Походы и кони - Сергей Мамонтов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 109
Перейти на страницу:

Корреспондент

С нами в десант отправился английский корреспондент. Он хорошо говорил по-русски и был прекрасно снабжен всем нужным и ненужным. У него была чудная кровная лошадь с новым скрипящим седлом, другая лошадь с вьючным седлом, кожаными чемоданами, служащим и даже с палаткой. Чтобы подчеркнуть свою нейтральность, корреспондент не носил оружия, а только фотоаппарат и бинокль. Он носил даже перчатки и новую английскую форму. На пароходе все хорошо функционировало, но как только спустились на землю, он не мог добиться утром горячей воды, чтобы бриться, и «брекфеста». Он определился в штаб Бабиева. Но этот штаб был крайне беспокоен. Большинство вещей, которые он с собой привез, оказались ни к чему и только мешали. Палатку только поставили, глядь – штаб снимается и уходит. Палатку надо вьючить впопыхах. В одном бою он потерял свою вьючную лошадь, в другом исчез его служащий с обоими чемоданами.

Наконец настал день, когда Бабиев повернулся к своему штабу и скомандовал:

– Шашки вон! Пошли в атаку!

Корреспондент был в нерешительности. Но остаться одному было, пожалуй, еще опаснее. Мог ведь появиться, откуда ни возьмись, красный разъезд. Тогда он пришпорил свою лошадь, а лошадь у него была хорошая, она вынесла его далеко вперед, и он оказался среди удиравших красных, которым было плевать на его нейтральность, и они стали гоняться за этим странным всадником. Только быстроте своей кобылы и усилиям Бабиева корреспондент был обязан своей целостью. При этом он потерял бинокль и заменил его револьвером.

Мы все с большим любопытством следили за эволюцией корреспондента. В продолжение нескольких дней я его не видел.

– Что с ним сталось? – спросил я казачьего офицера.

– Он все тут. Но вы его больше не узнаете. Ха, ха, ха. Смотрите, второй в шестом ряду Запорожского полка. Тот, с рыжей бородой, – это он.

– Как? В полку? Как он до этого дошел?

– А он все перепробовал. Если бы можно было уехать, он бы, конечно, уехал. Но сообщения с Крымом нет. У Бабиева в штабе ему не понравилось. Ушел в обоз и там чуть к красным не угодил, все вещи растерял. Тогда он попросился в полк. И в этом он прав – это самое безопасное место… Он исправно несет службу и ничем не отличается от казака.

– А его чудная кобыла и английское седло?

– Кобылу убили, седло он потерял и перчатки больше не носит.

– Заместо «брикфеста» ист кавун, – добавил другой казак. – И больше не броится. Борода ему к лицу.

Во время драмы с отрубленной головой корреспондента поблизости не было. Сперва он не хотел верить, но ему показали голову. Тогда он воскликнул:

– Почему меня не предупредили, я мог бы сделать хорошую фотографию.

Брыньковская

Благодаря взятию станицы Ольгинской, которая занимала центральное положение в четырехугольнике между озерами и плавнями, мы смогли восстановить связь с Приморско-Ахтарской, где находились наши обозы, лазареты и патроны. Но красные занимали станицу Брыньковскую между двумя озерами и угрожали нашим флангам и сообщениям.

После дневки в Ольгинской, необходимой для лошадей, дивизия в полночь тихонько направилась к Брыньковской. Обе батареи шли впереди с Бабиевым. Полки следовали. Но на этот раз красные были настороже и встретили нас пулеметным огнем. Была кромешная тьма, и у нас потерь от красного огня не было. Но батарея ничего не видела и не могла стрелять. Кроме того, красные выкопали окопы, что усложняло дело для нашей конницы. Бой затягивался.

Видя, что внезапность не удалась, Бабиев переменил тактику. Тут был небольшой лесок. Бабиев поставил за ним полки и обе батареи так, чтобы скрыть их от красного наблюдателя на очень высокой Брыньковской колокольне. Против окопов он послал пехоту. Думаю, что это были пленные из-под Ольгинской. Хоть мы и были закрыты от глаз красных наблюдателей лесом, но они подозревали наше присутствие там и каждые три минуты посылали нам гранаты, раскидывая их по всем направлениям. Так проходили часы. Этот беспорядочный обстрел нас очень нервировал: не знаешь, куда упадет следующая граната. Трудно переносить обстрел, ничего против не делая. Казаки становились угрюмы.

Были любопытные случаи. Три офицера конно-горной уселись на земле играть в карты. Граната упала как раз на карты, ушла глубоко, потому что стреляли издали и гранаты падали почти вертикально, не дала разрыва, а лишь дымок. Камуфлет! Чертовски повезло!

Мне тоже повезло. Меня вдруг охватило беспокойство. Я поднялся и думал укрыться у орудия, но там все места были уже заняты. Тогда я подошел к передку и прижался к нему со стороны колеса, делая вид, что я что-то ищу на нем. Я не слышал разрыва, очутился на четвереньках, и что-то сильно ударило в затылок. «Убит», – пронеслось в голове. Осторожно отер лоб и посмотрел на руку – крови нет. Дотронулся со страхом до затылка, ожидая нащупать ужасную рану, – ничего. Тогда, осмелев, стал ворочать головой – ничего. Двигать руками – ничего. Тогда встал и увидал за собой воронку, как раз там, где я раньше сидел. Очевидно, в затылок попал ком земли или ударила подножка колеса, так как при разрыве лошади дернули. Мне очень повезло, что-то меня предупредило об опасности и заставило уйти, когда уже граната летела, то есть в последнюю секунду.

Были и другие подобные случаи, но были и убитые люди и лошади, и это длилось очень, очень долго.

Около трех часов пополудни наша пехота пошла в атаку на окопы, потом повернулась и пустилась бежать. Красные не выдержали, вылезли из окопов и пустились ее преследовать. Наши бежали все резвей к леску. Красные потеряли всякий строй в преследовании. Этого-то и ждал Бабиев. Из-за леска внезапно вылетели наши полки и пустились рубить теперь уже удирающих красных. Сразу с налета полки ворвались в станицу Брыньковскую и даже прошли за нее, всюду рубя растерявшихся красных. Урон был страшный, и победа полной. Мы, батареи, шли за полками на рысях, но не могли за ними угнаться.

Выйдя из-за леска, мы увидели поле, буквально усеянное трупами красных. Было трудно провезти орудие, не раздавив трупа. Казаки отомстили за молчаливые потери за леском. Были прекрасные удары: черепа срезаны блюдцем и открыты, как крышка коробки, которая держалась только на полоске кожи. Понятно было, что в древности делали из черепов кубки, – все это были готовые кубки.

Я шел впереди своего первого орудия, тщательно выбирая дорогу между трупами, чтобы провести батарею, не раздавив их. А сзади меня мои ездовые старались наехать колесом на голову, и она лопалась под колесом, как арбуз. Напрасно я ругался, они божились, что наехали случайно. В конце концов я уехал дальше вперед, чтобы не слышать этого ужасного хруста и отвратительного гогота, когда еще не совсем мертвый красный дергался конвульсивно. В этот момент я ненавидел своих людей. Это были какие-то неандертальцы.

Но странно. Они увидели щенка, выпавшего из мешка зарубленного. Тогда вдруг все разжалобились.

– Нельзя же его здесь оставить. Он ведь погибнет.

Один соскочил и подобрал щенка.

1 ... 87 88 89 90 91 92 93 94 95 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?