Любовь на все времена - Бертрис Смолл

— Госпожа Сафия! — Сейесте едва не упала, когда увидела жену султана. Сейесте была сирийкой со следами былой красоты, которая когда-то приглянулась покойному султану. По неизвестной причине, до которой Сафия никогда не могла докопаться. Hyp У Бану любила Сейесте. Когда Селим II умер. Hyp У Бану выбрала Сейесте, чтобы та присматривала за девушками, которые предназначались для ее сына. Хотя благодаря Hyp У Бану она и занимала это место, ей было ясно, что в случае смерти валиды руководить гаремом будет Сафия. Помня о своем ненадежном положении, она подобострастно приветствовала султаншу.

— Чем могу служить, госпожа?

Сафия оглядела комнату, в которой собрались шесть девушек, и вспомнила свои первые дни в гареме, которые она провела почти в такой же комнате.

— Где новая рабыня Марджалла? — спросила она.

— Ее отвели в бани, госпожа. Хотя ей еще не сказали этого, она будет сегодня вечером подарена послу Крымского ханства.

— Кто она?

— Мне трудно разговаривать с ней, госпожа. Она плохо знает турецкий, а я не знаю никакого другого языка. Однако у нее есть евнух, Джинджи, который может разговаривать с ней на языке франков. Он весьма говорлив. Следует ли мне позвать его?

— Да, — сказала Сафия. — Приведи его ко мне, а потом позаботься о том, чтобы нам не мешали. Ты поняла, Сейесте?

— Слушаюсь, госпожа Сафия.

Сейесте суетливо поспешила на поиски Джинджи и вскоре ввела его в комнату. Он находился неподалеку, в темном коридоре, сплетничая с другими евнухами и пытаясь выведать что-нибудь, пока его госпожа в банях.

— Торопись, — запыхавшись, сказала Сейесте. — Жена султана хочет говорить с тобой, бесполезное рабское отродье! — Она втолкнула его в комнату, а потом, захлопнув дверь, стала на страже возле нее.

Джинджи упал на колени и прикоснулся лбом к полу перед красивой женщиной.

— Госпожа, — пробормотал он, боясь сказать что-нибудь еще, поскольку не получил разрешения говорить. Заговорить же без разрешения было бы непростительной дерзостью с его стороны. Это могло навредить его госпоже.

— Расскажи мне о своей госпоже, Джинджи, — приказала Сафия, не дав ему разрешения встать. Пусть он говорит, стоя на коленях. Этому она научилась у Мюрада. Это ставило человека, разговаривающего с тобой, в невыгодное положение.

Джинджи сел на пятки и посмотрел снизу вверх на Сафию.

— Я немногое вам могу рассказать, госпожа. Ее привез в Алжир капитан-рейс по имени Рашид аль-Мансур. После показа в королевском доме она была продана дею за десять тысяч золотых монет и стала главным украшением среди подарков, которые дей был намерен преподнести нашему могущественному правителю, Мюраду III, да благословит его Аллах и пусть он проживет тысячу лет!

Губы Сафии дернулись от цветистой речи евнуха, но ей удалось подавить смех.

— Но что ты можешь сказать о женщине?

Кто она?

— Я только могу сказать вам, милостивая госпожа, что она женщина знатная. Это все, что я знаю. Она не очень откровенна со мной, хотя я поклялся ей в своей преданности.

Да, он наверняка поклялся в преданности своей новой госпоже в расчете на то, что добьется чего-то для себя. В этом он похож на ее собственного евнуха, Тасина, который состоял при ней почти с самого начала, что, по ее мнению, было неплохо. Женщине, входящей в незнакомый мир гарема, нужно иметь защитника. Сафия слишком хорошо помнила свои первые страшные дни в гареме. Она строго посмотрела на евнуха.

— Ты знаешь, где мои комнаты, Джинджи? Когда твоя госпожа вернется из бань, ты должен привести ее ко мне. Понял?

