Королева бурь - Мэрион Зиммер Брэдли

— Великие боги, значит, вот с какими созданиями нам придется столкнуться в этой войне? Чье дьявольское измышление наслало на нас эту тварь?

— Это лорд Элхалин, который собирается стать королем, — с каменным лицом ответил Донел. — Если бы не сноровка и талант моей сестры, мой друг и брат сейчас умирал бы здесь, охваченный пламенем.

Почувствовав приближение Дорилис, он резко обернулся. Кассандра, поспевавшая за девушкой, шла медленнее, но так быстро, как позволяла ее хромота.

Дорилис подбежала к Донелу и заключила его в объятия.

— Я почувствовала, как оно парит над нами! — воскликнула она. — А потом я сбила его! Оно не поразило тебя или Эллерта. Я спасла вас! Я спасла вас обоих!

— Совершенно верно, — ответил Донел, обнимая девушку. — И мы благодарны тебе, моя милая. Ты в самом деле заслужила прозвище, которое дал тебе Кейрил на пожарной станции: Королева бурь!

Дорилис прильнула к нему. Ее лицо осветилось такой радостью, что Эллерт неожиданно испугался. Ему показалось, что молнии играют повсюду над замком Алдаран, хотя небо снова полностью очистилось.

Кассандра подошла к мужу и обняла его. Эллерт ощутил ее страх как свой собственный и вспомнил, что ей знакома боль от ожога клингфайром.

— Не плачь, любимая. Дорилис спасла меня. Дамон-Рафаэль будет очень удивлен. Полагаю, он не верил, что я смогу ускользнуть от его адского посланца, поэтому вряд ли пошлет нового.

Но, даже утешая ее, он испытывал чувство горечи. Эта война будет не обычным сражением между горными лордами.

Если у Эллерта когда-либо возникали сомнения по поводу предстоящей войны, то сейчас их не осталось. На каждой дороге, ведущей к цитадели Алдарана, собирались армии. Донел, возводивший оборонительные рубежи на склонах, окружил замок двойным кольцом укреплений. Впервые на его памяти замок Алдаран превратился в осажденную крепость.

В замок прибыл посланец под мирным флагом. Эллерт стоял в приемном чертоге, глядя на дома Микела, восседавшего в высоком кресле, — спокойного, холодного, угрожающего. Дорилис сидела по левую руку от него, а Донел стоял по правую.

— Мой лорд, — с поклоном сказал посланец. — Услышь слова Ракхела из Скатфелла и его требования к Микелу Алдаранскому.

Голос Алдарана был на удивление спокойным.

— Я не привык к требованиям, — произнес он. — Мой брат из Скатфелла может законно просить меня о том, что подобает получать вассалу от верховного лорда. А потому передай своему хозяину мое неудовольствие: он не вправе требовать от меня того, о чем может лишь просить в соответствующих выражениях.

— Я передам ему эти слова, — ответил посланец.

Эллерт понял, что видит глашатая — специально обученного оратора, способного в течение нескольких часов дословно передавать речь или содержание разговора без малейших изменений в построении фраз и произношении слов. Он был уверен, что слова лорда Алдарана будут в точности переданы Скатфеллу, вплоть до мельчайших интонаций.

— Итак, лорд Алдаран, услышь слова Ракхела из Скатфелла, обращенные к его брату из Алдарана.

Осанка посланца и даже тембр его голоса изменились. Хотя он был человеком невысокого роста, иллюзия казалась полной, словно сам лорд Скатфелл стоял в зале. Донел различал в речи глашатая знакомые добродушно-оскорбительные нотки, характерные для Ракхела.

