлечено, тем легче Пеплу. Пока есть возможность держаться, он будет держаться, рана пустяковая…

Стоило подумать о ране, как левое плечо онемело от нового попадания. Это уже серьезно. Опустившись на дно катера, Андреас сорвал с лица аквалангистскую маску — теперь маскировка ни к чему, Пепел уже должен находиться внутри крепости — и, вытащив нож, отсек резиновые стяжки маски. Одной рукой с помощью зубов он перетянул плечо примитивным жгутом. Однако с такой раной ему до спасительного берега все равно не доплыть. Значит, нечего и пытаться. Ладно, чему быть того не миновать, зато похоронят в родной земле.

Андреас перевел пружинный буфер, находящийся в затыльнике пулемета, в режим максимального темпа стрельбы — тысяча двести выстрелов в минуту. Чтобы успеть израсходовать как можно больше патронов. А из-за дальней оконечности Заячьего острова, на которой стоит Алексеевский равелин, навстречу «Везувию» выдвигался еще один, быстроходный катер…

* * *

Первого июля операторы мобильной связи могли подслушать много любопытных звонков. Из Смольного и в Смольный, из милицейского главка и в милицейский главк.

— Что у вас там происходит? Мне сигнализируют подчиненные, дескать, стрельба, с катера бьет пулемет. И с самого верха тоже уже звонили. Волнуются, требуют объяснений.

— Так и объясняйте. Все же заранее обговаривали. По просьбе уважаемых правительственной делегации Колумбии Петропавловская крепость арендована для проведения на ее территории игры в пентбол. В игре принимает министр энергетики Колумбии, а также наши российские бизнесмены и политики. Оснащение для игры используется самое современное, в точности имитирующее грохот настоящего оружия. Плюс приглашены киношники для создания спецэффектов, дающих ощущение реального боя.

— Хорошо, хорошо, я так… просто волнуюсь. Всех успокою, извините, если отвлекаю. Подождите! Скажите, как там Пепел? Жив еще? Хе-хе, нет, я ставил против него…

…Нет ничего упоительного в ситуации, когда за тобой гонятся пять шахидов, которым всего и нужно-то оказаться рядом, лучше, конечно, для верности схватить тебя за рукав, и нажать на кнопочку. Регби со смертельным исходом. Одно преимущество на стороне убегающего — смертники утяжелены весом тротиловых шашек.

Двое шахидов выскочили из-за угла Прокурорского дома. Двое рванули наперерез от здания великокняжеской усыпальницы. Последний сел на хвост возле собора, появившись со стороны здания казначейства.

Выбирать не приходилось. Пепел свернул к Петропавловскому собору.

Главную достопримечательность крепости загодя готовили к трехсотлетию северной столицы, для чего забрали в идущие от фундамента до шпиля[60]строительные леса. Пепел подтянулся на руках и побежал по пахнущему сосновой смолой деревянному настилу. Сзади незамедлительно затопали преследователи. «Тут в клещи и коробочки не возьмешь, тут вам гуськом придется побегать».

Оббежав первый круг, обливающийся потом Сергей добрался до деревянной лесенки, ведущей на второй ярус. Потом на третий. С лесенки на лесенку, с яруса на ярус, хрипящий от усталости Пепел забирался все выше. В такт бегу монотонно бил по спине автомат с пристегнутым штык-ножом. Только наверх. Отсюда уже как на ладони были видны пестрые зонтики со зрителями, отдающий неслышные приказы в рацию Лопес у задравших жерла сигнальных пушек, и гордо противостоящий превосходящим силам врага катерок. Зря ты это, Андрюха.

Шахиды ломали ногти, рвали одежды о гвозди, но упрямо преследовали Сергея. Наверное, они заранее торжествовали победу — куда неверный денется? Он заберется на самый верх и ему останется только превратиться в птицу.

Но не зря Сергей так скрупулезно изучал все входящие в этот музейный комплекс достопримечательности. За балками и перекрестьями лесов промелькнули башенные часы. Куранты показывали тридцать пять двенадцатого. Как мало времени!

Не утяжеленному взрывчаткой Пеплу повезло обогнать преследователей на целый ярус. Наконец, Сергей добрался до яруса лесов, огибающего башенку соборной звонницы. Оставалось только перенести ногу за подоконник звонницы, и он внутри, за прочной стеной старинной кладки.

Пепел, мягко ступая по скрипучим доскам, вернулся к отверстию в полу — выходу с лестницы на этот ярус. И лег на заляпанные краской и цементом доски. Как человек, будь хоть гедонист, хоть смертник, карабкается через люк наверх? Правильно, первым делом просовывает в отверстия руки.

Руки первого шахида выдвинулись из люка. В правой ладони, как и предполагал Пепел, была зажата смертоносная коробочка пульта. Сергей захватил кисть шахида в «замок» и со всей силой сжал пальцы смертника на красной кнопке.

И ласточкой бросился к башенке.

Каких-то три шага, а словно марафонский забег.

Пепел перевалился внутрь звонницы в тот самый миг, когда на высоте в сто десять метров от петропавловской земли лопнул воздух.

Разнесло в клочья голубей, гадивших на крыше собора. Собор окутала бело-серая пыль. Взрывной волной качнуло колокола, и тревожный набат поплыл над Петербургом. В окно зашвырнуло обожженные обломки досок, одной головешкой Пеплу досталось по скуле. И долго, долго гремели обваливающиеся строительные леса.

Черта с два Лопес поверит, что Пепел погиб. Поэтому медлить было нельзя, Пепел сбросил чуть ли не хлюпающий от стекшего пота гидрокостюм — так осьминог меняет цвет при помощи пигментных клеток. Может, это хоть на десять секунд обманет уцелевших преследователей. По винтовой лестнице башни бегом спустился в собор. Пронесся сквозь красоты внутреннего убранства[61]и выбежал на улицу через обращенные к Комендантскому дому двери.

* * *

Катер «Везувий» окутывал густой приторно сладкий дым. Подстреленный двигатель заглох, и речное судно продвигалось по Неве со скоростью течения. Закончились патроны к «дегтяреву». Раскаленный ствол пулемета потрескивал, остывая. «Увидеть Питер и умереть! Увидеть Питер и умереть! Увидеть Питер и…» — мантрой повторялось в колеблющемся на грани яви и небытия мозгу Андреаса.

Рубка и борта превратились в решето, и в дырки било по глазам слепящее солнце. Андреас, держа палец на курке «калашникова», лежал в луже крови и груде пулеметных гильз калибра 7, 62. Не смотря на то, что в теле застряло не меньше пяти свинцовых пуль, Андреас еще каким-то образом цеплялся за жизнь и ждал, когда второй катер подойдет поближе.