— Да, госпожа, — нервно ответил он.

Сафия слегка улыбнулась и, обойдя стоявшего на коленях евнуха, вышла из комнаты. Джинджи едва успел подняться, когда в комнату ворвалась Сейесте, сгоравшая от любопытства.

— Что ей было нужно? — спросила хозяйка комнаты.

— Она хочет увидеть мою госпожу, когда та вернется из бань. — У него был встревоженный вид. — Не опасно ли мне вести туда Марджаллу, госпожа Сейесте? Как я могу ослушаться жену султана, однако я боюсь за свою госпожу.

— Тебе нечего бояться, — сухо ответила Сейесте. — Твоя госпожа не представляет угрозы для жены султана. Вечером ее подарят послу Крымского ханства. Женщины гарема будут развлекать посла, и султан желает сделать подарок принцу Явид-хану в знак гостеприимства. Этим подарком будет Марджалла. Ты, конечно, поедешь со своей госпожой в дом принца. Это лестно для тебя, Джинджи. Мне сказали, что принц не привез своих женщин, когда приехал в Стамбул. Зная о наших знаменитых невольничьих рынках, он собирается покупать здесь новых наложниц. Поскольку ему нужны слуги, ты будешь единственным евнухом в доме принца. Это хорошая возможность для такого молодого евнуха. Если поведешь себя правильно и мудро, сможешь оказаться главным евнухом принца Явид-хана здесь, в Стамбуле. Если же твоя хозяйка сумеет понравиться ему, можешь считать, что тебе вдвойне повезло. — Она широко улыбнулась ему.

Голова Джинджи закружилась от слов Сейесте. Это в самом деле невероятная удача! Сейесте совершенно права. У него появлялась возможность стать главным евнухом в гареме принца! У его красивой хозяйки появился исключительный случай стать любимой женщиной принца, не имея соперниц по крайней мере до того, как принц не возжелает других женщин, которые, если повезет, появятся скоро. Именно ему предстоит ходить по невольничьим рынкам и выбирать изысканных красавиц, которыми он будет соблазнять своего нового хозяина.

— Принц — молодой человек? — спросил он, неожиданно сообразив, что если это не так, все его надежды напрасны. Что, если этот принц — высохший старик?

— Он не молод, — сказала Сейесте, — но, говорят, в расцвете жизненных сил.

Евнух удовлетворенно кивнул: хорошо, мужчина, полный сил, и скорее всего с хорошим аппетитом на сладкую женскую плоть.

— Это хорошая новость, — сказал он Сейесте очень сдержанно. — Благодарю тебя, что ты, госпожа, поделилась со мной. Скажи, госпожа Сейесте, знает ли уже моя хозяйка о своей новой участи?

— Не думаю, что ей сказали, — ответила Сейесте, — но мне не приказывали скрывать от нее эту новость. Ты, наверное, должен сказать ей, что ее ждет, прежде чем отвести ее к жене султана. Интересно, что нужно от нее госпоже Сафии?

— Значит, мне нужно отвести ее? — беспокоился евнух.

— Нет причин, которые могут помешать тебе, — последовал ответ. Говоря это, Сейесте уже решила, что известит валиду о намерении Сафии. Она пристально посмотрела на евнуха. — Что госпоже Сафии нужно от тебя, Джинджи?

— Она хотела узнать о моей госпоже, но я мало что мог ей рассказать, — ответил евнух. — Госпожа Марджалла очень замкнута.

— Она все еще напугана, — мудро заметила Сейесте. — Новые рабыни обычно так и ведут себя. Бедняжка. Конечно, последние месяцы она попадала из одной беды в другую. Ну, как только она спокойно заживет во дворце принца, уверена, она расцветет. — Она подарила ему дружескую, почти заговорщицкую улыбку. — Почему бы тебе не пойти в бани, Джинджи, и не рассказать своей госпоже о том, как вам обоим повезло? А потом идите прямо к жене султана.