— Поскольку в последнее время ты, брат, отдал некоторые незаконные и скандальные распоряжения, касающиеся наследства Алдаранов, то я, Ракхел из Скатфелла, хранитель и законный наследник Домена Алдаран, обязавшийся поддерживать и защищать Домен, буде болезнь, умственное расстройство или же преклонный возраст сделают тебя непригодным к этому, объявляю тебя немощным, выжившим из ума и неспособным принимать какие-либо решения от лица Домена. Я, Ракхел из Скатфелла, готов принять на себя владычество над Доменом от твоего имени. А посему я требую… — при этом слове кулаки лорда Алдарана судорожно сжались, — требую от тебя немедля передать в мое распоряжение замок Алдаран и твою дочь-недестро, Дорилис из Рокравена, для ее бракосочетания ради высшего блага нашего Домена. Что касается предателя Довела из Рокравена, прозванного Деллереем и незаконно употребившим твою немощь и слабоумие во зло и бесчестие нашему роду, то я, законный регент Алдарана, готов пощадить его при условии, что он покинет замок Алдаран до рассвета и уйдет куда пожелает. Да не ступит более его нога в пределы наших земель, иначе он будет объявлен вне закона и убит, как дикий зверь, руками любого из моих подданных.

Донел застыл. Его губы сжались в тонкую линию.

«Он хочет владеть замком Алдаран», — подумал Эллерт. Возможно, сначала Донел был готов отступить в сторону ради родственников старого лорда, но теперь очевидно, что он привык думать о себе как о законном наследнике приемного отца.

Глашатай продолжал речь. Тембр его голоса и поза стали другими. Хотя Эллерт уже видел эту технику, его поразила быстрота этой перемены.

— В добавление к сказанному я, Дамон-Рафаэль из Элхалина, законный король Доменов, требую от Микела Алдаранского немедленно выдать мне предателя Эллерта Хастура из Элхалина и его жену, Кассандру Эйлард. Им будет предъявлено обвинение в заговоре против короны, а ты, Микел Алдаранский, должен предстать передо мной для обсуждения контрибуции, причитающейся правящему дому Тендары с рода Алдаранов, дабы во время моего правления ты и далее мог бы мирно здравствовать в своем Домене.

Голос посланника и его осанка снова изменились, и перед ними опять предстал Ракхел из Скатфелла.

— А ежели ты, брат мой, откажешься от какого-либо из этих требований, то я буду вынужден силой взыскать их с тебя и твоих подданных, буде то окажется необходимым.

Глашатай поклонился и замолчал.

— Дерзкое послание, — наконец произнес Алдаран. — И если рассудить по справедливости, то передавшего его следует повесить на самой высокой башне замка, так как, служа моему брату, он тем самым поклялся служить и своему верховному лорду, то есть мне. В таком случае почему бы мне не обойтись с тобой как с предателем, друг мой?

Посланец побледнел, но на его лице не отразилось никаких эмоций.

— Эти слова принадлежат не мне, мой лорд, но твоему брату из Скатфелла и его величеству из Элхалина, — ответил он. — Если они оскорбили вас, сир, то я умоляю вас подвергнуть наказанию тех, кто произнес слова, а не гонца, повторяющего их по приказу.

— Что ж, ты прав, — мягко сказал Алдаран. — К чему наказывать щенка, когда раздражает меня лаем старый пес? В таком случае передай лорду Скатфеллу мое послание. Скажи ему, что я, Микел Алдаранский, нахожусь в здравом уме и твердой памяти и являюсь его верховным лордом по клятве и обычаю. Передай ему, что ежели бы мне вздумалось вершить правосудие, то я бы лишил его владения в Скатфелле, которое он удерживает лишь моей милостью, и объявил бы вне закона на своей земле, удостоив его той же участи, которой он вознамерился подвергнуть законного мужа моей дочери. Передай далее моему брату: что касается Дорилис, то она уже сочеталась браком ди катенас и ему не стоит беспокоиться о поисках мужа для нее. А что до лорда Дамона-Рафаэля из Элхалина, скажи ему, что я не знаю, кто правит за Кадарином и мне нет до этого дела. В пределах этого Домена я не признаю никакого правления, кроме своего собственного. Но если он, как будущий король на троне Тендары, направит мне приглашение на свою коронацию, то мы сможем обсудить с ним вопросы обмена дипломатическими любезностями. Лорда Эллерта Хастура я с почетом принимаю в своем доме, и он волен ответить лорду Элхалину что пожелает или же не отвечать вовсе.